Обмен мирами - Игорь Минаков

Серые крейсеры Рудной компании себя никак не афишировали. В отличие от «Хайнлайнера» Компания пассажирскими перевозками не занималась. Возле крейсеров тоже царила предполетная суета, но она выглядела не так празднично. И уж совсем сурово на общем фоне смотрелись оливковые имперские дредноуты, стремительные акульи очертания которых не портили ни броневые листы на обшивке, ни задраенные порты атомных пушек.

Но Омал мгновенно забыл о них, когда увидел «Тувию».

Космическая яхта не принадлежала к гордому племени межпланетных гигантов. Издалека она казалась хрупкой, и лишь вблизи становилось понятно, что хрупкость эта обманчива. Впечатление изящности фарфоровой вазы достигалось виртуозностью конструкции «Тувии». Все массивные элементы были закруглены, а посадочные опоры забраны крыловидными кожухами. От широкой кормы до заостренного носа корпус сужался столь плавно, что казалось, яхта постепенно истончается, будто тает в небе. И была она не серебристая, как межпланетные лайнеры, не серая и не оливковая – обшивка «среднетоннажного судна» отливала полированным золотом.

– Ух ты! – вырвалось у Омала.

– Впечатляет! – откликнулся Бердо. – На такой не грех и девчонок прокатить…

Но Омал пропустил его слова мимо ушей. Он влюбился. И это была любовь с первого взгляда.

Пассажирский люк был гостеприимно распахнут. К нему вел легкий трап. У трапа построились члены команды в парадной форме межпланетников. Высокий широкоплечий мужчина, белый китель которого блистал золотыми галунами, лихо взял под козырек. Омал не сразу сообразил, что это Макс.

– Добро пожаловать на борт, сэр! – сказал Саймак без тени подобострастия.

Омал пожал ему руку, стесняясь своих бретёрских доспехов, – когда уже он от них избавится?

– Спасибо, Макс, – откликнулся он. – Представь мне тво… мою команду.

Саймак показал на темнокожего межпланетника, что стоял крайним слева.

– Старший помощник Уэйнбаум.

Омал пожал негру руку, тот блеснул белозубой улыбкой.

– Мисс Ли Брэкетт, штурман.

Омал с восхищением посмотрел на ладную брюнетку. Униформа межпланетника не портила ее стройную фигурку, скорее наоборот.

– Мисс, – пробормотал Омал и поцеловал штурману запястье.

– Стюард Янг, – продолжал капитан.

Рукопожатие малорослого ирландца было, пожалуй, слишком мягким:

– К вашим услугам, сэр!

– Бортинженер Каттнер.

Бортинженер стиснул кисть Омала так, что впору было вспомнить добрым словом деликатное рукопожатие стюарда.

Церемония кончилась. Капитан Саймак поинтересовался, какие будут приказания. Омал выразил желание подняться на борт и осмотреть корабль.

– Мистер Янг, проводите, – приказал капитан и добавил: – Если я вам понадоблюсь, сэр, я на месте.

– Ну что, Джо, выпьем за твою удачу? – предложил Бердо.

Они развалились на белых кожаных диванах в кают-компании. Янг виртуозно сервировал стол – смотреть на него было одно удовольствие. В полированной столешнице из неведомой Омалу породы дерева как в темном зеркале отражались бутылки и хрустальные бокалы, розетки с серебристой икрой неземных рыб и блюда с другими закусками, незнакомыми психотуристу, но, как вскоре выяснилось, изысканно вкусными.

– Выпьем, – согласился Омал и полюбовался на отсветы в рубиновых гранях бокала.

Сквозь иллюминаторы в позолоченных рамах заглядывало марсианское солнце, но в кают-компании гулял прохладный ветерок. Омал пригубил вина и принялся разглядывать удивительных рыб-протеев в прозрачной колонне-аквариуме. Они без всякого видимого смысла имитировали облик друг друга. Левая рыба вдруг становилась похожа на правую, а правая на левую. Выглядело это преуморительно.

В кают-компании «Тувии» хватало и других диковинок. Над столом висел страхолюдный череп, украшенный множеством выступов и отростков. Из настенных ваз свешивались фиолетовые стебли, усеянные цветами, похожими на влажные, ритмично помаргивающие голубые глаза. На полках стояли металлические книги, на которых можно было играть, как на арфах. В простенках между иллюминаторами висели картины с пейзажами разных миров. Омал потратил полчаса, разглядывая эти искусные изображения.

Авантюристу не терпелось выпить. Он, тыча пальцем в ледяные равнины и оранжевые заросли, в скалистые берега блестящих, как ртуть, морей и выжженные исполинским Солнцем пустыни, поспешно, скороговоркой называл планеты и спутники, вдохновившие художников на эти картины. И названия эти звучали для Омала нежнее музыки.

Музыка в кают-компании тоже была представлена. Сверкал хромированными уголками музыкальный автомат, а возле аквариума высилось странное сооружение, напоминающее рояль. Вместо крышки у него была вертикальная трапециевидная дека с множеством тончайших струн, отзывающихся на малейшие колебания воздуха. Бердо назвал сей инструмент хориолой.

Омал взирал на всю эту роскошь и не мог поверить, что именно он, у которого никогда ничего не было за душой, владеет всем этим. А значит, вправе распоряжаться, как ему вздумается. Достаточно перебросить клавишу корабельного интеркома, вызвать капитана и приказать ему… Что бы ему такое приказать?..

Вошел стюард, принес десерт. Собрал грязную посуду.

– Послушайте, Янг, – проговорил Омал.

– Да, сэр?

– Как себя чувствует профессор Стросс? Он доволен своей каютой?

– Вполне, сэр, – откликнулся стюард. – Заказал себе углеводородный коктейль… – Янг едва заметно поморщился… – Я послал за ингредиентами на склад Рудной компании.

– Отлично, Янг, – сказал Омал. – Позаботьтесь о том, чтобы мои гости ни в чем не нуждались.

– Будет сделано, сэр!

– Э-э… любезный, – с ленцой протянул авантюрист. – Распорядитесь, чтобы на борт доставили лунных девушек… Из заведения мадам Кан, что на старом канале…

– Но… – Стюард вопросительно посмотрел на Омала. Тот кивнул: выполняйте.

Пожав форменными плечами, Янг удалился.

– Теперь он решит, что я хочу превратить яхту в бордель, – сказал Омал. – Не опрометчиво ли приводить… э-э… жриц любви на это благородное судно?

Бердо расхохотался.

– Что делает с человеком собственность! – воскликнул он. – Еще вчера ты был обыкновенным психотуристом, Джо, а сегодня ты респектабельный джентльмен и даже выражаться стал высокопарно.

– А ты что-то имеешь против собственности?

– Представь себе – да!

– Зачем же тебе оберонские залежи элизиума? – удивился Омал. – Миллионы солларов, которые ты собираешься заработать на добыче…

– Для борьбы, – тихо сказал авантюрист.

Омал присвистнул: точно, революционер!