Брат Третьей степени - Уилл Л. Гарвер

«Если сожгу белую, то уничтожу божественного человека, Боготроицу, — сказал я сам себе. — Если же сожгу черную, уничтожу низшего, черный квадрат, или куб. Божественное Я воспрещает мне разрушать тебя, моя бессмертная душа, так что сожжена должна быть черная!» — Произнеся эти слова, я поцеловал белый треугольник и швырнул черный квадрат на пылающие угли камина.

Взметнулось яркое красное пламя, тошнотворный запах наполнил комнату. Не сумев справиться с собой, я упал в кресло перед камином, от которого не мог оторвать взора, и вдруг увидел, как мерзкая рожа выступила из языков пламени. Она была вдвое больше нормальных размеров, и, разглядывая ее со странным волнением, я узнал свои собственные черты. Но, Боже, какие порочные и низменные! Зловещий, надменный вид, жестокий, насмешливый взгляд и глубокие морщины порока… Ужасное лицо словно притягивало меня. Почувствовав, что впадаю в апатичное состояние, мощным усилием воли я поднялся на ноги и крикнул: «Прочь, прочь!» Сильная дрожь сотрясала все мое тело. И тогда с воплем — о, что это был за вопль! — чудовище исчезло в пламени.

Я бросился к окну, распахнул его и высунулся наружу, чтобы не дышать ядовитыми испарениями, которые наполняли комнату затем подошел к бюро, достал химический препарат, изобретенный мною и составленный в период моего обучения, и бросил его в пламя. Немедленно приятный запах наполнил пространство, и силы вернулись ко мне. Пришла мысль: «Надо быть начеку. Это, возможно, лишь прелюдия к тому, что меня ожидает впереди».

Наступил вечер. Я окончательно пришел в себя и не стал принимать никакой пищи, так как не испытывал голода. Сгустились сумерки. Я мерил шагами комнату, погруженный в мысли, во власти печали, когда услышал тихий стук в дверь. Не хотелось, чтобы меня беспокоили, и поначалу я не ответил. Тогда послышался условный стук, принятый в шестом уровне. Я открыл дверь, и прежде, чем мне удалось сказать хоть слово, в нее проскользнула фигура в черном, прошептавшая: «Запри дверь». Я узнал голос Иолы и, ни секунды не размышляя, подчинился.

— Клео, я пришла сюда, рискуя жизнью, — голос ее дрожал. — Если меня найдут или станет известно, что я была здесь, завтра мой труп найдут в Сене. Существует ли второй выход из твоей комнаты?

— Есть выход через гардеробную, соседнюю с этой комнатой. Но что случилось? Чем вызван этот странный визит?

— Я должна буду немедленно уйти отсюда незамеченной, если кто-нибудь появится. И ты ни за что никому не сообщай о моем посещении.

— Хорошо, — согласился я, спрашивая себя, не новая ли это проверка, и мгновенно приходя в состояние боевой готовности.

— Клео, я пришла втайне от Братьев, чтобы сказать тебе, что ты попал в руки черного ордена — западной ветви красных духов Востока. Братья сказали, что поставили тебя в известность об этом и более не станут ничего делать, что ты должен еще раз встретиться с этой бандой и либо проиграть, либо победить. Это ужасно! Я опасаюсь твоего провала, ибо эти чудовища одурманивают разум ядовитыми средствами, и ты не будешь самим собой. Поэтому, вопреки обычным правилам, хотя и не нарушая своей клятвы, я пришла предупредить тебя. Поступив таким образом, я сделалась мишенью для черных, и потоки ненависти, циркулирующие в астральном мире, теперь выливаются на меня. Но я выстою благодаря мощи своего вечного Я, а моя любовь к тебе не позволяет мне бездействовать.

— Благодарю тебя, моя дорогая сестра, — сказал я, глубоко растроганный, но все еще обуреваемый сомнениями, — благодарю от всего сердца за твою доброту и самопожертвование. Но если дело обстоит так, как ты утверждаешь, и меня вот-вот настигнет черное братство, пусть так и будет. С той силой и решимостью, которыми ныне обладаю, даже став членом этого адского ордена, я смогу привнести власть Бога в бездну ада. Если я им нужен, пусть поберегутся! Они не знают своей жертвы.

— О, брат мой, не обманывайся. Поддавшись их адским чарам и попав в окружение демонических духов, ты уже никогда не будешь свободен. Подожди, и Великое Белое Братство предоставит тебе возможность со временем войти в священные храмы. Я буду просить за тебя, обещаю. Через несколько минут член черного ордена может быть здесь; не ходи с ним, подожди!

— Нет, сестра моя, жребий брошен, и к жизни или смерти, к поражению или победе, я иду. Раньше ты просила меня верить тебе, теперь я прошу тебя верить мне. Ты боишься, что мне недостанет силы? Не тревожься, у меня есть все необходимое, и что бы ни произошло, самое худшее — всего лишь смерть. С намерением, которым одержим сейчас, я чувствую, что смерть будет вратами в новую, более возвышенную жизнь.

Тихий стук в дверь прервал наш разговор.

— Вот и он, — прошептала Иола и поспешно бросилась в соседнюю комнату. — Подожди, брат мой, подожди! Не ходи, не ходи.

Но охваченный какой-то неистовой решимостью, я отпер дверь, готовый идти вопреки советам Иолы. Фигура в черном балахоне и колпаке вошла в комнату и произнесла пароль.

— Мы одни? — спросил затем мужской голос.

— Да.

— Мне показалось, я слышал два голоса. — Он внимательно смотрел на меня сквозь прорези колпака.

— Иногда я разговариваю сам с собой, когда остаюсь один, — ответил я с непоколебимой готовностью защитить Иолу.

— Подобная привычка — знак гениальности или умопомешательства.

Вы уничтожили секретные документы, какие у вас имеются, или как-либо иначе позаботились о них?

— У меня нет никаких секретных документов. Покидая школу, я возвратил все бумаги.

— Хорошо. Написали ли вы завещание и не оставили ли каких-нибудь следов, указывающих на то, куда направляетесь?

Мой Бог! Мне подумалось, что он намекает на смерть, но, не выказав признаков беспокойства, я ответил:

— Сейчас меня не занимает завещание. Я не собираюсь умирать. А о том, куда еду, я и сам не знаю.

Ничего более не сказав, посетитель направился к выходу, и я последовал за ним. Выйдя за дверь, он шепотом велел мне запереть ее, потом мы быстро пересекли устланный ковром вестибюль, не издав ни звука. Мой проводник, который шел немного впереди и, казалось, превосходно знал этот путь к черному входу, увидел в конце коридора месье Дюрана и увлек меня назад, ожидая, пока тот пройдет. Затем, взяв за руку, он вывел меня через лужайку к боковым воротам, где нас ожидал экипаж. Я сел в него. Спутник шепнул что-то вознице, занял место рядом со мной, тут же закрыл дверцу и задернул шторы. Я услышал, как кучер хлестнул лошадей, и мы быстро покатили прочь. Положившись лишь на защиту некоторых знаков и паролей, я направлялся с абсолютно незнакомым мне человеком неведомо куда.

Экипаж быстро ехал около пяти минут, затем приостановился, и я услышал, как кто-то взобрался на козлы к вознице. Потом мы двигались по меньшей мере три часа без перерыва, и все это время мой спутник молчал, как могила. Единственными признаками, по которым я мог хоть приблизительно определить маршрут, были повороты, ощущавшиеся при быстром движении экипажа, и звук, возникший, когда мы проезжали через мост. Наконец, лошади остановились, и я услышал тихий свист, за которым послышался ответный. Как и в прошлый раз, спутник протянул мне колпак и знаком велел надеть его. Я молча подчинился, и мы вместе вышли.