Выбор - Шелли Брэдли

Кровь Бека хлынула и закипела, как вулкан, готовый взорваться. Он не знал, чего ему хочется больше — выбить этому мерзавцу зубы или выпотрошить его ножом. — Я собираюсь убить тебя.

— Не заденьте артерию, доктор. Я не прикасался к ней… пока, — протянул Сет. — Но я, черт возьми, намерен затащить ее под себя и забрать каждую частичку ее нежной, сочной невинности. Просто чтобы ты знал.

— Имей совесть. Если ты сделаешь это и убежишь обратно в Нью-Йорк, ты разобьешь ее на миллион осколков. Ей это не нужно. Ты ей не нужен.

— И ты думаешь, что она нуждается в тебе? — Сет наклонил голову в сторону Честити, которая все еще лежала, свернувшись калачиком на диване, ее пылающая задница была покрыта красными рубцами. — Сделай Хэвенли одолжение и отвали. Мы оба знаем, что ей нужен мужчина, который может быть нежным, и это не ты.

— Я могу быть чертовски нежным!

— Не обманывай себя.

— Знаешь что? Я признаю это. Я совсем не подхожу ей. Но смотрелся ли ты в зеркало?

Сет нахмурился: — Ты меня не знаешь.

— Да брось. Ты предсказуем, как фильм категории "Б". И как один из друзей Хэвенли, я намерен защищать ее от таких придурков, как ты. И если ты причинишь ей боль, я заставлю тебя страдать. Я знаю, как это сделать.

— Рискни. Я расплющивал парней вроде тебя во сне. Если бы ты не был так занят дрочкой и игрой в ее " папочку", ты мог бы наконец увидеть, что единственный способ получить Хэвенли — это увидеть ее в своих снах.

— На улицу. Сейчас же! Я оторву тебе голову и насру тебе в глотку.

Вместо того чтобы вскочить на ноги и направиться к парковке, Сет нахмурился: — Срань господня.

— Что? Тебе слишком страшно?

— Нет, ублюдок. Я бы вытер всю парковку твоей уродливой рожей, — бросил Сет в ответ. — Послушай нас. Неужели ты не понимаешь?

— Не понимаю что?

— То, как мы сражаемся… — Сет махнул рукой между ними. — Разве это не похоже на бойню Хаммера и Лиама?

Блять. Этот осел был прав. Они вдвоем шли по той же тропинке, по которой меньше месяца назад помогли пройти Хаммеру и Лиаму. Разница была в том, что эти двое были друзьями в течение десяти лет, прежде чем принялись ожесточенно сражаться за Рейн. В конце концов, они поняли, что должны разделить ее, но война, приведшая к этому перемирию, была ужасной. Бек не раз был уверен, что все это закончится человеческими жертвами. Конечно, было достаточно проклятий, кулаков и пролитой крови.

У них с Сетом была не было истории. Между ними не было никакого доверия. Ни малейшего желания даже выпить вместе, а тем более разделить Хэвенли.

— Никакой драки не будет. Я буду защищать девушку, а ты отвали.

— Наверное, трудно притворяться таким альтруистом, когда твой член такой твердый.

— Убери свои мысли из моих штанов.

— Мы можем перекидываться остротами всю ночь, но у меня есть твой номер.

— Да? Потеряй его. Я прослежу, чтобы ты никогда и пальцем ее не тронул.

— Ты не сможешь меня остановить.

Бек удивленно поднял бровь: — Посмотрим.

Слава Господу, пятница!

Хэвенли села на металлический стул возле шкафчиков медсестёр в задней части отделения скорой помощи и застонала от облегчения, снимая потрепанную спортивную обувь, которая давно уже перестала поддерживать её стопу. Дырка возле пятки скоро станет заметной. Завтра ей нужно будет найти время — и деньги — чтобы поискать в секонд-хендах другую пару, прежде чем она приступит к своей новой работе. Конечно, она бы предпочла провести каникулы с отцом, в случае если это будет их последняя встреча. Это больно, но она должна быть реалистичной. И практичной. Так как каникулы в школе давали ей время, она должна была тратить каждую возможную минуту, зарабатывая деньги, чтобы покрыть их растущие счета.

Она никогда раньше не работала официанткой, но была готова много работать. Чаевые в этом заведении были предположительно щедрыми — неудивительно, поскольку униформа едва покрывала самое необходимое. Со временем она преодолеет застенчивость. Она надеялась.

Со вздохом Хэвенли открыла шкафчик. К счастью, она нашла свой рюкзак, и его содержимое осталось нетронутым. Даже лучше, несколько драгоценных долларов все еще лежали в ее бумажнике.

В первые дни в больнице медсестры сыграли с ней несколько безобидных шуточек, которые она списала на дедовщину. Но на следующей неделе кто-то нарисовал пятно в ее шкафчике. Через несколько дней ее сорок долларов на продукты исчезли. Хэвенли подозревала, что Кэтрин ответственна за всё это. Медсестра стала особенно раздражительной, как только доктор Бекман стал внимательным и заботливым.

Хэвенли со вздохом сунула туфли в рюкзак и надела сандалии. Направляясь к выходу на улицу, она заметила в вестибюле доктора Бекмана, который развалился в одном из кресел, поглядывая на свои часы. Он ждал кого-то?

Она не видела его с тех пор, как он внезапно покинул вечеринку. Неуверенная в себе часть беспокоилась, что он больше не хочет проводить с ней время, потому что видит в ней маленькую девочку, как он всегда ее называл. Она пропустила обеды с ним не потому, что он следил за тем, чтобы она ела каждый день, даже в его отсутствие, хотя это было приятно. Нет, каждый момент, проведённый с ним, она впитывала как губка — его рассекающий ум, его сильный смех, его резкий юмор, его темные глаза с дьявольским огоньком.

При виде него её сердце пропустило удар.

— Доктор Бекман?

Он резко вскинул голову и встал.

— Я надеялся увидеть тебя. Извини, что не обедал последние пару дней. Несколько пациентов в тяжелом состоянии и…

Он искал ее, чтобы извиниться и все объяснить? О, боже мой. Она улыбнулась с головокружительным облегчением. То, что он снова был рядом, заставляло Хэвенли чувствовать себя хорошо.

— Как смеют эти пациенты, борющиеся не на жизнь, а на смерть, быть такими требовательными?

— Да, нуу… К счастью, они будут жить.

— Конечно. У них есть ты.

Ей не следовало флиртовать, когда он не хочет ничего, кроме профессиональных отношений, и она старалась не делать этого. Но ничто не меняло того факта, что он заставлял её быть одновременно возбужденной и дрожащей.

Впрочем, как и Сет.

И это ставило её в тупик.

В сотый раз словесное обольщение белокурого частного детектива с вечеринки у Рейн пронеслось в ее голове и заставило прикусить губу.

Когда она снова увидит его, соблазнит ли он ее чем-то большим, чем просто голосом? Неужели он действительно прикоснется к ней руками и ртом? Ей нравилась эта идея, когда она лежала одна ночью, отключаясь от слабого храпа отца, пока трогала себя и пыталась найти мифическое удовольствие, называемое оргазмом. Конечно, тогда она тоже думала о докторе Бекмане.