Божья кара - Виктор Пронин

– Без жертв, – ответил он.

– Что пили?

– Алиготе. Две бутылки уговорили.

– Что ели? – продолжала Света все с той же настойчивостью.

– Чебуреками Аделаида угощала.

– Хорошие чебуреки?

– Они были хороши хотя бы тем, что горячие.

– Неужели сама жарила?

– Да нет, с набережной принесла.

– Сама бегала за чебуреками?!

– Света... Скажи прямо, что ты хочешь узнать?

– Да ничего... Просто я подумала, что дама, которая называет себя Аделаидой, вроде бы не должна бегать по набережной в поисках чебуреков для случайных гостей.

– А, вон ты о чем... Есть там у нее мужичок на подхвате... Не то плиточник, не то охранник, не то официант... Всего понемножку. Вот его она, наверно, и посылала.

– Как его зовут?

– Как зовут... – Андрей задумался. – Костей вроде.

– Много народу было? – Света спросила равнодушным тоном, но чувствовалось, что это безразличие далось ей нелегко.

– Да нет... Мы с Равилем, Аделаида с Жорой... Ну и этот... Костя.

– Весело было? – Слова были пустоватыми, да и Света, похоже, не ожидала ответа – идя рядом с Андреем по набережной, она просто рассматривала встречных.

– Какое веселье, о чем ты говоришь! – уже с легкой досадой ответил Андрей. Он не понимал этого подробного расспроса. – Выпили вино, съели чебуреки, потрепались ни о чем... И разошлись. Равиль пошел в наш номер к Вере, а я вот к тебе рванул.

– Боялся, что не застанешь?

– Не то чтобы боялся... Опасался.

– Равиль сказал тебе что-нибудь интересное?

– С тобой поговорить хочет.

– О чем?

– О погоде.

– Андрей, я не шучу. Я давно уже не шучу. Как-то не шутится мне последнее время, если ты заметил.

– Хорошо... Он выразился немного иначе... Надо бы со Светой поработать – так он сказал.

– Поработаем.

– Значит, не возражаешь?

– Уж если приехал человек в такую даль, зачем его огорчать... Пусть полюбопытствует. А этот... Костя... Тоже пил?

– Костя... – Андрей задумался. – Равиль точно не пил... А Костя... Даже не помню, не обратил внимания.

– Ты сегодня ко мне?

– Так мы вроде договорились?

– Кажется, я начинаю к тебе привыкать. Это плохо.

– Почему?

– Отвыкать тяжело.

– Не отвыкай.

– Ты это... Андрюшенька... Словами-то не бросайся, ладно?

– А что... Я уже в этом замечен?

– Да пока вроде держишься... Это я так, на всякий случай. Как первое серьезное предупреждение.

Разговаривая, они пересекли темный безлюдный парк бывшего Дома творчества бывших писателей, вышли на центральную улицу и оказались ярко освещенными уличными фонарями, рекламами, витринами. Не сговариваясь, остановились у ряда киосков и некоторое время просто смотрели на проносящиеся мимо машины.

– Как поступим? – спросил Андрей.

– Чего спрашивать, сам знаешь... Как обычно.

– Чекушку? Поллитровку?

– Ха! – воскликнула Света. – Хочешь откровенно? И то, и другое. Одну бутылку сейчас, вторую утром. Что-то на свежем морском воздухе я стала плохо пьянеть.

– Ты не стала плохо пьянеть, ты стала лучше держать удар.

– Андрюшенька... Я не хочу держать удар, у меня больше нет сил держать удар, – плачущим голосом протянула Света.

– Знаешь, – Андрей пошарил по карманам, – кажется, на две емкости у меня не хватит денег...

– Не валяй дурака... Зачем тебе деньги... Тебе и так дадут. У тебя хорошая репутация.

– Думаешь, продавец в этом киоске меня знает?

– Ха! – Света подошла к киоску, заглянула в маленькое, размером со стандартную книгу, окошко. – Наденька, будь добра... Под ответственность этого гражданина... Посмотри на него...

– Да уж насмотрелась!

– Дай мне два коньяка... Большую и маленькую. Только не самую большую и не самую маленькую, поняла?

– Света, я не поняла, я привыкла, – рассмеялась продавщица с маленьким личиком, обрамленным темными кудряшками. – Сколько звездочек?

– В такую ночь не жлобятся, да, Андрюшенька? – Света оглянулась на Андрея.

– Света, ну скажи, как можно с тобой не согласиться в такую ночь!

– А в какую ночь со мной можно не соглашаться? У тебя были такие ночи?

– И не будет! – заверил Андрей твердым голосом.

Утром прозвенел телефонный звонок, и бывший мент Воеводин произнес голосом спокойным, но непоколебимым:

– Андрей... Значит, так... Докладываю обстановку... Через час в нашей милиции тебя будет ждать следователь из Феодосии. Тот самый, который ведет это дело. Надо быть.

– Буду, – сказал Андрей.

– Мужик он наш, коктебельский. Тайны следствия открывать не принято, но, думаю, для нас сделает исключение. Знаешь, где милиция?

– Добрые люди подскажут.

– Ты осторожнее с добрыми людьми. Милиция на улице Ленина, на противоположной стороне от дегустационного зала. Знаешь, что по этому поводу сказал Жора?

Кто был на дне, кто был в огне,

В том дегустационном зале...

Сказали – истина в вине,

А вот в каком – не указали.

– Святая правда! – воскликнул Андрей.

– Следователя зовут Олег Иванович Долгов. Можешь не записывать – он сам напомнит. Света похмелилась?

– Собирается, – Андрей покосился на Свету.

– А ты?

– Воздержался.

– Это правильно. Продолжайте в том же духе. Увидимся через час. – И Воеводин положил трубку.

– Кто это был? – спросила Света.

– Воеводин.

– Тоже колотится?

– Переживает, – поправил Андрей.

– А ему-то чего?

– Бывшая профессия обязывает.

– Да ладно тебе, – Света махнула рукой. – Выпьешь?

– Нельзя. Мы с ним в милиции должны встретиться.

– А когда же Равиль?

– После милиции.

– Тогда все. Завязали. – Света решительно отнесла бутылку в холодильник.

– Вообще-то коньяк в холодильник не ставят, коньяк не должен быть слишком холодным.

– Андрей... Тебе не противно быть таким умным?

– С тобой я принимаю себя любым, – усмехнулся Андрей.