Боевая экология. Как Greenpeace, WWF и другие международные экологические организации подрывают развитие России - Саид Гафуров

К 25-летию WWF в 1987 году Руперт заказал, оплатив из своих средств, независимый аудит Фонда с целью определения эффективности деятельности организации в кратко- и долгосрочной перспективе. Аудит провел эколог из Оксфорда Джон Филлипсон. По его подсчетам, 73 % проектов WWF достигли краткосрочных целей, однако долгосрочную эффективность определить было сложно, поэтому Филлипсон был вынужден предположить, что долгосрочная эффективность ниже краткосрочной. Он подчеркивал, что детальный анализ документации по проектам в швейцарской штаб-квартире может вскрыть многочисленные злоупотребления: по некоторым проектам WWF не было отчетов о выполнении, а по другим — об использовании средств[191].

Филлипсон писал в своем отчете, что сотрудники местных офисов WWF в развивающихся странах «жалуются, что с ними не консультируются, не сообщают о природоохранных инициативах в их собственных странах».

В марте 2019 года журналисты американского издания BuzzFeed News опубликовали результаты расследования деятельности Фонда. Они утверждали, что WWF в развивающихся странах обучает и снабжает (вплоть до обеспечения оружием) отряды егерей, по сути представляющих собой армии наемников, которые в рамках декларируемой борьбы с браконьерами совершали неоднократные преступления против местного населения (состоящего, как правило, из крестьян и представителей традиционных общин), включая избиения, пытки, изнасилования и убийства. Расследование BuzzFeed News проводилось на протяжении года в шести странах, оно основано на показаниях более сотни человек и анализе тысяч страниц документов, включая записки для служебного пользования, внутренние сметы и бюджеты и электронную переписку, в том числе и в части закупки оружия.

На словах WWF утверждает, что «нарушения прав человека абсолютно неприемлемы и никогда не могут быть оправданы во имя сохранения природы», но Фонд «снабжал высокотехнологичным оборудованием, деньгами и оружием силы, причастные к злодеяниям против общин коренного населения… Благотворительная организация продолжала финансировать и оснащать рейнджеров даже после того, как руководители узнали о серьезных нарушениях прав человека»[192]. В Африке WWF участвовал в переговорах по сделке (оказавшейся в итоге неудачной) по приобретению штурмовых винтовок на местном черном рынке.

Стало очевидным, что борьбу с браконьерами Фонд рассматривает как настоящую войну, в которой он занимает определенную сторону. В публичных заявлениях WWF используются выражения «контингенты», «сотрудничество с элитными военными частями», «создание Бригады джунглей», «применение природоохранных дронов». Фонд продает детские куклы — лесных рейнджеров.

Другие природозащитные организации тоже ведут борьбу с браконьерами, нанимая западных ветеранов войн для обучения егерей тактике противодействия партизанским операциям, а также используя в рекламе изображения вооруженных до зубов солдат в боевых позах; бывшие бойцы спецназа предлагают свои услуги на конференциях по защите дикой природы. Однако WWF является «крупнейшим игроком на этом насыщенном рынке».

Налицо противостояние между богатыми экологами, отстаивающими возможности для выживания крупной дичи, и защитниками прав крестьян и общин, ведущих традиционный образ жизни. Начиная с 1872 года, когда в США индейцев заставили уйти с земель их предков, чтобы освободить место под Йеллоустоунский национальный парк, сотням тысяч людей по всему миру пришлось оставить свои дома, чтобы животные могли бродить без человеческого присутствия. Племенам вроде тару в Непале и бака в Центральной Африке остается только наблюдать за тем, что происходит на земле, на которой их предки на протяжении поколений добывали себе пропитание, строили убежища, готовили лекарства из даров природы. «В Бразилии, например, вооруженные ружьями и мачете фермеры ранили 22 индейцев из племени Гамела, чьи земли они страстно стремились заполучить. Некоторым отрубали руки… и никто не предстал перед судом. Это стало символом культуры безнаказанности и правительственного бездействия в отношении защитников окружающей среды»[193].

В России горький опыт создания особо охраняемой природной территории имел место в Архангельской области, когда в национальный парк «Онежское поморье» попали деревни Лямца и Пурнема. Местные жители «фактически восстали и дошли до президента, требуя восстановления своих свобод и права ловить навагу для пропитания». Та же проблема для местных жителей возникла и при создании ООПТ на острове Вайгач. «Пусть ненцев на данной территории проживает и не очень много, всего три тысячи человек, но это их исконная родина. Теперь рыбу ловить будешь по квотам, оленей твоих будут регулярно приезжать и пересчитывать. За каждый выстрел — отчитайся, и куда бы ни пошел — сначала спроси разрешение. На каждом углу совершенно свободно теперь будут разъезжать экологи и вести какую захотят агитацию»[194].

После того как в 1973 году в Непале на площади в 930 км2 был создан, по инициативе WWF, Читванский национальный парк для защиты индийского носорога, коренных жителей с этой территории против их воли переселили за границы парка. Создание парка кардинальным образом изменило их образ жизни. «Если раньше они покрывали свои дома листьями, делали мази из древесной коры, а своих детей кормили речной рыбой, то теперь им пришлось искать деньги на жесть для кровли, оплачивать больничные счета, выращивать новые сельскохозяйственные культуры. А еще теперь они живут в постоянном страхе перед дикими животными (носороги, тигры, крокодилы), которые уничтожают посевы и убивают людей»[195].