Рывок. От отличного к гениальному - Мэтью Сайед

Единственный способ укоренить установку на рост – постоянно повторять похвалу усилиям, что не так легко в мире, где господствует миф о таланте. Но академия Боллетьери демонстрирует, какими потрясающими могут быть результаты, когда формирование установки на рост является постоянным, вдохновенным и неустанным, когда это послание проникает в глубины подсознания учеников, меняя изначальные установки.

«Знаете, почему это место так успешно? – спрашивает Боллетьери своим низким голосом, садясь рядом со мной, чтобы поговорить о своей философии. – Потому что никто из детей не уходит отсюда без изменившейся установки. Они приходят сюда, думая, что могут проложить свой, особенный путь к успеху, но быстро понимают, что никто не добивался успеха в жизни без упорного труда, строгой дисциплины и ответственности за свои действия. Именно это в конечном счете отличает лучших от всех остальных».

Проведите несколько дней в академии Боллетьери, и вы почувствуете драму трансформации, которая разыгрывается в головах учеников, по мере того как их подсознание медленно впитывает, а затем принимает радикальную теорию установки на рост. Проведя здесь несколько недель, вы поймете – испытывая радостное волнение, – что и ваша установка меняется в сторону роста.

Академия Боллетьери не единственное подобное заведение. Существуют и другие цитадели мастерства: те места в разных частях мира, где установка на рост стала частью культуры. В этих местах вновь и вновь демонстрируется причинно-следственная связь между упорным трудом и совершенством. На протяжении нескольких поколений.

Знаменитый Национальный теннисный центр в Пекине стал домом для китайской команды по настольному теннису. Это серое бетонное здание в тщательно охраняемом комплексе в нескольких сотнях метров от Храма Неба. Снаружи оно мало чем отличается от других зданий китайской столицы. Но внутри обстановка напоминает пчелиный улей – это живое, дышащее свидетельство могущества практики. На каждом этаже тренируется отдельная команда: девушки, юноши, женщины, мужчины. В каждом зале десятки теннисистов играют за десятками столов, не останавливаясь ни на минуту – их энергии хватило бы на освещение всего города.

Попадая в это здание, понимаешь, что национальная команда Китая тренируется с большей интенсивностью, с большим упорством, с большей верой в то, что тяжелый труд преобразуется в медали, чем любая другая сборная по настольному теннису. Здесь каждый игрок принимает установку на рост. Эта атмосфера пронизывает все здание.

«Трудно переоценить силу таких спортивных центров, – говорил мне Питер Кин, один из ведущих специалистов в области спорта и архитектор успеха британской команды на Олимпийских играх 2008 года. – В британском олимпийском движении мы поставили цель: попытаться создать такие места, где культура персональной трансформации укоренена настолько, что захватывает честолюбивых молодых людей. Я не сомневаюсь, что успех британских велосипедистов [завоевавших восемь золотых медалей на Олимпиаде в Пекине] отчасти обусловлен культурой их тренировочной базы».

Эта база находится в здании на окраине Манчестера, промышленного города на северо-западе Англии. Это ничем не примечательный район, застроенный бетонными зданиями, не отличающимися красотой. Приезжая сюда на такси, чувствуешь некоторое разочарование. Даже досаду. А потом входишь внутрь. Беседуешь с тренерами и спортсменами. И начинаешь чувствовать магию. Чувствуешь атмосферу. Буквально в каждом прозвучавшем предложении, в каждом звуке отражается вера в преображающую силу упорного труда.

«Я убежден, что результаты мирового класса определяются установкой, – говорит Кин. – Многие наши великие велосипедисты в самом начале не имели врожденных преимуществ, но изменили себя при помощи тренировок. Возможно, главная задача любого центра подготовки – поощрять принятие установки на рост. Когда такого рода философия становится встроенной в культуру, последствия могут быть просто невероятными».

Но если цитадели мастерства, формирующие установку на рост, способны воспитывать спортсменов мирового класса, то как будет выглядеть место, где используется установка на данность? Что случится с организацией – культурой, – которая сознательно опирается на миф о таланте? Какие будут результаты и чего достигнут ее воспитанники?

Прежде чем отвечать на этот вопрос, рассмотрим еще один результат эксперимента с похвалой, поставленного Двек. В одном из исследований Двек сообщила ученикам, что будет проводить такой же эксперимент в другой школе и что другие дети, возможно, захотят узнать мнение тех, кто уже решал эти задания. Каждому был выдан лист бумаги, где они могли поделиться своими мыслями, а также рассказать о трудностях, с которыми столкнулись.

Взглянув на то, что написали дети, которых хвалили за усилия, Двек обнаружила, что почти все правдиво рассказали о своих результатах. Только один ребенок в группе преувеличил свои достижения. А вот среди тех, кого хвалили за талант, солгали 40 % – невероятно много. «Успех был для них так важен, что они искажали свои результаты, чтобы произвести впечатление на незнакомых сверстников», – говорит Двек.

Когда бал правит талант

23 октября 2006 года Джеффри Скиллинг сидел в здании федерального суда в Хьюстоне и ждал приговора по обвинению в крахе компании Enron, самом громком корпоративном скандале в современной истории. Бывший исполнительный директор, одетый в элегантный темный костюм с галстуком, за прутьями решетки с мрачным лицом размышлял о своем будущем. Рядом с ним суетилась небольшая армия адвокатов.

Улица, где находилось здание суда, и весь квартал были заполнены тележурналистами, вооруженными микрофонами и наушниками. Газетные репортеры приготовили ноутбуки и мобильные телефоны. Бывшие работники Enron, чьи пенсионные сбережения пропали в результате краха компании, также собирались у здания суда, надеясь первыми узнать приговор.

Выслушав показания Скиллинга – он продолжал настаивать на своей невиновности – и тех, чья жизнь была разрушена крахом компании, судья попросил всех встать. «Свидетельства доказали, что ответчик постоянно лгал инвесторам, в том числе работникам Enron, о различных аспектах деятельности компании», – заключил он. Затем судья огласил приговор: 292 месяца тюрьмы. Ребекка Картер, вторая жена Скиллинга и бывший управляющий делами Enron, упала в обморок, услышав эти слова.

Суд над Скиллингом вызвал большой общественный интерес, но даже комментаторам, специализирующимся на финансах, было трудно следить за цепочкой доказательств. Большая часть времени была посвящена необыкновенно сложным финансовым инструментам, с помощью которых руководители Enron скрывали надвигающуюся катастрофу от акционеров и финансовых рынков. Два из этих инструментов отняли больше всего времени у суда, пытавшегося проникнуть в тайные махинации корпоративного гиганта, который правил миром, прежде чем рухнуть как карточный домик.

Первый назывался учетом по текущим ценам: он позволял Enron отражать огромную прибыль на основе не полученной выручки, а оценок будущего дохода, независимо от того, будет ли он получен. Другой инструмент – использование специализированных дочерних фирм. Это были специально созданные временные компании, которые позволяли Enron брать крупные кредиты, не отражая их в бухгалтерии. К моменту краха Enron создала три тысячи специализированных дочерних фирм.