Лифчики и метлы - Сара Млиновски

Большую часть недели я провела в панике — во сколько я должна туда прийти? Стоит ли спросить у Тэмми? — но сегодня на математике Джевел повернулась ко мне и предложила:

— Может, пойдем на вечеринку вместе?

— Конечно, — кивнула я, будто это какая-то ерунда. — Во сколько встречаемся?

— В девять? — вопросительно сказала она. — На нашем месте?

Наше место находится на углу Пятой и Девятой авеню, прямо у кафе-мороженого. Мы нигде не проводили столько времени и не потребляли столько калорий, как на этом углу.

Спасибо Всевышнему, что я не стала спрашивать у Тэмми. Я всю неделю надеялась, что мне не придется этого делать. Я старательно меняла тему разговора всякий раз, когда она заводила речь о выходных. Например, в среду я перебила ее со словами: «Боже мой, я тебе не говорила, что случилось вчера на репетиции?» — и рассказала ей, как Лондон во время очередного движения ошиблась и ударила Дори по заднице.

Я знаю, что это нехорошо, но я не могу рассказать ей о вечеринке и тем более пригласить, разве не так? Ведь меня саму пригласили первый раз, и я не знаю, как отреагирует Мик, если я кого-то с собой приведу. Он же не сказал «приходи на вечеринку и приводи с собой друзей». А вдруг он считает, сколько пришло народу?

Вдруг Мик пригласил тридцать человек, а Тэмми окажется тридцать первой? Это как в пиццерии Стромболи — частная вечеринка. Если бы он хотел видеть Тэмми, он бы сам ее позвал. Он ведь ее знает. Он даже дал ей салфетку, когда она испачкалась кетчупом.

На самом деле, если Тэмми придет, я должна буду всю ночь провести с ней. А мне нужно познакомиться с возможно большим числом людей.

Я представила, что комната Мири — это подиум и скользнула внутрь.

— Что ты думаешь о моем наряде? — На мне были джинсы и красный топ, а сверху накинута прозрачная блуза.

Мири лежала на кровати, задрав ноги, и читала колдовскую книгу.

— То же, что и о предыдущих семи вариантах.

— Не издевайся. Это только шестой.

— Возможно. Они все одинаковые.

— Именно. Они все одинаковые, потому что моя белая кофточка с V-образным вырезом, которую я собиралась сегодня надеть, пропахла потом, поскольку кое-кто надел ее без спроса после занятий таеквондо.

Она состроила гримасу:

— Извини.

— Все в порядке. — Я знаю, что ты можешь для меня сделать. Видишь, все майки на мне смотрятся одинаково, потому что у меня плоская грудь. — Я рассматривала себя в зеркале ее шкафа. — О многом я не прошу. Может, половину размера. Или размер. Два, если ты решишься. — По правде говоря, два было бы слишком заметно. Если утром в пятницу у тебя размер А, а вечером уже С, люди будут задавать много вопросов.

— Никаких заклинаний, связанных с изменением внешнего вида, но я постираю твою кофточку.

— С тобой скучно.

— Я пытаюсь найти заклинание истины, — нахмурившись, сказала Мири.

— Не думаю, что мне это нужно. Ни один парень не должен слышать правду. Если я скажу Мику или Рафу, какие они горячие, то получу хорошую пощечину.

— Не для тебя, дурочка, — сказала она. — Для Дженнифер.

Я присела на край ее кровати:

— Это наш новый план?

— Наш новый план? Ты хочешь сказать, мой новый план? Ты была слишком занята своими танцами, чтобы помочь мне.

Я всю неделю репетировала и совершенно забыла про сестру.

— Прости, Мир. Завтра я целый день буду тебе помогать.

— Да? Это было бы здорово. Мне нужны кое-какие ингредиенты. Примешь участие?

— Завтра с удовольствием. До воскресенья у меня репетиций не будет. — Видите, я хорошая сестра. — Так расскажи мне о своем новом плане. — Я надела черный топ поверх красного и снова стала смотреться в зеркало.

Хм-м. Может, черный лучше?

— Ладно. — Она повернулась и вытянула ноги. — Папа даже не подозревает, какова Дженнифер на самом деле. Представляешь, что случится, если мы дадим ей сыворотку правды?

Красный. Не черный. В котором из них я кажусь полнее? Думаю, стоит все же остановиться на красном. Мири в ожидании смотрела на меня.

— Не знаю, Мири. В отличие от тебя я не психолог.

— Я и не прошу тебя быть психологом. Я всего лишь прошу уделить мне две секунды!

Похоже, я худшая в мире сестра. Я погладила ее по колену.

— Давай не будем ссориться. Изложи мне свой план.

Она вздохнула.

— Когда я дам ей сыворотку правды, она станет всегда говорить то, что думает, невзирая на папу. Он узнает, какой она на самом деле ужасный человек, и расстанется с ней. Понимаешь?

Для такой маленькой девочки она слишком рассудительна.

— Гениально. Завтра мы купим все необходимые ингредиенты. Но сегодня вечером я должна выглядеть неотразимо. Так что ты думаешь? Красный или черный?

* * *

Я выбрала красный. Потом черный, потом снова красный, потом Мири испачкала меня черным маркером, поскольку не знала, что он открыт. Он оставил на топе огромное пятно. Поэтому я выбрала черный. Затем я попыталась подвести глаза так, как это делает Лондон, и чуть их не выколола. После этого я попробовала нарумянить щеки. Один мазок, два. Я похожа на клоуна. Я умыла лицо и начала все сначала. Один мазок, два. Опять клоун. А теперь по лицу вдобавок потекла жидкая подводка. Я еще раз все смыла, наложила тени и решила на этом остановиться.

— Ухожу на вечеринку! — крикнула я маме и Мири. — В девять встречаюсь с Джевел, поэтому у меня всего две минуты.

На улице так холодно, что у меня перехватило дыхание. Когда мы были маленькими, мы с Джевел надевали пушистые наушники.

В последние шесть месяцев воспоминания о Джевел, например, о том, когда мы написали сценарий, а ее папа снял все на видео или как мы летом делали мороженое из разных соков, очень расстраивали меня. Но не сегодня. Сегодня мы с ней встречаемся. Сегодня мы с ней вместе идем на вечеринку. Жизнь хороша.

Дойдя до угла Пятой и Девятой авеню, я взглянула на часы. Девять часов. Я вовремя. Прошло десять минут. Она всегда опаздывает. Примерно на двадцать — тридцать минут. Раньше я специально говорила ей время минут на двадцать раньше необходимого, чтобы не приходилось ждать.

Например, я говорила, что фильм начнется в девять десять, а на самом деле он начинался в девять тридцать. Но сегодня я об этом забыла. И теперь как дура стою здесь уже десять минут. Усики над верхней губой, которые я хотела удалить с помощью воска, замерзли и превратились в иголки. Может, теперь я смогу их просто сломать. Слава богу, что у меня нет парня, которого нужно целовать при встрече.

Если бы только не было слишком холодно для мороженого.