Месть королевы мафии - Шивон Дэвис

class="p1">— Знаменитые последние слова, друг мой, — Фиеро кладет руку мне на плечо. — По крайней мере, жизнь не будет скучной.

— Вот что мне точно гарантировано с новой женой.

Я на мгновение задумываюсь о своей удаче, ведь не каждый день я женюсь. Звонят церковные колокола, ярко-голубое безоблачное небо скрывает величественное солнце, а смех и веселые разговоры окружают нас, пока гости общаются, прежде чем отправиться в престижный пятизвездочный отель, где состоится прием.

Я был рад, когда Катарина с готовностью согласилась на гостиницу, потому что мама не могла провести это мероприятие в нашем семейном доме, особенно в такой короткий срок. Кроме того, у меня нет никаких счастливых воспоминаний, связанных с детством и этим домом, и я бы не хотел начинать свою супружескую жизнь с празднования в таком ужасном месте.

— Нам пора уезжать, — говорит Габриель, появляясь рядом со мной. — Прибудет еще больше прессы. Плохая новость.

— Согласен. Ты проводишь маму в отель?

— Конечно, — он прочищает горло и потирает затылок. — Я хотел поблагодарить тебя за то, что ты помог мне и нашей семье. Это очень много значит для меня.

— Не благодари, мне не трудно, — говорю я, автоматически переводя взгляд на жену, окруженную людьми.

— Вы хорошо смотритесь вместе, кажется, подходите друг другу, — он притягивает меня к себе и быстро обнимает. — Надеюсь, это будет счастливый брак. Может быть, внуки помогут маме, чтобы полностью оставить прошлое позади и двигаться вперед.

— В ближайшее время этого не произойдет. У Катарины много дел в Нью-Йорке, и она уже занята другим. Пройдет некоторое время, прежде чем она сможет сосредоточиться на семье.

Габриель ухмыляется.

— Случайности, как известно, случаются.

— У нее внутриматочная спираль, — говорю я, потому что медик подтвердил это.

— Заплати врачу, чтобы он не менял ее, — предлагает он, и у меня отвисает челюсть. Габриель — один из самых честных и благородных мужчин, которых я знаю. Это одна из причин, по которой ему было так трудно быть доном. Быть злым для него не свойственно, а некоторые поступки, которые ему приходилось совершать, часто играли ему на руку.

У меня таких проблем не будет. Я готов сделать все необходимое, чтобы пробить себе дорогу на самый верх, и буду спать спокойно.

— Что ж, брат, ты потряс меня до глубины души, — я хлопаю его по спине. — Возможно, у тебя все-таки есть потенциал

* * *

— Пришло время для нашего первого танца, — говорю я, вставая и протягивая руку своей прекрасной жене. Ужин и речи, к счастью, закончились, и это последняя формальность, прежде чем мы сможем дать волю чувствам. Видит Бог, моей жене это необходимо. Она зажата, как клубок ниток, у нее спазм от всех этих фальшивых улыбок.

— Не тяни с этим дерьмом, — предупреждает она, вкладывая свою изящную руку в мою, гораздо более крупную. — Или будешь спать сегодня с одним открытым глазом.

Я хихикаю, ведя ее на танцпол и с волнением ожидая момента, когда она поймет, что я изменил плейлист.

Притягиваю ее к себе, когда начинается песня, и она поднимает голову, глядя на меня, сузив глаза.

— Это не «Живя молитвами» группы Bon Jovi.

Ее руки скользят по моим плечам, и она едва заметно впивается ногтями в основание моей шеи, когда мы начинаем двигаться.

— Это странный выбор для свадьбы, тебе не кажется? — поднимаю бровь, подавляя смех.

— А «Убийственная королева» — нет?

— По крайней мере, подходит ситуации, — устремляю на нее пристальный взгляд.

— Возможно, сегодня я подтвержу это, дорогой муж, — говорит она, слегка задыхаясь, когда я раскручиваю ее и притягиваю обратно. — И это самая дерьмовая песня, под которую можно танцевать.

— Какая разница?

Я снова кружу ее вокруг себя, очарованный растущей яростью, мелькающей в ее глазах. Она действительно великолепное создание. Настоящая загадка. Адское пламя и колючий лед. Она — головоломка, которую мне не терпится разгадать. Я знаю, что получу удовольствие от этого.

— Это группа «Queen». О них ходят легенды, и думаю, что это идеальный выбор песни для моей кровожадной жены.

— Клянусь, ты хочешь, чтобы я тебя зарезала, — говорит она, когда я снова опускаю ее ниже. — Даже не смей целовать меня!

Не обращая внимания на ее просьбу, я снова поднимаю ее на руки и прижимаюсь к ее губам. Она кипит. Все ее тело дрожит от ярости, когда я незаметно прижимаю к ней свою растущую эрекцию, а сам наклоняю голову и целую ее. Она не может сделать ничего, кроме как смириться.

Катарина понимает, как ведется эта игра.

Все здесь знают, что брак по расчету, но это не значит, что они не ожидают шоу. Катарина достаточно умна, понимает, что если мы не будем выглядеть счастливыми, то это плохо скажется на имидже. Именно поэтому она весь день держала маску на своем красивом лице. Она хочет, чтобы все видели, что она довольна соглашением и сотрудничает, заставляя мужчин поверить, что она теперь преклонилась перед мужчиной.

Они ошибочно полагают, что я смогу держать ее в узде.

Я знаю, что не смогу, и, честно говоря, зачем?

Но это не значит, что я не могу манипулировать ею и шантажировать, чтобы она делала определенные вещи по-моему. Я уже морочу ей голову и намерен выяснить, что именно задумала моя возлюбленная.

Катарина отвечает мне грубыми поцелуями, которые, по ее замыслу, должны быть карающими, но я живу ради них и ради ощущения ее сексуального тела под моими руками. Она засасывает мою нижнюю губу в рот, а затем вонзает зубы и кусает до крови. Воспользовавшись случаем, я обвожу ее рот языком, одновременно хватая ее за задницу и прижимая ее горячее, упругое тело к своему пульсирующему стояку. Я пожираю ее у всех на виду, как это не принято на свадьбах, но мне наплевать. Она меня завела, а я никогда не отступаю.

Вокруг нас толпа ревет и кричит, пока мы сражаемся друг с другом в диких поцелуях и дуэли языков.

В конце концов она отступает, в ее глаз бушует огонь, грудь вздымается, а дыхание становится неконтролируемым.

— Продолжай сопротивляться, mia amata. Я же говорил, что меня это только заводит.

Ренцо обходит сзади и протягивает руку к моей жене.

— Потанцуете со мной, донна Конти?

Прежде чем она успевает взять его за руку, я хватаю его за рубашку, притягивая его лицо к своему и вжимая пистолет ему в живот.

— Еще раз проявишь неуважение ко мне, и ты не сможешь больше дышать.

Толпа вокруг нас затихает, только слышно, как кто-то приближается.

— Убери свой пистолет, Массимо, — говорит Беннет