Дорогой, я стала ведьмой в эту пятницу! - Арина Холина

— Цейтлин берет мой сценарий! — торжествовала она.

— Круто! — как можно естественнее восхитилась Маша. — А я теперь главный редактор «Репортера».

— Здорово! Но, говорят, там платят мало. — Варя приняла взволнованный вид.

— Может, для кого-то пятнадцать тысяч в месяц — мало, но меня лично устраивает, — не без злорадства сообщила Маша.

Варя опешила. Пятнадцать тысяч! Не фига себе!

— Да, прилично, — согласилась Варя. — Поздравляю. Я так за тебя рада.

— И я за тебя, — ответила Маша. — Ой, смотри, Лиза!

Девушки повернулись и уставились на подругу, которая выступала под руку с известным бизнесменом, очень богатым, ко всему прочему плейбоем и завидным женихом.

Лиза их заметила, что-то интимно прошептала спутнику и, виляя бедрами, направилась к ним.

— Привет, привет, привет! — Девушки почмокали воздух напомаженными губами.

— Это кто, твой новый парень? — полюбопытствовала Варя.

— Я тебя умоляю… — Лиза закатила глаза. — Новый заказчик. Хочет, чтобы я фотографировала его гостиницу.

— Лиз, ты чего? — возмутилась Варя, забыв на секунду о том, что она гениальный сценарист и звезда общества. — Какие гостиницы? Ты что, во все тяжкие пустилась? Будешь теперь снимать рекламу для мотелей и борделей?

Лиза на одно короткое мгновение согласилась с подругой и даже хотела было схватиться за голову, восклицая: «Что же я наделала?» — но вовремя одернула себя и отрезала:

— Варь, я тебе когда-нибудь говорила, что ты пишешь «мыльные оперы», которые смотрят домохозяйки, одуревшие от тоски и хлорки?

— Я, кстати, уже не пишу «мыльные оперы», — насупилась Варя.

— Рада за тебя, — Лиза всплеснула руками. — А я зарабатываю деньги. Хорошие деньги. И когда я их заработаю столько, что мне не надо будет искать очередного мужа, я обязательно займусь творчеством, и все такое. Обещаю тебе. Ну, а пока давай прервем дебаты.

— Давай. — Варя пожала плечами и подумала, что стоит ли волноваться, если Лиза решила загубить свою карьеру. Пусть занимается поденщиной, пусть будет на побегушках у бизнесменов — ей, Варе, что за дело?

У нее ведь все в порядке, она, слава богу, оторвалась от тусовки ремесленников — взлетела повыше. Теперь она среди настоящих людей, среди тех, кого прославило искусство, а не халтура в рекламных роликах.

— Извини, меня Гинзбург обыскался, — пробормотала она и поспешила уйти.

— Как Федор? — спросила Маша.

— Отлично! — уверила Лиза. — Я не ожидала, что может быть так хорошо с одним мужчиной.

— А раньше что, тебе нужна была дюжина сразу? — хихикнула Маша.

— Никогда больше шести за раз, — отчеканила Лиза. — А как твой издатель?

— Никита уехал в типографию — там что-то случилось, а так все в порядке, — гордо произнесла Маша. — Живем у него за городом, там воздух отличный.

— Ну, тебе не привыкать к выселкам, — усмехнулась Лиза. — Я вот не умею полтора часа ездить на работу.

— Да оттуда до центра полчаса! — отбивалась Маша.

— На вертолете?

— У него есть вертолет, — похвасталась Маша.

— Ты даже не представляешь, как я за тебя рада, — приложив руку к сердцу, призналась Лиза и отошла от нее.

* * *

Варя разговаривала с Ефремовым, Машу в толпе нашел Завьялов и теперь не отпускал от себя, Лиза хихикала с Викой, а какой-то мужчина стоял невдалеке и наблюдал за ними.

Мужчина был в кепочке от «Кенгул» — прямо как у Самуэля Ль. Джексона, в черных очках и в черном замшевом пиджаке. На него время от времени засматривались девушки, но тот не обращал на них внимания, и вообще складывалось впечатление, что он старается быть неузнанным. Когда рядом прошла Маша, незнакомец резко отвернулся, а едва завидев Лизу, ушел в глубь сада.

После о нем никто и не вспомнил, кроме официантки, которая решила, что он похож на людей в черном из фильма, и даже испугалась, что это наемный убийца типа Леона. Официантка смотрела слишком много голливудских блокбастеров, но если бы она знала, кем был мужчина на самом деле, то бросила бы подносы и полотенца и бегом бы отправилась к маме в Чебоксары, чтобы ни сном, ни духом не помянуть странного незнакомца.

— Да у него всем девкам восемнадцать! — воскликнула Лиза. — Когда ему было двадцать, его бабе — восемнадцать, ему двадцать пять — ей опять восемнадцать, теперь тридцать пять — и снова он где-то выкапывает полусовершеннолетних…

— Каких? — удивилась Вика.

— Полусовершеннолетних, — повторила Лиза. — Вроде уже по паспорту взрослая, а мозги в заднице.

Они лежали на шезлонгах на берегу озера. В августе, наконец, наступило лето: солнце пекло, вода была теплой, а воздух стоял сухой и пыльный.

На выходные подружки уехали на Валдай, в резиденцию Кирсанова, который вместе с Федором неделю назад улетел в Лондон на какой-то там экономический форум.

Лиза с Викой с утра грелись на солнце, гоняли прислугу за фруктовыми коктейлями и обсуждали знакомых мужчин.

— Блин, — огорченно сказала Вика. — Мне Кирсаныч уже полгода обещает дом на Новой Риге и чего-то не телится.

— Он же тебе что-то под Звенигородом предлагал, — напомнила Лиза.

— Очень мне нужен этот Звенигород! — рассердилась Вика. — Еще бы в Карелии предложил! Что там, в Звенигороде, кроме природы?

— Ну, в общем, да, — согласилась Лиза, которая уже привыкла со многим соглашаться и задавать себе вопрос: «А почему бы и нет?»

После Кирсанова был Вова с гостиницей, после Вовы — группа компаний «Альтер», которая арендовала ее на две недели, — Лиза снимала какие-то нефтяные вышки, детские садики, которые построили руководители «Альтер», и портреты всех начальников на лоне природы. За «Альтер» ей отвалили бешеные тысячи, после чего Лиза отложила работу до сентября. Ей приходилось общаться с самыми разными людьми: с воспитанными и хамами, с образованными и не очень, с умными, глупыми, жадными, наглыми, с их женами, которые выглядели, как Эйфелева башня ночью, — сверкали бриллиантами и рубинами, с женами, которые интересовались, как там Пугачева — спит ли с Максимом Галкиным; с любовницами — нервными, визгливыми, вульгарными. Были и другие, но все так смешалось, что Лиза уже не могла ни придираться, ни смеяться, ни отличать одну дамочку в платье от «Донателлы» от другой. Ей было плевать — главное, чтобы соблюдали условия контракта.

Вика была полезна — цепкая девица быстро сообразила, что дружба с популярным фотографом выгодна для репутации. Для солидности Вика отправилась учиться на дизайнера интерьера, и теперь в светской хронике писали: «Лиза Селезнева, фотограф, Вика Приходько, дизайнер».

Вика знакомила Лизу с людьми, которым надо было что-то сфотографировать, а Лиза всех уверяла, что у Вики природный вкус и врожденный талант к созданию интерьеров. Вике плевать было на интерьеры, но ей не хотелось быть просто «светской львицей», она жаждала уважения, признания и серьезного к себе отношения.