Дороги в неизвестность - Марик Лернер

Когда Доцент обрел счастье близко познакомиться со Старшей, он, крайне смущаясь, пришел за консультацией. Пытался понять, обычай ли таков – полностью брить все тело, или же это какие-то особые заскоки его новообретенной жены. И, если обычай, надо ли и ему, человеку, этим заниматься, чтобы не вызывать раздражения у второй половины. Пришлось объяснить, что это у оборотней вполне врожденное свойство: не только у женщин, но и у мужчин не растут волосы, так что и бриться для порножурналов нет необходимости. Наверное, в компенсацию за то, что часть времени мы ходим вполне волосатые, сверху донизу. Вот Дашка говорит, что это ее очень устраивает. Гораздо приятнее, чем колоться по утрам о заросшее лицо мужа. Только так, чтобы я не видел, она потихоньку прогулялась к Черепахе и прошла процедуру по прижиганию корней волос. Теперь не растут, хотя она постоянно тщательно проверяет. Полной гарантии метод не дает, иногда повторять приходится. И правильно сделала, все-таки привычка – вторая натура, наличие лишних волос изрядно раздражает и портит вид. С таких вещей и начинаются семейные проблемы вроде бы на пустом месте.

Не одна она такая умная оказалась. Когда выяснилось, что наши девочки не желают иметь дело со слишком волосатыми человеческими представителями мужского пола, к паукам моментально выстроилась очередь. Все-таки худо-бедно, а на острове постоянно проживает почти полсотни человеческих мужиков и из славянской Зоны, и из Федерации. И не все женатые, а есть еще подрастающее поколение, которое не прочь погулять. Ну, обычай такой – сбривать волосы – ерунда, собственно, если гормоны играют, а вокруг ходит масса девушек и женщин вполне симпатичного вида. Это я ответственно заявляю, исходя из длительного наблюдения за человеческими реакциями на наших женщин.

Искусственный отбор столетиями дал Народу разные интересные возможности не хуже, чем у меченых, не только силу, но и очень даже пропорциональное сложение и приятный вид. Не то что мы какие красавцы с красавицами невообразимые, но очень даже в массе смотримся. На европейский взгляд, понятно. Какие-нибудь китайцы вряд ли бы признали нас достойными сниматься в кино.

Так что есть у оборотней особая примета в человеческом виде, но вполне можно пережить. Гораздо хуже было бы, если бы вместо маек рисунки клепали на тело или вообще на лицо. Появлялись такие люди с татуировками, вызывая интерес, пришлось очень жестко запретить. Это на всю жизнь, а лет в сорок совсем иначе смотришь на некоторые вещи, чем в пятнадцать. А уж в семьдесят иногда кажется, что в сорок еще дети без мозгов.

И, чтоб не стал запретный плод слишком сладким, разрешили картинки смываемыми делать – не химическими, а растительными красками, которые можно нанести на кожу, но при желании затем убрать. Мода не прижилась. Что за радость иметь картинку под одеждой, если не видно? Места у нас теплые, но совсем голым ходить не будешь. Другое дело, если на всеобщее обозрение что-нибудь особенно занимательное на теле изобразить. Желательно, размером побольше. На спине неплохо, во всю ширину.

Даже вполне взрослые особи стараются придумать рисунок поинтереснее, выражая свою глубокую сущность. С некоторых пор пришлось для Хищников и ударных рот знаки отличия придумывать – слишком много нас стало, не все помнят друг друга в лицо. А недавно мне и вовсе поступила официальная бумага с коллективным требованием, ввести знаки отличия для родов войск, а лучше бы вообще отдельную форму, чтобы выглядеть импозантнее. Совсем народ взбесился. Пришлось мягко указать просителям, что это не ко мне. Пусть Пинающему Медведю пишут, он давно носится с идеей навести полный и окончательный порядок в нашем привычном бардаке, когда жители каждого поселка самостоятельно патрулируют свой кусок границы и командирам из соседней рощи подчиняться не желают.

– Весь сон перебил водила, – зевая во весь рот, сказал Рафик. – Приперся на нашу голову.

– Терпи, казак, атаманом будешь.

– Какой из меня казак, – удивился он, – нам, татарам, на Дону не рады были. Вернее, рады, но когда ограбить можно было.

– А вот и неверно, – не согласился я. – Историки утверждают, что довольно много татар среди казаков было с самого начала. Дикие люди, всякого принимали, почти как Леха. Потом еще и жен привозили из походов. Даже у Гришки Мелехова бабка не то из черкесов, не то из чечен была, а Шолохов знал, что пишет. Сам из таких.

– Слушай, – почесываясь, спросил Рафик, – и откуда ты все это знаешь? В школах не учился, сочинений про образ «лишнего героя» отроду не писал.

– Ты моего Клоуна знаешь?

– Да кто ж его не знает! Посмотришь, хочется немедленно перекреститься, даром что я не по этой части. Ездит такое чудо-юдо то на собственных гусеницах, то на транспорте по своим непонятным делам, да еще и разговаривает. И нет бы как нормальный робот, а то вечно поучает, что правильно, а что совсем наоборот. Сегодня похож на Чебурашку, вчера на зайца, завтра он – фея, а в промежутке – танк с антенной на башне. На черта ты его сделал?

– Так получилось… Эксперимент пошел в непредсказуемом направлении. Я практик, а не теоретик. Слепил, а сам не понял что. Тут главное что? Польза от него большая. Вот сижу я, ковыряю очередной амулет, руки заняты, а голова свободна. И он мне зачитывает очередной исторический обзор на актуальную тему. Про казаков, например, чем они занимались и для чего нужны. Или же про жителей приграничных территорий в разные времена, или же историю Дикого Запада и прочее в таком же роде. Для меня представляет изрядный интерес. Что делать стоит, а что категорически нет. Законы так просто не вводят, от них польза должна быть. Так что Клоун, – убежденно сказал я, – незаменимый секретарь. Только скажи, что тебе требуется, и, если в этих компьютерных файлах и книгах, что мы тащим отовсюду, это есть, получишь справку уже на следующий день. Правда, не без подколок и дурацких шуточек, но это он не со зла. Он так самоутверждается. А доклады его очень полезные – с дельными советами. Вот, например, недавно понадобилось мост на тот берег перекинуть, так он моментально отыскал и чертеж подходящий, и сделал расчет – сколько и чего потребуется. Даже во сколько обойдется. Правда, мне стало настолько плохо при виде количества металла, дерева и рабочих рук, не считая техники, что проект моментально отправился в дальний ящик. Плавали паромом и баржами на другой берег и дальше плавать будем. А мост соорудим не раньше, чем количество населения начнем на десятки тысяч считать. Во всяком случае, пока мне не принесут на блюдечке то, что давно обещают – чертежи пластикового моста, способного выдержать тяжелые многотонные грузовики. В идеале, танк тонн на семьдесят. Теоретически это возможно, материал сделать сумеем. Проблем только две, и обе большие. Каждый из одиннадцати пролетов длиной тридцать метров и шириной десять метров весит более восьмидесяти тонн. У нас нет ни такого количества сырья, ни кранов соответствующего размера.

– А ты не думал про понтонный мост? – перебивает Рафик.

– Думал, – подтвердил я. – Не так это просто. Требует неподъемных денег и обученного персонала. Вот если бы можно было пригнать саперно-инженерный батальон, заплатив за это его начальству. Час работы – и домой. Но, увы…