Где кот идет - Игорь Водолеев

– Он не ест яйца, – объяснил Белоу. – Ему вреден холестерин.

– Вот оно что, – вздохнул Барс. – А на вид не скажешь, что он болен.

Девушки вносят дымящиеся супницы.

– Суп из гусиной капусты, – Натуш опустила густые черные ресницы. Девушка берет пустую тарелку Белоу и наливает полный черпак горячей похлебки. – С гусиным яйцом вкрутую!

Кортин, морщась, проглатывает ложку гусиного супа. Арнольд с каменным лицом отодвигает тарелку. Барс изумлённо поднимает брови.

– Совсем зажрался Арнольд, – кивнул Белоу. – Лавровый лист уже не ест.

Девушки вносят подносы, уставленные тарелочками с яичницей.

– Яичница болтунья с гусиным луком, – объявила Натал. – Яичница глазунья с гусиным укропом на рыбьем жире.

У Кортина падает ложка. Белоу укоризненно качает головой.

– Ну что ты, Геля! – упрекнул он. – Как можно не любить яичницу на рыбьем жире?

На столешнице проступают строки:

Рыбий жир вина полезней,

Пей без мин трагических.

Он спасет от всех болезней,

Кроме венерических.

– Многоуважаемый Кульчен! – взял слово Терин. – Теперь мы понимаем, почему ваш прекрасный остров называется Гусиным. В этой связи разрешите задать вопрос: бывают ли на вашем острове какие-нибудь другие диеты, кроме гусиных? К примеру, рыбные или бараньи?

– Южанец! – сурово ответил жрец, положив ложку на стол. – Да будет тебе известно, что речная рыба плохо ловится в это время года. Наши стада уничтожены проклятыми псевдоморфантами. Если бы не гуси-чагобы, то мы уже давно умерли бы с голоду. А ведь из каждого гнезда можно брать только третье яйцо. Население острова растет, а помощи ждать неоткуда. Народ Чагоба ожидают тяжёлые времена.

– Не надо отчаиваться, Кульчен! – горячо вмешался Кортин. – Помощь обязательно придет. Она уже пришла. Мы, посланцы далекой планеты, спасем ваш народ от гусей. Тьфу, то есть от псевдоморфантов…

Жрец с непроницаемым лицом поворачивается к Терину.

– А всего у нас существует семьдесят семь рецептов блюд из гусиных яиц, – сообщил он, игнорируя слабоумного южанца.

У Кортина в горле застревает кусок яичницы. Он отчаянно кашляет. Барс добродушно хлопает его по спине.

– Ничего, Гелийонг, не волнуйся, – успокоил он. – Кульчен тебя вылечит. Он и не таких как ты ставил на ласты.

Вечером над островом Чагоб поднялся сильный ветер, который ближе к ночи перешел в настоящий тропический шторм. В отведенной под лазарет пещере установлены больничные койки с прикроватными тумбочками. У входа пристроен жестяной умывальник с раковиной. В стене рядом вырублена узкая ниша, завешенная циновкой.

На койке лежит Кортин, одетый в больничную пижамную пару. Его походный комбинезон аккуратно сложен на табурете. Прислушиваясь к раскатам грома, Кортин посматривает на трещины в известняковом потолке. Щелкает динамик, вшитый в воротник комбинезона. После щелчка слышен голос Белоу.

– Кортин, здесь Пауль. Гелий, ты где? Чем занимаешься?

Кортин, повеселев, садится на постели и наклоняется к пуговице микрофона.

– Паша, здесь Кортин. Лежу в лазарете. Жду Кульчена.

– Понятно:

Медведь лежит в берлоге,

Подводит он итоги.

– И долго ты так лечиться собираешься?

– А Кульчен его знает. – Оглянувшись, Кортин замечает, что ручка двери медленно опускается. – Вот и он, легок на помине. Все, дружище. Конец связи!

Гелий шлёпается на кровать и страдальчески возводит глаза в потолок. Дверь открывается. Пятясь задом, в пещеру входит Кульчен Гнобар. Он держит поднос, на котором красуется бутылочка, наполненная зеленоватой жидкостью. Рядом лежит большая платиновая ложка. Поставив поднос на тумбочку, Кульчен заглядывает под койку, сует нос за циновку и недоуменно пожимает плечами.

– С кем это ты сейчас разговаривал? – подозрительно спросил жрец.

– Ни с кем.

– Не лги мне, южанец! – рассердился Кульчен. – Я самолично слышал твой голос. Ты сказал, что конец связан. Что ты имел в виду? Какой конец у тебя связан?

– А, это, – вспомнил Кортин. – Я размышлял, как вязать различные морские узлы и сам с собой разговаривал. Со мной иногда такое бывает.

– Понятно, – поджал губы Кульчен. – Ничего, я тебя вылечу.

Он берёт ложку и льёт в нее жидкость из бутылочки.

– Что это? – Кортин обеспокоенно приподнялся на локте.

– Не притворяйся незнайкой, – строго сказал жрец. – Тебе хорошо известно, что гусиный медвяник есть лучшее средство от нервных болезней. Одна ложка на ночь, одна ложка поутру, а через два дня больного нет.

– В каком смысле – больного нет? – насторожился землянин.

– Больного нет, – мелко задребезжал жрец, – В смысле, что он становится здоровым. Ну-ка, открывай рот, «инопланетник»!

Морщась, Кортин проглатывает ложку отвратительного на вкус настоя и торопливо запивает его стаканом воды. Кульчен уходит, не забыв запереть за собою дверь.

Кортин некоторое время лежит, прислушиваясь к бурчанию в животе. Затем он вскакивает и скрывается в нише за циновкой. Чере некоторое время слышен шум спускаемой воды. Из туалета выходит Кортин. Тяжело опустившись на койку, он щелкает по воротнику комбинезона.

– Пауль, здесь Кортин. Прием.

– Гелий, здесь Белоу, – отозвался динамик. – Ну, как, обошлось?

– Все в порядке. Кульчен заставил принимать местное снадобье от нервного срыва. Сам уже ушел.

– Что за снадобье? Какая доза?

– Какой-то «гусиный медвяник». По две столовых ложки в день.

– От мёда вреда не будет, это гусю понятно. Кстати, как этот гусьмед действует на организм военного историка?

– Как хорошее слабительное, – признался Кортин.

– Очень интересно! – загрохотал динамик:

Для поднятья оптимизма

Прописали гостю клизму.

– Тебе хорошо веселиться, – рассердился Кортин. – А меня в лазарете еще два дня держать будут. Сам Кульчен так сказал.

– Не обижайся, Геля. Это я совсем по другому поводу смеюсь. У меня тут насчёт пандуса, по которому мы на остров поднимались, идея одна появилась. Техническое предложение типа изобретения. Но сначала потребуется практическая проверка. Выйдешь из лазарета, сам увидидишь. Спокойной ночи, дружище. Конец связи!

После полуночи гроза ушла на север. На Гусином острове наступила тишина, иногда прерываемая гоготаньем чагобов, местных водоплавающих птиц, похожих на больших серых пеликанов.

Кортин спит, устав от пережитых волнений. Он лежит на больничной койке, мирно подложив ладонь под щеку. Спит Краско в узкой девичьей кровати в пещере для молодых суивсанок. Белоу спит в крохотной пещерке, где хватает места только для двоих. На койке у двери спит Барс, приставленный бдительным жрецом к светловолосому пришельцу.