Бессмертная и незамужняя - Мэри Дженис Дэвидсон

– Блин!..

Я услышала, как звякнул выпавший из его рук инструмент.

– Что там? Что-то не так?

– Да нет, все нормально.

Марк принялся шарить ладонью по полу. Насколько я понимала, мои друзья были сейчас подобны слепым котятам, так как в этом преддверии ада напрочь отсутствовали окна. Джессика застыла на месте, очевидно, опасаясь обо что-нибудь стукнуться, а Марк продолжал поиски. Если бы они столкнулись друг с другом, на это было бы интересно посмотреть.

– Он в десяти сантиметрах от твоей левой руки, – проинформировала я.

Нащупав наконец инструмент, Марк поднялся, снова включил свет, и обследование возобновилось.

– Так, откроем пошире рот, – предложил он бодрым голосом. Я повиновалась. – Давай-ка их посмотрим.

– Что именно?

– Твои клыки. Ну, выдвини их.

Я хлопала ресницами, уставившись на Марка. Джессика придвинулась поближе с явным желанием тоже посмотреть.

– Не могу.

– Очень даже можешь, – возразила подруга. – Ты ведь ночная охотница, бродящая в ночи…

– Хм… Ночная охотница, бродящая в ночи?..

– Помолчи немного, – попросил Марк Джессику. – Ну давай, Бетси. Я хочу сравнить их с другими зубами.

Я напряглась и даже тихонько замычала, но ничего не получилось.

– Бесполезно… Не могу.

– Ну еще постарайся. Подумай о крови.

– Сам думай о крови! – огрызнулась я. – Говорю же, я не могу выдвигать их произвольно. Возможно, со временем, когда я наберусь опыта, мои зубы начнут мне подчиняться, а сейчас ничего не получится.

Марк шагнул было от стола, но в тот же миг я ухватила его за руку. Поскольку точно знала, что он подумал.

Не то чтобы я смогла прочесть его мысли, скорее это было понимание языка тела, но я сразу обо всем догадалась. Вот еще одна сверхъестественная вампирская способность, пришедшаяся как раз кстати.

– И не смей себя резать, чтобы выманить мои клыки, – предупредила я. – И вообще, мне все это уже надоело.

– Ну ладно, ладно… Расслабься, – взмолился Марк, и я отпустила его руку. На месте захвата остались мертвенно-белые пятна – следы моих пальцев. Недовольно поглядывая на меня, Марк принялся растирать запястье. – Блин!.. У тебя хватка, как у анаконды. Наверное, пора заканчивать… Как, по-вашему?

– Да я вообще была против этой идеи!

Однако только спустя двадцать минут, в течение которых мы то и дело переругивались, Марк наконец-то выдохся. Его взгляд, устремленный на меня, был каким-то странным, но я не стала заморачиваться по этому поводу. По-видимому, Марк, который еще недавно без особого удивления наблюдал, как я карабкалась по стене, запросто предоставил себя для подпитки и без церемоний обосновался в моем доме, теперь был несколько ошеломлен, уже в качестве исследователя столкнувшись с голыми фактами.

– Ну что, доктор, пациентка жить будет? – засмеявшись, спросила Джессика.

– Ну что я могу сказать?.. – Марк прокашлялся. – Давление в несколько раз ниже нормы, рефлекс Бабинского отсутствует, температура тела – двадцать шесть и шесть… потому-то у тебя такое холодное, гадкое рукопожатие… три вдоха-выдоха в минуту, частота пульса – шесть ударов. В общем, все параметры абсолютно несовместимы с жизнью.

– Ого! – изумилась Джессика. – Ты слышала, подруга? Оказывается, ты не совместима с жизнью!

– Н-да… Я-то думала, что у меня несовместимость только с розовым цветом.

– Так что будь начеку, Бетси… береги свою задницу, – посоветовал Марк. – Если кто-то посторонний обнаружит тебя днем, во время сна, и вызовет «скорую», то врачи решат, что ты отбросила коньки и отправят тебя прямиком в морг.

Джессика не отрывала от меня взгляда.

– Так, значит, ты вдыхаешь и выдыхаешь только три раза в минуту?

– Наверное, – пожала я плечами. – Как-то не обращала на это внимания. Ты же не задумываешься о том, как дышишь, пока не простудишься и не подхватишь насморк.

– И вовсе она не гадкая, – возразила Марку моя преданная подруга. – Прикасаться к ней – это все равно… что находиться в прохладной тени.

– Да нет, я действительно гадкая, – мрачно подтвердила я. – Впрочем, спасибо, что сравнила меня с прохладной тенью.

– Тем не менее… – продолжил Марк. – Несмотря на то, что функционирование твоего организма несовместимо с жизнью, ты обладаешь необычайной силой, нечеловеческой ловкостью и стремительностью, придерживаясь при этом жидкой диеты. Кроме того, у тебя по-прежнему наблюдается перрла…

– Эй, бледнолицый, говори на нормальном языке, – потребовала Джессика.

– В общем, зрачки круглые, одинаковые, реагируют на свет и иное воздействие…

– Я бы охотно поступила в медицинский колледж, – вставила я. – Если б не нужно было зубрить математику и прочую тягомотину.

– …хотя следует отметить, что твои зрачки раза в два больше, чем у обычных людей. Никогда не видел ничего подобного.

– Ну что тут сказать? – произнесла я со скромным видом. – Я всегда была особенной.

– Без сомнения, – согласилась Джессика. – Но теперь ты еще и способна ставить олимпийские рекорды.

Не обращая внимания на наш треп, Марк в манере настоящего ученого продолжил:

– Также наблюдается очень низкая активность на клеточном уровне, отчего старение организма прекратилось. И по какой-то причине отсутствуют естественные выделения. Ты говоришь, что ни разу не мочилась с тех пор, как погибла… Совершенно непонятно почему, ведь ты постоянно поглощаешь жидкости. Ты также не потеешь, у тебя не выделяются слезы…

– Она очень странная девчонка… – фальшиво пропела Джессика строчку из песни. – Такую к себе в дом не приведешь…

– И Джессика сказала, что ты не можешь пить консервированную кровь… – Размышляя вслух, Марк постукивал чашечкой стетоскопа по своим зубам. Бр-р-р!.. Он же еще недавно прикладывал ее к моему телу. Надеюсь, он протрет инструмент спиртом, прежде чем приставить его к грудной клетке очередного ничего не подозревающего пациента. – Значит, в свежей, то есть живой, крови содержится что-то такое, что поддерживает в тебе силы. Может, это электролиты? Чистая энергия, заключенная в живых клетках? Интересно, если ты попробуешь…

– Одной наукой это не объяснить, – перебила Джессика. – Наверняка здесь имеется примесь какого-нибудь мистического дерьма.

Я засмеялась:

– Мистическое дерьмо?.. Это что, такой специальный термин?

Через несколько минут, накинув верхнюю одежду и погасив свет, мы как можно тише покинули отделение через боковой выход. В эту ночь у Марка не было дежурства, и ему совсем не хотелось отвечать на расспросы любопытных коллег по поводу говорящей покойницы, побывавшей на смотровом столе.