История войны 1813 года за независимость Германии - Модест Богданович

Несмотря, однако же, на все эти затруднения, через две с небольшим недели по получении высочайшего указа об отправке за границу войск резервной армии князь Лобанов выслал из Чечерска, Белицы и Добрянки в действующую армию 38 ½ батальонов, в числе около 36 000 человек5. Войска сии двигались медленно, опоздали прибытием против данных им маршрутов и потеряли умершими, бежавшими и оставленными в госпиталях более трети, так что из них прибыло в армию всего 21 853 человека. Причинами такой необыкновенной убыли были: 1) переходы по весьма дурным дорогам, причем по малому числу подвод нельзя было облегчить солдат, и 2) небрежность присмотра за рекрутами, от недостатка в офицерах. Батальоны, сформированные в Петербурге Башуцким и в Ярославле Клейнмихелем, а равно резервные эскадроны, сформированные в Петербурге полковником Жандром, были высланы прямо к границе, а оставшиеся после отправки сих батальонов и эскадронов команды поступили в ведение князя Лобанова-Ростовского6.

В продолжение 5 месяцев, истекших с начала марта по конец июля 1813 года, было вообще выслано из резервной армии в действующую:

пехоты 67 707 человек; кавалерии 14 024 человек; артиллерии 5 (по другим сведениям 7) рот, кроме 4 понтонных, и 9½ парков7.

Резервная армия и после отправки войск в действующую армию должна была содержать на каждый пехотный полк по одному батальону, а на кавалерийский – по два эскадрона, и потому состояла из 151 батальона, 126 эскадронов и всех артиллерийских рот, принадлежавших к запасным артиллерийским бригадам8. Для укомплектования же сих частей войск повелено отправить в Резервную армию остальную половину рекрутов последнего набора, по восьми человек с 500 душ, по манифесту 30 ноября 1812 года9.

Снабжение кавалерии лошадьми было весьма затруднительно, и потому последовало высочайшее повеление о поставке жителями Волынской и Подольской губерний следуемого с них по расчету, в замену рекрутов, числа лошадей10. Для ускорения доставки седел поручено главнокомандующему в Санкт-Петербурге, независимо от комиссариатских подрядов, приготовить седла в числе до 600011. Вслед затем повелено также немедленно командировать во все губернии, кои были заняты неприятелем, офицеров для осмотра доставшихся от неприятеля и оставленных нашими полками седел и для немедленной отправки тех, которые окажутся годными, в кавалерийские резервы. Подобное же распоряжение было сделано и насчет пистолетов12. Приведение в исправность артиллерийских рот, оставленных князем Кутузовым в Белоруссии и Литве и графом Витгенштейном во Пскове, а равно пополнение парков отбитыми у неприятеля зарядами и патронами, возложены были на инспектора артиллерии барона Меллера-Закомельского, который с этой целью отправился из Петербурга в Вильну. Но так как по значительному отдалению действующей армии от наших границ предвиделось затруднение в своевременной доставке к ней боевых припасов, то император Александр повелел российскому послу в Лондоне войти в сношения с английским правительством о заготовке в Англии для наших войск зарядов и патронов и о покупке 20 000 пудов хорошего пороха13.

Обмундирование войск после зимнего похода требовало особенных забот правительства. Император Александр I, находясь еще в Вильне, сделал распоряжение о доставке из Петербурга 54 000 мундиров и такого же числа шинелей. Но так как это количество далеко не удовлетворяло потребностям армии, то государь повелел заключить контракт с прусскими негоциантами о поставке ими в Кенигсберге, Эль-бинге и Мариенвердере нужного количества сукон и о постройке мундиров, панталон (в кавалерии рейтуз), шинелей и галстуков на все заграничные войска, кроме гусар, для коих одежду назначено было доставить из России. Вообще же приказано приобрести 740 000 аршин сукна различных цветов, которое обошлось казне от 3 рублей 50 копеек до 3 рублей 75 копеек ассигнациями за аршин. По изготовлении же обмундировки назначено раздать ее в полки поровну14 и, кроме того, приготовить сюртуки и шинели для 3200 офицеров без всякого за то с них вычета15.

Ополчения, собранные в Отечественную войну, были также снабжены одеждой и обувью; повелено производить им от казны жалованье с того времени, когда кончилась выдача содержания, положенного им от дворянства. Издержанные же на обмундирование и жалованье ополчениям суммы были пополнены дворянством губерний, в которых они были выставлены, по расчету с каждой ревизской души16. Ополчения Московское и Смоленское, как «первые, явившиеся на защиту отечества», были распущены по домам, прочие же распределены следующим образом: Петербургское и Новгородское – при блокаде Данцига и при войсках графа Витгенштейна; Владимирское, Калужское, Тверское и Ярославское – на пространстве от Москвы до Немана (последние три участвовали в заграничном походе); Рязанское и Тульское были прикомандированы к 3‐му округу, кроме Тульского казачьего полка, находившегося в походе за границей. Ополчение 3‐го округа расположилось на Волыни; черниговские и полтавские казаки стояли у Замостья.

Император Александр I, обратив особенное внимание на труды, понесенные войсками в продолжение быстрого преследования неприятельской армии «по местам разоренным, где жизненные припасы были несравненно дороже, нежели во внутренних губерниях», повелел выдать всем войскам, перешедшим за границу, не в зачет полугодовое жалованье17, и вслед за тем, по представлению князя Кутузова, разрешил отпуск порционных денег, с 1 января 1813 года, до возвращения в Россию18.

Хотя за границей войска преимущественно получали жизненные припасы от страны, однако же повелено было учредить в ближайших к театру действий губерниях – в Виленской, Гродненской и в Белостокской области – три линии магазинов, причем именным указом строжайше воспрещено расходовать из них запасы для войск, расположенных внутри империи. О наличном количестве запасов предписывалось доносить в главную квартиру каждые две недели, и отпускать запасы разрешено не иначе, как по требованиям генерал-интенданта действующей армии19. Вслед за тем по представлению князя Кутузова последовало высочайшее повеление о немедленной доставке, по открытии навигации, в Кенигсберг 70 000 четвертей муки, 6700 четвертей круп и 70 000 четвертей овса из запасов, приготовленных для действующей армии. Между тем назначено заняться со всевозможной деятельностью приготовлением новгородских и бельских запасов к отправке водой в Петербург и Ригу. А чтобы до прибытия новгородских запасов не оставались в ожидании их у Петербурга нанятые суда, то повелено взять нужное количество хлеба и фуража заимообразно из петербургских магазинов, и, отправив эти запасы в Кенигсберг, пополнить их теми, которые прибудут из Новгорода. Подобным же образом надлежало отправить с первыми судами из Риги в Кенигсберг потребное количество хлеба, получив его заимообразно из магазинов морского ведомства и пополнив сей провиант по прибытии барок с Бельской пристани20. По вступлении в Варшавское герцогство и в Саксонию русские войска приобретали продовольствие исключительно реквизициями. Во владениях же прусских тамошнее правительство обязалось доставлять русским съестные припасы, но исполнение этого обещания было невозможно, потому что даже в собственных прусских крепостях не было достаточных магазинов. В таких обстоятельствах единственными средствами для спасения армии от голода, при скудости в наличных деньгах, не позволявшей приобретать провиант покупкой, оставались подвижные магазины и доставка подрядом хлеба на судах в Кенигсберг и другие порты, откуда его перевозили сухим путем к местам расположения войск.