Наследница в его постели - Тамара Леджен

– Почему вы держите этот ящик запертым? – требовательно спросила она. – Там ничего нет, кроме старой мышеловки.

– Мышеловки? Неужели? Я никогда не пользовался этим ящиком, потому что он не открывается.

Виола почувствовала себя идиоткой. Ее пальцы, зажатые мышеловкой, еще побаливали.

– А вам что понадобилось здесь? Вы же говорили, что приходите домой только переночевать.

– Я кое-что оставил здесь. Кроме вас, разумеется, – сказал он. – Папку. Вы, случайно, не видели ее, когда... наводили здесь порядок?

– Что еще за папку? – пожелала она знать.

– С документами леди Виолы. Я работаю над проектом, сулящим ей кое-какую выгоду.

– Вот как? – подозрительно спросила она. – И что за проект?

– Как вам известно, она скоро выйдет замуж. Я пытаюсь переоформить ее состояние таким образом, чтобы ее будущий муж не мог наложить на него лапы. Чем больше мне удастся утаить, тем меньше лорд Бамф сможет указать в брачном соглашении. – Джулиан улыбнулся. – Предпочитаете ветчину? – спросил он, подтолкнув к ней свой сандвич.

– Спасибо, – благодарно отозвалась Виола. – Я так проголодалась, что забыла, что не люблю язык. Джулиан откупорил бутылочку с лимонадом.

– Постараюсь запомнить.

– А вам не кажется, что со стороны жены неправильно скрывать свои деньги от мужа? – поинтересовалась она. – Наверняка вам бы не хотелось, чтобы ваша жена имела от вас секреты.

Джулиан пожал плечами.

– Если лорд Бамф получит контроль над деньгами леди Виолы, можно смело утверждать, что я не останусь ее маклером. Видите ли, мы с маркизом не являемся лучшими друзьями.

Глаза Виолы блеснули.

– Вы знакомы с лордом Бамфом?

– Я имел счастье встречаться с ним. Виола улыбнулась про себя.

– Он вам не понравился?

– Ну, как вам сказать. – Джулиан откусил от своего сандвича солидный кусок и задумчиво пожевал. – Учитывая, что он сноб, щеголь и редкостный осел, я при всем желании не мог проникнуться к нему симпатией. Леди Виолу остается только пожалеть.

– Она может завести любовника, когда выйдет замуж, – легкомысленно заявила Виола. – Так часто бывает в светских браках. Это же брак по расчету. Нелепо ожидать, что женщина будет соблюдать верность в подобных обстоятельствах.

– Понятно, – сказал он, помрачнев. – Вы одобряете супружескую измену?

– К-конечно, нет, – возразила Виола, запнувшись. – Но в тех случаях, когда мужчине и женщине не предоставили выбора... – Она умолкла под его сумрачным взглядом. – Наверняка они заслуживают некоторого снисхождения. В конце концов, человек имеет право на любовь.

– Сожалею, что не могу разделить ваш энтузиазм относительно супружеской измены. Честно говоря, я шокирован, что дочь священника рассуждает подобным образом. Шокирован и огорчен.

– Но случай леди Виолы исключительный, – запротестовала Виола. – Она не может получить свои деньги, если не выйдет замуж за лорда Бамфа. Или, по-вашему, она должна предпочесть бедность?

Джулиан сухо хмыкнул.

– Ее состояние всего лишь вернется в семью! Учитывая, что ее брат – один из богатейших людей Великобритании, моими заботами, разумеется, – я серьезно сомневаюсь, что ей грозит бедность. Насколько я могу судить, герцог обожает ее. Он даст ей все, что она пожелает.

Виола нахмурилась. Эта мысль не приходила ей в голову.

– Но ее отец хотел, чтобы она вышла замуж за лорда Бамфа, – возразила она. – Разве она не обязана выполнить его обещание? Думаю, вы бы не ослушались собственного отца.

– Вряд ли я могу сойти за образец примерного сына, – отозвался он. – Я поступил в армию вопреки воле отца.

– Неужели желания вашего отца так мало значат для вас? – поинтересовалась она.

– Шла война, Мэри, – объяснил он. – Я младший сын. Семейная честь требовала, чтобы я поступил так, а не иначе, но мой отец позволил родительской привязанности взять верх над чувством долга. Немыслимо, чтобы сын лорда Девайза отсиживался в тылу, когда остальные жители Суссекса посылают своих сыновей на войну. Мой отец не желал внимать доводам разума, так что мне ничего не оставалось, как ослушаться его.

– Должно быть, он очень гордится вами, – заметила Виола.

Джулиан издал смешок.

– Вовсе нет, уверяю вас. Может, поговорим о чем-нибудь другом? – предложил он. – О чем-нибудь более приятном? Я нашел подходящий дом на Грейсчерч-стрит. Если он вам понравится, я сниму его.

– Что? – изумилась Виола.

– Не могу же я поселить свою жену над лавкой ростовщика.

– Я не ваша жена, – напомнила Виола.

– Но станете ею, – самоуверенно сказал он. – Нам больше ничего не остается. Вы не можете и дальше жить со мной, если не выйдете за меня замуж, – это не в моих правилах. А что станет с вами, если вы расстанетесь со мной? Куда вы пойдете? У вас есть другие идеи, кроме тех, чтобы выйти за меня замуж и рожать мне детей?

Щеки Виолы вспыхнули.

– Детей! Вы сошли с ума!

– Это обычное последствие брака.

– Безумие?

– Дети.

– Вы точно сумасшедший. Я не собираюсь выходить замуж за безумца.

– И чем еще вы займетесь? Полагаю, вы могли бы стать гувернанткой, – продолжил он, прежде чем она успела ответить. – Кстати, у моей сестры большая семья, и она ищет гувернантку. Надеюсь, вы поете и музицируете?

Виола негодующе выпрямилась.

– Вы предлагаете мне работать? Джулиан рассмеялся.

– Этого я и опасался. Вы годитесь только для брака. И поскольку мы провели вместе одну волшебную ночь, для брака со мной.

– Едва ли эта ночь была волшебной! – возразила она.

– Для меня – была, – заявил он, и хотя Виола не отнеслась к его словам серьезно, ее охватил нервный озноб.

– Вы храпели, – солгала она.

– А вы чудесно пахли, – сообщил он.

Ни один из них не заметил, как Хадсон открыл дверь, и ему пришлось кашлянуть.

–Извините, что перебиваю, капитан. Вас хочет видеть мистер Парсли. Он говорит, что дело очень срочное.

– Я бы сказал, чертовски срочное! – прогремел зычный голос, сопровождаемый громким топотом ног по лестнице, но, к облегчению Виолы, человек, ворвавшийся в комнату, оказался безобидным на вид толстячком. – Дев! – взревел он при виде своей жертвы. – Дев, ты лживый, вороватый ублюдок! Мне следует перерезать тебе горло, так же как ты перерезал мое.

– Что-нибудь не так, Том? – учтиво осведомился Джулиан.

– И ты еще спрашиваешь! Как ты можешь сидеть здесь, хотя тебе отлично известно, что ты разорил меня! – Тут толстяк разразился бранью, заставившей Виолу вмешаться.