Паутина - Пол Дж. Макоули

— Сэр, да, сэр!.. Нет, мэм… Я не хочу никого втягивать в беду.

— Этот человек работает в школе? — поинтересовался я. — Кто-то старше тебя? Кто-то, кого ты боишься? Обещаю тебе: никто не узнает, что ты мне сказал. Можешь шепнуть мне на ухо или написать на клочке бумаги. Или кто-то из присутствующих здесь может на минутку выйти за дверь. Это останется между тобой и мной, Бен. Когда ты мне скажешь, ты почувствуешь себя много лучше. Ты избавишься от ненужной тяжести, поверь мне. Но если не скажешь мне этого сейчас, можно поспорить, что мне скажет кто-нибудь другой, и скорее раньше, чем позже. Если ты хорошо соображаешь (а я думаю, что это так), то будешь первым. Если нет — ну тогда, Бен, придется тебя наказать. Ты понимаешь?

— Сэр, да, сэр!.. Простите, но мне больше нечего сказать,

сэр!

И так продолжалось еще двадцать минут.

Адвокат задержался, чтобы перекинуться словечком с Гилберт и со мной, когда мы направлялись к своим машинам.

— Надеюсь, вы не принимаете это всерьез, — неловко проговорил он. — В самом деле, это же не более чем очередная мальчишеская глупость. В конце концов, мальчики в этом возрасте все любопытствуют по поводу секса…

Он всего лишь отрабатывал свои деньги, но его снисходительность задела чувства констебля Гилберт, явно упивавшейся своей праведностью.

— Записи были куплены у подпольных продавцов, связанных с серьезными преступлениями, сэр! — воскликнула она. — Это не просто банальный секс, что было бы само по себе дурно! Это даже не анальный секс, и не золотой или радужный дождь — если вы не знаете, сэр, я поясню: это когда женщина мочится на мужчину во время соития. Это женщины в туфлях на шпильках, которые топчут цыплят, хомяков и мышей. В одном пятиминутном клипе нагая женщина катается в ванне, полной сверчков. Есть весьма убедительно воспроизведенные эпизоды пыток и насилия. Желание смотреть такие вещи не совпадает с моим представлением о том, что можно назвать нормальным здоровым мальчишеским любопытством в отношении секса.

Адвокат помрачнел.

— Тем не менее Бен Перри несовершеннолетний, и я полагаю, было бы мудро не выносить грязное белье за ворота школы. Пусть с этим справляется директор Лейн.

Констебль Гилберт завелась еще круче:

— Это часть большого расследования, сэр! Мы не можем от этого отмахнуться. Мы должны защищать детей.

— Констебль Гилберт имеет в виду, что файл Бена Перри будет некоторое время оставаться открытым, но мы можем и не принять мер, если нам удастся найти главного поставщика, — добавил я.

— Мы постараемся, чтобы сведения об этом деле не стали достоянием общественности, но, боюсь, пока я больше ничего сделать не могу. Полагаю, вам лучше взять мои координаты, — ответил адвокат и протянул нам с констеблем Гилберт по визитке. Потом сел в гладкий серебристый «БМВ» 18-й серии и укатил.

Накануне мне не хватило времени забрать свой «мини» из Скотленд-Ярда, так что я поехал с констеблем Гилберт в ее служебной машине. Там пахло так, словно на заднем сиденье перевозили тяжелобольного. Пахло радужным дождем.

— Хотела б я услышать, что сказал бы этот сукин сын, если бы его заставили просмотреть диски, — заметила Гилберт. Ей было чуть за тридцать, крепкого сложения, черные волосы, деловой «конский хвост». Она возглавляла подразделение лиги благопристойности на своем участке.

— Мы хорошие стрелки, но не думаю, что огневая мощь служителей закона способна одолеть упрямство школьника, — ответил я. — Вдобавок Бен Перри едва ли опасный преступник. Он глупый ребенок, жаждущий произвести впечатление на товарищей, как водится в их возрасте.

— Он испорчен. Именно так действует порнография. Простите, сэр, но вы, похоже, слишком легко к этому относитесь.

— Я позабочусь, чтобы на эти записи взглянули как можно скорее, но самое большее, чего мы вправе ожидать, — это известие о том, что их уничтожили там же, где и прочие.

— Я знаю, что кое-кто в полиции по-прежнему не одобряет закон о защите детей, — сурово сказала Гинберт, — но он соответствует своему назначению. Он действительно защищает детей. Он представляет взгляды обычных достойных семейств…

Я мог бы ответить ей, что закон о защите детей навязан обществу морализаторами, захватившими монополию на суждение, что хорошо, а что плохо, рядящимся в плащ исконных британских семейных устоев и прибегающим к силе закона для насаждения своих взглядов, поскольку в открытом споре им не победить. Я мог бы добавить, что эти самозваные защитники добродетели не что иное, как синие чулки, ненавидящие все, что отлично от них самих. Они надменны, бесчувственны и нетерпимы. Им недостает воображения и теплоты. Они полные невежды по части многообразия человеческого опыта. Но я промолчал. Хоть режьте меня, жизнь слишком коротка, чтобы ввязываться в споры с теми, с кем спорить бесполезно, ибо их убеждения основаны не на разуме, а на слепой вере.

Мы подъехали к станции метро «Кентиш-Таун».

— Пожалуйста, высадите меня здесь. У меня есть дело. Констебль Гилберт предпочла оставить последнее слово

за собой. Остановившись на перекрестке, она сказала:

— Если мы застрянем на мертвой точке, боюсь, что потребуется долгий и серьезный разговор с родителями. Мы им покажем, какой гнусностью приторговывает их милый мальчик. Десять минут такого просмотра, и самый бесхребетный левый либерал захочет отречься от своего дорогого и близкого чада.

Я проехался в метро от «Кентиш-Тауна» до «Энджел», Ислингтон, и вошел в здание Т12. Оставил материал у Энди Хиггинса и задал ему пару вопросов о технаре, занявшемся отслеживанием имен и адресов людей, писавших по электронной почте на аккаунт Софи Бут в «Интернет-Волшебнике». Потом зашел к себе в комнату, чтобы проверить почту. Казенные циркуляры и новые сообщения о компьютерных преступлениях. Новые файлы от Джули. И письмо с анонимного кубинского сервера с приложенной фотографией.

Расскажешь об этом кому-то еще, и больше ничего не получишь. Дай мне знать, если хочешь увидеть больше. Не пользуйся полицейским компьютером или любым провайдером Королевства.

Меня бросило в дрожь. Потом в жар. Так и трясло, пока прогонял файл через антивирусную программу. Чисто. И я вскрыл его.

Труп женщины в кресле. Обнаженный, снятый в резком освещении настольной лампы, расположенной справа. Руки связаны за спиной, кожа бледная и чистая, полоска тьмы между белых ног. Голова откинута к плечу, похоже, будто женщина смотрит в угол комнаты, не помня ничего о том, что с ней делали. Смертельное порно, в главной роли — Софи Бут.

Я распечатал письмо целиком, вместе с заголовком, и провел мозговой штурм, пока ехал на метро в Скотленд-Ярд. Убийство Софи Бут транслировалось по сети, и кто-то не только видел его, но и сохранил изображение. Кто-то, кто знает, что я участвую в расследовании. Кто-то, кто любит играть. Кто-то, кому нравится кокетничать. Вероятнее всего, отправитель Барри Дин, но есть вероятность, что это Энтони Бут. Или даже кто-то совсем другой, кто-то, причастный к убийству, возможно, тот самый, кто отправлял письмо от имени Барри Дина — мистер Икс. Одновременно вызов и соблазн… Может, я проглочу наживку?