Королевства света - Алан Дин Фостер

Цезарь с трудом позволил вложить свой меч в ножны.

– Не знаю, Оскар, сколько я еще смогу это выносить. Здесь все шиворот-навыворот. – Он потер нос. – А для нас даже вдвойне наоборот.

– Значит, все должно встать на свои места, – ответил Оскар. – Для нас местные обычаи кажутся странными, а вот люди, живущие здесь, так не думают. А нам нужна их помощь, – напомнил он своим друзьям. – Только помните, что они на все смотрят сквозь красные очки. – Убедившись, что Цезарь взял себя в руки, Оскар его отпустил. – Может быть, чтобы ладить с местными жителями, нам надо поменьше чувствовать себя людьми и побольше животными.

– Хорошо. – Облизав одну ладонь, Цезарь пригладил ею взъерошенные от удара локоны. – Мы должны быть «дружелюбными», но даже ради этого я не собираюсь прикусывать за шкирку таких, как эти двое.

– Формальные приветствия я беру на себя, – заверил его Оскар. – Раньше мне очень нравилось класть лапы на плечи новым знакомым.

– Нам надо не только найти побольше белого света, – продолжала объяснять Макитти Балдрупу, – нам надо еще как-то забрать его с собой.

– Свет, который можно было бы забрать, – возница задумался. – Да уж, трудная задачка. Но может быть, это не так уж и невозможно, как я думал вначале.

– Ты знаешь где мы можем найти такую штуку? – Какао с надеждой смотрела на него, в то же время стараясь держаться подальше от его дубинки.

– Нет. – Увидев, что она упала духом, он добавил. – Но могу подсказать самое подходящее место, где можно поискать. – Он махнул куда-то вперед, через головы своих животных. – На центральной рыночной площади, мы туда как раз сейчас подъезжаем. Если это не продается там, значит, этого нет во всем Красном королевстве.

Если путникам город показался оживленным, то рыночная площадь просто ошеломила их. Ларьки, магазины, прилавки, коробейники – везде продавались всевозможные товары разных оттенков красного и предлагались необычные услуги. Все это происходило на большом вымощенном пространстве вокруг единственного длинного двухэтажного строения, которое первоначально и было рынком. Глаза разбегались, и невозможно было рассмотреть все сразу. Они не заметили, чтобы где-нибудь продавался свет белого или любого другого цвета. Балдруп сказал им, что такие необычные вещи лучше искать внутри главного здания самого рынка.

В благодарность путники помогли Балдрупу и Сникли разгрузить тележку и соорудить собственный ларек. Формальные прощания и благодарности они оставили на долю Сэма. Он легче других мог стерпеть дружеские удары, которые продолжали сыпаться на его живот и ноги.

Окруженные торговцами и разносчиками, которые ходили, бродили, носились, прыгали и ползали по площади, гости из Фасна Визеля пробирались сквозь толпу к главному зданию.

Внутри помещения с высоким потолком шум и гомон разговоров, криков, жалоб и торга усилились до такой степени, что Оскар удивился, как здесь вообще возможно о чем-то договориться и совершить сделку. Трудно было даже представить, откуда следовало начать.

– Давайте посмотрим вон в той палатке, – показала Макитти. – сейчас там не так много народу, может, хозяйка захочет с нами поговорить.

– Поговорить – это хорошо, – пробормотал Тай. – Но я буду держаться подальше, а то вдруг торговка решит проявить радушие.

Если не считать того, что она была от природы такая же краснокожая, как и ее товарки (Да, в этом королевстве на румянах и помаде состояния не сколотишь, подумала Какао), хозяйка, которую они заприметили, была не похожа на всех, кто им до сих пор встречался. У нее было широкое плоское лицо, как и у их благодетелей Балдрупа и Сникли, но на этом все сходство и заканчивалось. В отличие от них, ее внешность нисколько не напоминала человеческую. Колючие усы торчали по меньшей мере на фут от огромного черного рта. Пугающая пасть была усеяна рядами тонких и острых, как иглы, зубов. Рядом с ней даже Куол выглядел бы жалко и бледно. У нее были огромные и дикие глаза с большими темными зрачками. Зато платье и фартук – самые обыкновенные, домотканые.

– Мистеры, мистеры, что будете покупать сегодня? – Ее голос напоминал мяукающее кудахтанье, мягкое, но неприятное. Если не считать дружеского шлепка, который она отвесила Какао, ее манеры были вполне приятными. Это единственное, что в ней могло нравиться. Они не хотели даже рассматривать темные кувшины, рядами составленные на шатких полках за ее спиной.

– А вы голодные, я вижу. Биски всегда может определить, когда к ней подходят голодные путники!

– Нам на самом деле нужны сведения, – начал Оскар, но Цезарь тут же отпихнул его в сторону.

– Говори за себя! Я, я умираю от голода!

– Господин сначала попробует? – Протянув руку, утыканную шипами, женщина передала нетерпеливому коту что-то, чего они не успели рассмотреть. Даже не взглянув на это, Цезарь пожал плечами и разом заглотил бесплатный кусок. Его приятели смотрели на него выжидательно.

– Чего вы все уставились? – Юноша довольно улыбался. – По вкусу похоже на цыпленка с привкусом перца и шалфея. – Его улыбка слегка угасла. – Довольно много перца, на самом деле. Нет, это не перец. – Когда он распробовал, на лице его отразилось напряжение, с которым он прислушивался к своим внутренним ощущениям. Оно сменилось неуверенностью и, наконец, радостным хохотом.

– Что такого смешного? – спросил Сэм. Неважно, что там думали о нем его друзья, но у великана было чувство юмора. Он же не виноват, что в своем прежнем состоянии не мог смеяться, потому что так была устроена его гортань.

– Не знаю. – Цезарь так хохотал, что с трудом мог говорить. – Внутри что-то щекочет!

– Конечно. – Торговка Биски откинула тряпку, которой закрывала свой товар, и показала образцы своим потенциальным покупателям. – Самые вкусные во всем Пьякиле едушки-игрушки. И самые подвижные, клянусь вам!

Оскар наклонился вперед и стал их рассматривать. На прилавке, который она открыла, было полно еды, и вся она двигалась. Это, само по себе, было не так уж и необычно. Удивляло, что вся она была разная. Вся еда двигалась в разных направлениях и самыми разными способами.

Там были пухлые красные шарики с упругой кожицей. Они напоминали карликовые помидоры, только каждый из них ковылял на дюжине крохотных подвижных ножек. Ягоды в корзинке были с тонкими ресничками, которые все время хлопали. Крупные овощи бродили туда-сюда и сталкивались друг с другом отростками, напоминавшими застывшие рыбьи плавники. Руки и ноги у них были в форме букв, некоторые из них имели знакомые очертания, другие были абсолютно не известны путникам.

– Ваша еда ходит, – вслух заметила Макитти. Ее одолевало желание броситься на подвижные продукты. «Люди так не делают», – одернула она себя.

– Ну, конечно, она ходит! Или ползает, или скользит, или еще как-нибудь перемещается. – Огромные темные зрачки сузились. – Вы хотите сказать, что вам не нравится двигающаяся еда?

Какао озабоченно склонилась над Цезарем: он лежал на земле, корчась от болезненных приступов смеха.