Злая зима - Ольга Ярошинская

– Просто запнулась от твоей наглости!

– Ну и хорошо.

– Отлично! Просто превосходно!

– Ты меня почти убедила, – сказал Брун, заводя машину. – Вот только у тебя сердце колотится так, что того и гляди выскочит.

Эльза отвернулась к окну, незаметно приложила руку к груди. Сердце билось мощными толчками, разгоняя кровь. Совсем как раньше, до укуса. На правом бедре она всегда чувствовала метку вампира – будто кусок льда, который никак не таял, а левое бедро теперь горело от недавних прикосновений оборотня.

– А может, это ты в меня влюбилась? – осклабился Брун, повернувшись к Эльзе. – Если вдруг захочешь утолить свои чучувства – только скажи, ну или снова начни ко мне приставать.

– Да я к тебе больше и пальцем не притронусь! – вспыхнула Эльза.

– Да? А как же ты собралась меня будить?

– Ар-р-р-р! – Брун взмахнул рукой, вскочил с кровати.

Эльза испуганно вжалась спиной в стену.

– Ты что творишь?! – воскликнул он, ощупывая грудь. – Ты меня укусила?

Она помотала головой.

– Жжется, будто ожог, – поморщился он, растирая шею. – Что произошло? Что ты там прячешь? Покажи руки сейчас же! Эльза!

Эльза медленно вывела руку из-за спины. Белая прямоугольная полоска, зажатая в кулаке, была мохнатой от волос.

Брун посмотрел на нее пару секунд, а потом бросился в ванную.

– Ты выдрала мне волосы?! – взревел он. – Эльза!

Он выбежал из ванной, дверь с грохотом стукнула о стену.

– Иди сюда! – приказал он. – Ты где?

Эльза стояла за кухонным столом.

– Брун, не рычи, – попросила она, передвигаясь так, чтобы стол оставался между ними.

– Зачем ты это сделала? Объясни! Что вообще творится в твоей голове?!

– Понимаешь, когда волосы видны в вырезе свитера – это некрасиво, – попыталась оправдаться Эльза.

– Да это самый секс!

– Так гораздо лучше…

– Эльза, я не сторонник телесных наказаний, но в твоем случае они просто необходимы.

– Только попробуй…

Они кружили по кухне, обходя стол, неотрывно глядя друг на друга. Чуть ниже ключиц Бруна на мохнатой груди наливалась красным безволосая полоса.

– А если ты такой уж нежный, то можно попробовать крем, – предложила Эльза.

– Знаешь что, – сказал он, останавливаясь, – просто молчи. Ни слова.

– Но…

– Ш-ш-ш, – он взмахнул рукой и пошел назад в ванную.

– Я хотела…

– Молчи! – рявкнул Брун, возвращаясь с пакетом, в котором просвечивали маленькие баночки и флаконы. Он открыл окно и вышвырнул мешок. – Трехочковый! – воскликнул Брун, вскинув руку, сжатую в кулак. – Прямо в контейнер!

– Постой, это что, были мои кремы?! – догадалась Эльза и бросилась к подоконнику.

– Они тебе не нужны, – заявил Брун. – Ты станешь вампиром куда раньше, чем у тебя появятся морщины.

– А вот это было больно.

– Больно? Больно?! – воскликнул Брун и ткнул себя пальцем в грудь. – Вот это больно, Эльза! Собирайся! – Он схватил вилку, в два укуса съел омлет, выпил кофе залпом. – И ты все время пересаливаешь!

* * *

Он припарковался позади церкви, воткнувшей черный шпиль в облака. Дорожка перед нею была расчищена так тщательно, будто кто-то слизнул снег длинным языком. Из фонтана в виде круглой черной чаши била темно-красная струя, и пар поднимался к замерзшему небу.

– Это что, кровь? Или подкрашенный кипяток? – удивилась Эльза. – Гляди, не замерзает. – Она принюхалась. – Краски подмешали!

– Выходи, – буркнул Брун.

– Я тебя здесь подожду.

– Выходи, я сказал. Твоя мама просила, чтобы я отвел тебя к пастырю. Надо было сразу это сделать – провести обряд экзорцизма.

Он обошел машину, вытащил Эльзу за руку, подтолкнул к церкви.

– Я начинаю думать, что тот вампир на самом деле хотел тебя убить, да не рассчитал сил, – сказал Брун. – Признайся, ты и его довела?

Эльза фыркнула, запахнула пальто и пошла вперед, но, поскользнувшись, едва не упала. Брун подхватил ее под локоть, повел в церковь.

– Зачем мы вообще сюда приперлись?

– Ты – на исповедь. А я – узнать про Бальтазара и его драгоценную руку.

Он нажал на ручку черной двери, украшенной резьбой, и с удивлением посмотрел на нее в своей ладони.

– Ты ее оторвал? – Эльза покачала головой. – Я смотрю, ты начал коллекционировать ручки.

Брун пнул двери, и они с грохотом распахнулись. Мрачные своды церкви нависли над ними грозовой тучей. Через вытянутые окна, украшенные витражами в синих и красных тонах, едва проникал свет. По полу плясали бордовые отблески света, словно расплескавшееся вино… или пролитая кровь. Эльза сглотнула, вцепилась в руку Бруна.

– Брун, давай уйдем, пожалуйста, мне здесь плохо, – попросила она.

– Эльза, мне нужна информация, – сказал он, озираясь. В конце концов положил оторванную дверную ручку прямо на пол, задвинул ногой в уголок. – Где еще узнать про этого Бальтазара, как не в месте, где ему поклоняются? Соберись!

Они прошли по залу, в котором не было ни лавок, чтобы присесть, ни подставок для свечей – ничего, только черные стены, с которых ухмылялись чудовища с острыми клыками в распахнутых ртах, и узкие двери, одна за одной. Казалось, сейчас они распахнутся, и сонмища ужасных тварей хлынут в пустую церковь.

– Мне тоже жутковато, – признался Брун.

– В церковь второго пришествия не принимают оборотней! – прорезал гулкую тишину надтреснутый голос. Из дальней двери показался пастырь, быстро подошел к ним. В квадратном вырезе черной сутаны, оголяющем грудь до сморщенных коричневых сосков, рассыпались мелкие родинки.

– Я хотел узнать…

– Здесь вам не справочная! – отрезал мужчина. – Как вы вообще сюда попали? Дверь была закрыта. В церковь допускаются только люди без антител к вампирам – избранные, которые могут обратиться.

Эльза вздохнула, повернулась к пастырю.

– Мы с вами уже встречались, – сказала она. – Вы Марк, верно? Вы приходили к нам домой. Меня зовут Эльза.

Он повернулся к ней, зрачки в болотных глазах расширились.

– Эльза…

– Вы сказали, я могу поговорить с вами по поводу того, что со мной случилось.

– Конечно! – Он схватил ее за руку, прижал большим пальцем запястье. – Я слышу ваш пульс.

– Верно, я еще не прошла трансформацию, – кивнула Эльза, освобождая руку из цепких пальцев. – Мы можем поговорить? Вы расскажете мне… обо всем? Кем я стану, про вампиров, с чего все началось… Чем закончится?