От судьбы не уйдешь - Кара Уилсон
Шрифт:
Интервал:
Около Полины Уинстон, принимающей соболезнования, уже стоял красивый молодой человек, видимо новый ухажер. Она даже не заметила, что Пит покинул ее. Мэдж видела, как он, пошатываясь и спотыкаясь, в черном костюме не по росту, идет мимо гроба. Она знала, что сейчас он подойдет к ней. И когда это случилось, открыла ему объятия. В ее жесте было столько материнской заботы, столько жалости и сочувствия, что Пит разрыдался.
— А почему мы не посмотрели стелу? — спросила Джесс, когда они собрались на кухне. — Мы же там были, а ты все твердила, что собираешься нам ее показать.
— Сегодня и без того был очень тяжелый день. К тому же не к лицу прогуливаться по кладбищу в качестве праздных туристов, — отрезала Мэдж.
— Но это вовсе не туризм, — обиженно запротестовала Джесс, у которой глаза еще не просохли от слез. — Это же важно. Там люди, которых ты знала.
— Я не знала никого из тех, чьи имена высечены на стеле, — сказала Мэдж.
— Но там новая статуя женщины, — настаивала Джесс. — Наверное, это медсестра. Разве ты не хочешь посмотреть на нее?
— В другой раз, — вздохнула Мэдж. — Мы пойдем все вместе, хорошо?
— А вы Майкл? — спросил Джонни с ноткой вызова в голосе. — Вы знаете кого-нибудь из увековеченных на стеле?
— Да, — просто ответил Майкл. Его внимание было поглощено цыплятами, которых он обжаривал в масле. — Я знаю кое-кого из этих ребят.
Одно имя. Десять имен. Двадцать. Майкл нашел их всех. Он потрогал их имена своими руками, словно можно было вернуться назад и вернуть ребят. Он видел тех, кто остался в живых, располневших и полысевших, со старой печалью в глазах, и они вместе оплакивали тех, кого уже не было. Вот почему он знал, что Мэдж Келли лжет.
Да, подумал он. Я знал кое-кого.
— А что вы делали в Корее? — спросила Джесс, вертя в руках пластиковый стаканчик.
— Он не хочет говорить об этом, — откликнулся Джонни.
Джесс стремительно повернулась к нему.
— А может быть, хочет, — огрызнулась она. — Может быть, я хочу послушать его.
Майкл оставил цыплят в покое и обратил внимание на эту маленькую девочку, живую как ртуть, которая очень напоминала ему Джину в том же возрасте.
— Что бы ты хотела знать? — спокойно спросил Майкл.
В другой стороне кухни Мэдж повернулась к ним спиной, делая вид, будто достает тарелки.
— Все, — заявила Джесс. — Где вы служили. Что делали. Как вы… как это случилось.
— Морская пехота, — сказал он. — Первый дивизион. Я записался в 1950 году и прибыл в Корею в декабре. Служил в боевой группе недалеко от Хыннама, где была ваша мама, командовал взводом. К тому времени, когда в ноябре я был ранен, наша группа оставалась единственным подразделением морской пехоты на побережье.
— В ноябре? — откликнулся Джонни, не в силах побороть любопытства. — Так вам, выходит, оставалось всего пара недель до отправки домой?
Да, так и было. Еще две проклятые недели — и он был бы на борту «Птицы Свободы». Две недели.
— А как вы были ранены?
— Очень просто. Патрульный рейд, засада, ночь на рисовом поле. А дальше — лицом в грязь. И Мэдж.
Пока он рассказывал, Джесс не отрывала от него взгляда. Мэдж, наоборот, старалась не смотреть в его сторону. Только теперь Майкл понял, что ее дети никогда не слышали о том, что она там делала. Они полагали, что их мама — такая же, как и другие мамы, может быть чуточку печальнее и немного замкнутее. Нормальная. Им даже в голову не приходило, что ей довелось пережить минометные обстрелы во время операций. Что она не дрогнула под страшной ношей всех этих раненых и умирающих. Что она — героиня.
— Когда ваша мама увидела меня, — сказал Майкл, понимая, что ступает на зыбкую почву, — она ударила меня в подбородок. Здорово врезала.
Джесс широко открыла глаза.
— Она вас ударила?
Он кивнул, пристально взглянув на Мэдж.
— Еще как! Она сказала, что ей нужно было привлечь мое внимание.
— Но зачем же ей надо было вас бить? — пролепетала девочка.
В дальнем углу Мэдж позвякивала посудой.
— А затем, — объяснил Майкл, нарочито глядя только на Джесс, — что я собирался сдаться. Я был тяжело ранен, я очень устал и думал, что не выживу. Ваша мама убедила меня в обратном. Она говорит, что не помнит меня, так что, должно быть, она там многих била.
— Сотни, — грубо сказала она, не оборачиваясь. — Каждые пять минут приходилось кого-нибудь лупить.
— Так я и думал, — ответил Майкл, в душе надеясь, что Мэдж вот-вот заговорит и, может быть, хоть что-то расскажет своим детям, которые смотрели на нее в изумленном молчании.
— Насколько я помню, она делала это в течение двух недель. Должно быть, потому, что я изводил ее вопросами о моем друге Смитти.
— Смитти? — повторила Джесс.
Спина Мэдж напряглась. Пальцы впились в край стола.
— Да, — сказал Майкл, стараясь говорить бесстрастно. — Он всю ночь был со мной на этом проклятом рисовом поле. Он умер, но она мне не сказала…
Мэдж повернулась к нему, угрожающе сверкая глазами.
— …потому что не могла, — закончил он начатую фразу. — Если бы она это сделала, я бы точно сдался.
В кухне воцарилось молчание.
— Ты заботилась и о Смитти, мама? — спросила Джесс удивительно детским, неуверенным голосом.
— Нет… то есть… я не… не помню.
Она не могла оторвать глаз от Майкла и не находила слов, чтобы соткать ложь, к которой так привыкла.
Все в порядке, Мэдж, хотелось ему сказать. Расскажи им. Расскажи им все.
— У вашей мамы было много таких пациентов, как я, — сказал Майкл. — И много таких, как Смитти. Вы себе даже не представляете…
— Я представляю, — девочка храбро защищала и себя, и маму. — Я видела фильм «Китайский берег». В Корее погибали тысячи мужчин.
— А сколько выжило! — сказал Майкл. — Благодаря вашей маме.
Мэдж покачала головой. Свет в ее глазах погас.
— Я была всего лишь одной из сестер в одном из эвакогоспиталей. Одной из десятков медиков — медсестер, врачей, санитаров, — работавших там и пытавшихся помочь…
— Но когда я думал, что моя мама держит меня за руку, это была всего одна сестра.
Мэдж слабо улыбнулась.
— Я не могла выглядеть как твоя мама.
— Но ты там была.
Глаза выдали ее прежде, чем она сумела что-то ответить. Огромные, красноречивые глаза, в которых мелькнул старый ужас, так глубоко запрятанный.
— Это была всего лишь моя работа, — тихо пробормотала она, но никто из сидевших на кухне не поверил ей.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!