Пиранья. Бродячее сокровище - Александр Бушков

– Честно?

– Ну, конечно, милый, я буду такой, как ты любишь...

Бобби торопливо поднес к губам горлышко и в салоне раздалосьдолгое громкое бульканье. Бриджит ждала, уставясь в потолок машины, временамилукаво улыбаясь Мазуру. Тот ответил понимающим взглядом, прекрасно представляяблизкий результат.

Каковой не заставил себя ждать. Неизвестно, что там было вбутылке, но вряд ли слабенькое. Уже через минуту Бобби выронил пустой сосуд и,медленно кренясь, лег на сиденье – поди-ка, засоси с лютого похмелья такую дозуодним махом... Убедившись, что цель достигнута, Бриджит хмыкнула и включиламотор.

– Вот это и называется – отдых, – негромко сказалаона. – Так мы расслабляемся – простенько и со вкусом...

Мазур великодушно сказал:

– Ну что поделать, он, должно быть, не на шуткувыматывается...

– Вы, мужчины, все одинаковы, – сердито сказалаБриджит. – Ты его готов оправдывать из пресловутой мужской солидарности...А порассказать бы тебе... Еще неизвестно, кого бы пожалел.

В ее голосе звучала нешуточная тоска и неподдельная злость.Мазур стал подозревать, что рабочее место ему досталось не самое спокойное инапрочь лишенное скуки...

Часа через полтора его подозрения превратились в суровуюреальность. К этому времени они уже давным-давно покинули городок и проделалибольшую часть пути до Вальенильи. Километров за двадцать до цели Бобби вновьвыплыл из похмельного забытья и преисполнился энергии. Он вновь принялся лапатьлюбимую женушку вовсе уж беззастенчиво, нимало не смущаясь присутствиемпостороннего свидетеля, требовал немедленной любви прямо в машине, причемгромогласно объяснял самыми незатейливыми словами, чего конкретно ему хочется,и какая Бриджит на это мастерица. Временами он узнавал в Мазуре австралийца, авременами путал с каким-то Роджером – но ни того, ни другого категорически нестеснялся, восхваляя прелести супруги и пару раз предложив присоединитьсятретьим ради полноты ощущений и познавательного расширения опыта. На сей раз,расшалившийся строительный магнат ни за что не отвлекался на подсунутуюзаветную бутылочку – должно быть, ему и в самом деле хотелось шумного общенияпосле долгого и здорового алкогольного сна.

Одним словом, назвать поездку скучной язык не поворачивался.Вовсе даже наоборот. Бобби было ужасно весело, а остальным тягостно. Бриджитстарательно, с большим опытом отбивалась локтями, порой вовсе уж непочтительнозаезжая супругу по физиономии (что его ничуть не расхолаживало), Мазур жестарался поделикатнее отстранять шалуна, когда верхние конечности тогооказывались в опасной близости от руля и рычага передач.

В конце концов, наладилось состояние некоего пата. Бриджит,стиснув зубы, вела машину со всей возможной осторожностью, игривый муженек,повиснув на спинке ее кресла, по-хозяйски оглаживал округлости и плавныеизгибы, громко сообщая в ухо супруге всякую похабщину, а Мазур за всем этимбдительно наблюдал, чтобы вмешаться в случае какого-нибудь чересчур уж лихоговыбрыка, способного привести к аварии. Понемногу он укрепился во мнении, чтоабсолютно правы были все же отечественные замполиты, и капиталистов следует всамом деле незамедлительно ликвидировать, как класс, начиная непременно смистера Роберта Ройса...

Когда они въехали в Вальенилью – довольно большой и красивыйгородок – стало чуточку полегче. Бобби переключился на окружающее: высунувшисьв окно, жизнерадостно орал Кинг-Конгом, окликал девушек на тротуарах, предлагаяим хорошие деньги за всякие пошлости, орал, что снесет тут все к чертовойматери, застроит современными домами, которые и продаст подороже. Прохожие,народ незлобивый и ценивший случайные развлечения, относились к интересномузрелищу добродушно – дружески махали руками, крича что-то непонятное Мазуру.Бриджит сидела с каменным лицом, Мазур помалкивал, справедливо полагая, что егодело десятое.

Подъехали к довольно современному отелю, где, как оказалось,чете Ройсов через какое-то туристическое агентство номер был заказан заранее.Портье был сама вежливость, взирая на Бобби, твердо влекомого Мазуром, с видомдоброго дядюшки. Коридорные, похоже, привыкшие ко всему на свете, проворновзялись за багаж. После недолгих переговоров, подкрепленных содержимым пухлогобумажника Бриджит, Мазуру тоже моментально подыскали номер на пятом, последнемэтаже, надо полагать, гораздо скромнее, чем у его работодателей.

Оказавшись в одиночестве, он принял душ, блаженно растянулсяна постели и самым добросовестным образом проанализировал последние события.Как ни крути, как ни делай поправки на происки врагов и прочие опасности, делаобстояли не так уж и плохо. Ему удалось прочно закрепитьсяпри взбалмошнойамериканской чете, и продержаться в нынешней роли было не так уж трудно. Если,как и задумано, удастся попасть с ними вместе в один из двух портов, будетнеплохо. А если сыщется подходящий телефон – совсем даже прекрасно, можноналадить связь, и...

В дверь решительно постучали и Мазур откликнулся. ВошлаБриджит, свежая и энергичная, должно быть, тоже успевшая принять душ, в легкомсинем платьице. С порога оглядела комнатку, поморщилась:

– Апартамент...

– Бывало и похуже, – пожал плечами Мазур. – Покрайней мере, душ отыскался, а это уже кое-что... Как там наш шалун?

Она небрежно отмахнулась:

– Все же засосал бутылочку, улегся баиньки, а это надолго...Надеюсь, ты его примеру последовать не намерен?

– А что? – не без интереса спросил Мазур.

– Хочу погулять. По вечернему городу. Здесь будет карнавал,ему, конечно, далековато до Маржи Граб или бразильского, но, как ни крути, всеже интереснее, чем торчать в номере рядом с бесчувственным телом... Составишькомпанию? Не могу же я гулять тут в одиночку, народ темпераментный и непредсказуемый...

Судя по тону, это было не пожелание, а недвусмысленныйприказ. Ну, в конце концов, она платила денежки, и Мазур послушно накинулпиджак, решительно забросил на плечо ремень сумки.

– А это зачем? – подняла она брови.

– Тебе, конечно, легче, – сказал Мазур. – А уменя здесь – все скудные пожитки. Однажды уже увели вещички в таком вот отеле,так что я пуганый...

Она дернула круглым обнаженным плечом, но промолчала. Мазурпоправил галстук и нахлобучил шляпу на самый что ни на есть ухарский манер.Смешно придавать значение таким пустякам, но ему и в самом деле было приятношагать под ручку с такой красоткой, пусть и чужой, то и дело перехватываявосхищенные взгляды местных фланеров.

Когда они отошли от гостиницы на пару кварталов, ужесвалилась ночь, как кирпич с крыши, но темноту разогнали горевшие все доединого уличные фонари и неисчислимые гирлянды разноцветных лампочек,протянутых над головой во всех мыслимых направлениях, через улицу и по фасадамдомов, сквозь кроны деревьев. Народу на улицах прибывало – опять-такитрезво-веселого, добродушного. Многие, как и ожидалось, были в маскарадныхкостюмах – но Мазур, присмотревшись и быстро уловив тенденцию, растерянновертел головой, потому что вокруг них с Бриджит так и кишели фигуры в черных балахонахс намалеванными фосфоресцирующей краской скелетами, несомненные черти и прочаянечисть, порой довольно экзотическая, неизвестная прежде, сугубо здешняя.Маски-черепа с оскаленными зубами и седыми лохмами, рожи полузверей-полулюдейвроде отечественных оборотней, зубастые рыбы с волчьими ушами и летучие мыши,покойнички синие и зеленые, какие-то вовсе уж неузнаваемые русским человеком,но определенно злокозненные образины, куда ни глянь – нежить, нечистая сила,упокойнички, скелеты и пара дюжин смертей с косами. Для полного счастья нехватало разве что Вия с веками до земли...