Супчик от всех бед - Рената Вельш

тотчас же стала мерзнуть… Через некоторое время всё-таки удалось заснуть снова.

Кто-то тормошил ее за плечо. Веки у нее были будто склеены, разлепить их было тяжело. Около кровати стоял Марсель.

— Доброе утро! Тебе нужно поторапливаться. Мы все проспали.

В ванной полотенце Марселя упало на пол, когда Юлия вешала свое.

— Оп-ля! — произнесла она.

В дверях она еще раз повернулась и повесила полотенце Марселя на крючок.

* * *

На утро следующего дня Лейла достала из рюкзака блестящую записную книжку. Юлия никогда бы не подумала, что может так радоваться Лейлиным сложным вопросам. Ей даже не мешало, что на каждой перемене к ним подлетал Тим. Иногда он находил ответ, пока она еще думала, иногда у нее получалось быстрее. Это было вроде соревнования и одновременно — совсем нет. Иногда только после нескольких неудачных попыток им вместе удавалось найти объяснение.

Учительница раздала листочки с информацией о предстоящем недельном выезде на природу. Юлия испугалась, читая всё это. Такую поездку мама не сможет оплатить никогда в жизни, даже если соберется с силами и попросит бабушку помочь.

— Все ясно? — спросила учительница.

К своему собственному удивлению Юлия подняла руку. Учительница приглашающе кивнула ей.

Несколько секунд Юлии очень хотелось отступить, но всё же она набрала воздуха и выдавила из себя:

— Это слишком дорого. У нас нет денег.

Сейчас начнутся перешептывания, все уставятся на нее, поймут, что Юлия не такая, как они, и никогда такой не была. Что она бедная…

В классе стояла тишина. Даже Ида со своими подружками не отпускала колких замечаний, никто не толкал соседа локтем, никто не кривлялся. Учительница некоторое время, опустив голову, листала свой блокнот. Наконец она его отложила, выпрямилась и улыбнулась Юлии.

— Мы наверняка найдем какой-нибудь выход. Не волнуйся, пожалуйста, ты непременно поедешь с нами.

Прозвенел звонок. Обычно в этот момент все сразу вскакивают и выбегают из класса. Но сегодня, казалось, никто никуда не торопится.

Юлия осталась сидеть на месте и старалась ни на кого не смотреть. Если сейчас кто-нибудь подойдет и начнет сочувствовать, она просто убежит. И больше никогда не пойдет в эту школу. Никогда в жизни!

Лейла тоже осталась сидеть на месте. Через некоторое время она осторожно спросила:

— Дорого?

— Много денег. Слишком много денег, — прошептала Юлия.

Лейла выглядела растерянной.

— Но здесь всё много денег? Дом, и одежда, и книга, и ботинки, и… чикенсуп?

— Нет, не у всех, — сказала Юлия и рассердилась на то, что голос у нее задрожал.

Вдруг она вспомнила о шарике, который подарил ей человек в парке. Где он? Юлия не была суеверна, но ей обязательно нужно было найти этот шарик, и прямо сейчас. Она стала шарить в рюкзаке.

Лейла не оставляла свою тему:

— Но Австрия — богатая страна?

— Да. Австрия — богатая страна.

— И в богатая страна живут бедный человек?

— Да, — кивнула Юлия.

— Бедный человек живут на ничто? — Лейла яростно жестикулировала, от волнения ей стало труднее говорить по-немецки, чем обычно.

— Да, есть бедные люди, у которых нет дома, — сказала Юлия.

Где же этот чертов шарик? Перед глазами у нее стоял человек в пальто, развевающемся по ветру и похожем на крылья летучей мыши.

— У тебя дом есть! — воскликнула Лейла.

— Да. Но я не богатая. Совсем не богатая. Знаешь что? Мы — бедные! Мы были бедными даже тогда, когда у мамы еще была работа. А теперь она безработная.

Из бокового кармана своего рюкзака Юлия вытащила две смятые бумажки, кучу крошек и монетку в пять центов. Шарика и там не оказалось.

Лейла показала на монетку.

— Очень маленький денег. Но у тебя есть страна, у тебя есть язык, у тебя есть голова, у тебя есть подруга.

Тим подошел к ним с коробочкой в руке и предложил девочкам печенье.

— Чуть не забыл про него, — сказал он. — Твердокаменное, но зато самодельное.

Лейла взяла печенюшку, пососала краешек, отгрызла кусочек и задумчиво уставилась на нее.

Юлия положила руку Лейле на плечо. Хорошо, что она рядом, а во рту — приятный, слегка пряный вкус Тимовых печенюшек.

— Дома печенье, — сказала Лейла, — гренни в чай опускает. Именно такие каменные печенье.

— Имбирное печенье, — поправил Тим. — Моя бабушка макает его в кофе. Только я, к сожалению, ничего теплого попить не принес.

«У тебя есть страна, — сказала Лейла, — у тебя есть язык, у тебя есть голова, у тебя есть подруга».

«Действительно, есть, — подумала Юлия. — А ведь правда — есть! И мама снова улыбается и радуется, и бабушка ходит на рисование и вообще стала гораздо бодрее, и мир не рухнул, хотя теперь весь класс знает, что у нас нет денег. Даже Шанталь противно не посмотрела».

Юлия легонько постучала двумя пальцами Лейле по лбу.

— Такой головы, как у тебя, у меня нет. А у тебя, между прочим, там уже очень много немецкого языка. Больше, чем ты думаешь.

— Нет достаточно, — проворчала Лейла. — Ты богатая немецкий в Австрии, я бедная немецкий, это не в Австрии нельзя.

В голове у Юлии пронеслась мысль.

— Ты знаешь, что я с тобой узнала очень многое о своем собственном языке? О немецком?

Теперь Лейла постучала Юлию по лбу.

— Ты — от меня?

— Не от тебя! С тобой! Ты заставляешь очень внимательно относиться к словам, чего обычно люди не делают.

В этот момент Юлия нащупала синий шарик в складке рюкзака и стала катать его туда-сюда. Почувствовала, как пупырышек кольнул ладонь.

Тим уставился на Юлию.

— Ты гений, — медленно произнес он. — Именно так и есть.

— Что? — спросили Лейла и Юлия одновременно.

— То, что сказала Юлия, — прямо в точку, — объяснил Тим. — Мы болтаем и болтаем, особенно не задумываясь, что означают слова. От этого всё больше неприятностей, и никто не может разобраться.

Они спустились по ступенькам плечом к плечу. И удивились, сколько их одноклассников всё еще стоит на школьном дворе.

К Юлии подошел Макс.

— Я всегда думал, что ты просто задаешься, считаешь себя лучше других, — он с вызовом посмотрел на нее. — Ты действительно бедная?

— Да, — ответила Юлия.

Он пожал плечами.

— В прошлом году я тоже был бедный — со сломанной-то рукой. А ты даже на гипсе ничего мне не написала.

— А ты меня и не просил, — ответила Юлия.

— Бедня-я-яжечка, — протянула Тере. — Ты знаешь, что я про твой гипс вообще начисто забыла?

Макс цокнул языком.

— Ой-ой, у нашей Тере уже альцгеймер. Что-то рановато! — Он засмеялся.

Ида накинулась на него.

— Это не смешно! Моя