Пристанище - Юля Снесарева

Высокие кованные ворота с каменными колоннами виднелись издалека. Слегка припорошенные снегом, они выглядели даже мрачнее обычного. Древние деревья, высаженные по линии забора, обхватывали металлические прутья вековой хваткой, точно костлявые руки старухи. Даже в летнее время парк выглядел неуютно, но теперь, когда осень отняла у мира последние краски, здесь и вовсе царила зловещая атмосфера.

Место, о котором упоминала Макейла, находилось в противоположном конце парка. Джордан предстояло пройти немалый путь. К счастью, «тропинки желания» помогали сократить расстояние почти вдвое.

Вначале пути девушке встречались люди, но чем ближе она приближалась к северному выходу, тем реже это происходило. Северная часть парка давно не реставрировалась. Дорожки там поросли бурьяном, а деревья разрослись так, что сплетались кронами друг с другом.

Острая боль в шее появилась так молниеносно, что Джордан не успела ничего понять. Рот наполнился кислой слюной. Ее вот-вот стошнит.

Заботливые руки подхватили Джордан сзади.

Если бы не незнакомец, я бы упала на зем..

Обнаженная рыжая женщина смотрела с картины воинственным взглядом. Две слишком маленькие камелии едва прикрывали ее соски. Элла только закончила свое творение, но не успела в полной мере им насладиться из-за внезапного вторжения сына. Ее мастерская – святая святых. Комната, куда входили лишь по личному приглашению художницы. Но даже тогда, когда оное поступало, Риз все равно не входил в мастерскую, ссылаясь на занятость. В действительности, он лишь боялся, что не выдаст ту рецензию на творчество, что от него ожидает Элла. Но в этот раз Риз внимательно рассматривает картину, после чего кивает головой:

– Отличная работа, мам.

– Кто ты и что ты сделал с моим сыном? – тут же кричит Элла. Ее руки, испачканные краской, хватают видавшее виды полотенце. Один за одним она очищает пальцы от персидского розового.

– Ой, да брось, – улыбается Риз, чем еще больше шокирует мать, – Неужели я не могу похвалить хотя бы одну твою работу?

– Что ты от меня хочешь? – с улыбкой спрашивает Элла.

– На самом деле, все наоборот. У меня подарок для вас с папой. Два дня в санатории. Спа, грязевые ванны, ужин в ресторане…

– И в честь чего такие подарки, Риз? – глаза Эллы, тонкие щелочки, недоверчиво смотрят на сына.

– Я пропустил вашу годовщину… – на ходу выдумывает парень. Он не знает даже месяца, когда поженились родители.

– Пропустил или собираешься пропустить? Потому что мы праздновали день свадьбы восемь месяцев назад!

Элла отбрасывает испачканное краской полотенце на туалетный столик. Оно задевает кисточки и те рассыпаются по полу. В другой день художница бы незамедлительно бросилась исправлять это ужасное происшествие, но сейчас она решительным шагом направилась к сыну. Под тяжелым взглядом матери Ризу неуютно. Хочется чем-то занять руки, поэтому он отправляет пятерню в волосы, превращая их на затылке в потенциальное гнездо.

Но когда Элла почти в плотную подходит к сыну, ей на ум приходит совсем иная мысль. Ее губы тут же принимают форму параболы.

– Все дело в Джордан, да? Ты хочешь привести домой девочку!

Элла еще не получает ответа, но уже укореняется в своей мысли. Она радуется, словно ребенок, пружиня на носочках.

– Риз! – вдруг округляет глаза Элла. – Ты же носишь с собой презервативы, что я купила! Твоему папе было столько же лет, когда он заделал… когда мы познали радость родительства.

Риз кривится от этих слов, всеми силами прогоняя из головы мысли о родительском сексе.

– Мама, боже, просто скажи, что вы поедете?

Элла сгребает сына в охапку. Для хрупкой миниатюрной женщины, что не может покинуть машину без мужской руки, эта дамочка слишком крепко обнимается. Она несколько раз целует сына в макушку – Риз склоняет голову, чтобы мать дотянуться, и отвечает: – Конечно! Но в следующий раз снимите номер. Это выйдет дешевле, чем устраивать спа для родителей.

Следующий раз. Его не будет. Риз уже приготовил таблетки – сильнодействующее снотворное, что на протяжение года по одной воровал у матери.

– Хорошо, – улыбается Риз. И будь он проклят, если хоть одна улыбка давалась ему легче этой.

Роялы собирают вещи второпях, чтобы успеть к вечернему заселению. Риз все распланировал. Когда родители уедут, у него будет пять часов, чтобы сделать необходимое. План давно хранился в голове, дожидаясь страшного часа, и сегодня не случится ничего непредвиденного.

Когда Риз стоит у выхода, наблюдая за одевающимися родителями, его сердце щемит тоска. Ему хочется прижаться к груди отца, напоследок запомнить его запах, но мистер Роял слишком занят телефонным разговором, чтобы как следует попрощаться с сыном. Да и откуда ему знать, что это прощание – последнее. Мужчина треплет сына по макушке, подхватывает свободной рукой дорожную сумку и выходит на улицу.

Крик, возникший в самом сердце, безмолвно умирает на губах Риза. Последние слова ничего не значат – пытается убедить себя юноша. А от объятий – только больнее.

Но когда он смотрит на мать – такую жизнерадостную, счастливую – словно глядит в зеркало. Он бы мог стать таким же человеком, но родился бракованным. Прежде чем Риз понимает, что собирается сделать, он стискивает маму в самых крепких объятьях. Она охает от удивления, но тоже обнимает сына.

– Все в порядке? Ты странно себя ведешь, – ее голос не звучит взволновано. Скорее это приятное удивление от внезапной близости.

– Обещаю, больше никаких объятий! – говоря это, Риз всего лишь хотел пошутить. Но когда понял, насколько они правдивы, горло забил ком. Он не бесчувственный. Он будет скучать по близким. Просто на этих сумасшедших качелях перевесила усталость от жизни.

– Ну уж нет, – смеется Элла, целуя сына, – я приеду, и мы продолжим в том же духе.

Женщина стирает большим пальцем след красной помады с щеки Риза. Привычное дело. Только в этот раз он не пытается увернуться, а наслаждается теплотой ее рук. Даже когда от помады не остается и следа, женщина продолжает стоять на месте. Ризу кажется, будто она что-то чувствует, словно материнское сердце и правда подсказывает такие вещи, но, когда раздается раздраженный сигнал автомобиля, Элла выскальзывает из дома с грацией бабочки. Она окрылена предстоящим отдыхом и даже не подозревает о том, что случится ночью.

Когда дверь за Эллой захлопывается, на плечи Риза ложится такая давящая тишина, что он не в силах устоять. Десять минут он лежит у входа в прихожей, пытаясь успокоить бешеный стук сердца. Ощущая приближение смерти, оно словно пыталось отстучать года, которые Риз намеревался забрать. Но подобно тому, как на смену буре приходит штиль, возвращается размеренное сердцебиение.

Риз воздвигает невидимую стену между реальностью и эмоциями. Нет времени чувствовать. Он делает онлайн заказ на последние скопленные средства – два бургера, ванильная кола, картошка фри и две порции соуса. А пока курьер в пути, сам отправляется в ванну.