Блогер. Задумка британской разведки - Игорь Антошенко

этом не говорил. Представьте количество войск необходимое, чтобы контролировать территорию Украины, где по известным причинам стрелять в спины будут из-за каждого угла. Грандиозность проблемы можно оценить, вспомнив какую по величине армию имел Советский Союз на конец Великой Отечественной и сколько лет, завершив ее, провозился, наводя порядок на западной Украине. И это при прежнем политическом строе, подчиненном общей идее, и то, как не без основания полагают многие, не решил задачу до конца. Но и это еще не все. Цель запада — уничтожить Россию. Решить проблему военным путем, учитывая ядерный потенциал которым обладаем, не реально и они это понимают. Остается раскачивать изнутри, для чего, на первом этапе, кровь из носа требуется создать экономические проблемы, и уже на этой почве посеять недовольство основной массы населения. Увы, нынешнее противостояние больше экономическое, чем собственно военное. США с удовольствием повесят нам на шею гирю в виде разрушенной Украины да еще, посмеиваясь, поздравят с победой. Ресурсы и средства, которые следовало бы расходовать в борьбе за место в новом миропорядке на развитие науки и технологий, перешагнув кризисный период, придется тратить на восстановление.

— Хорошо, логика понятна, — Степанович, улыбаясь, посмотрел в глаза Александры, — но выход то, из сей не простой ситуации есть?

— А как же, только он не нравится Оникиенко, а вместе с ним и огромному числу людей, кто жаждет ощутимой в обычном плане победы, а она в современной войне лежит совсем в иной плоскости. По сути ничего особо хитрого нет, просто следует платить противнику той же монетой. Они хотели нас облагодетельствовать Украиной, задача России заставить их содержать ее, по крайней мере, до определенного момента, причем при максимальных издержках. Как по мне происходящее на фронте в полной мере этому соответствует. Судите сами. Боевые действия ведем на незначительной территории, минимизировав зону ответственности, остальную часть «кормит» противник. Страна фактически банкрот, стало быть, не способна производить социальные выплаты, зарплаты, в том числе и военным, все это ложится на плечи неприятеля.

— Для них это не проблема, напечатают фантиков и всех делов, — не удержался Анатолий.

— Не скажите, — парировала Александра, — в обычных условиях да, но не в нынешний кризис, когда печатный станок не детскими темпами разгоняет инфляцию. А, кроме того, в эту войну приходится вваливать не шуточные ресурсы, которых по всему миру катастрофически не хватает. Они обкладывают нас санкциями, мы, разрушая инфраструктуру двойного назначения, увеличиваем их издержки и подрываем моральный дух населения Украины. Последнее обстоятельство, кстати, представляет подход, которым неоднократно пользовались США и Британия, да он не дает быстрого результата, но как говорят, вода камень точит. Так что ныне идет противостояние терпения и выдержки. Запад ждет всплеск недовольства нашего народа, мы бунта теряющих былую сытую жизнь европейцев. А тут, как говорит мой дед, у нас преимущество — за плечами опыт девяностых и предельно низкий уровень потребности чем, по мнению Бисмарка, русские и опасны. Когда же запад под прессом разногласий и проблем прекратит поддержку Украины страна рухнет и население, не понимавшее до этих пор, что их используют как инструмент против России, прозреет. Европейцы, тут к бабке не ходи, не дадут на восстановление ни цента, бедолагам будет не до того, если старушка Европа вообще переживет этот многогранный кризис. Но они станут надеяться, что именно сердобольная Россия как всегда взвалит на себя непосильную ношу.

— Так что же получается, расчеты запада оправдаются? Отстраивать Украину как не крути опять нам? — Степанович грустно усмехнулся.

— Не знаю, что планирует руководство, но думаю можно не наступать на старые грабли.

— И как же? — поинтересовался Анатолий.

— Подход не сердобольный, озвучу, подумаете, что совсем бездушная.

— Э нет. Сказала а, говори б. — Настоял Степанович.

Гусарова снова погрузилась в паузу, собираясь с мыслями, прежде чем продолжить.

— Если безоглядно бросимся помогать в ущерб себе, как поступали раньше, создадим у украинцев пагубную иллюзию что не мы им, а они нам нужны, подогревая тем самым национальное эго. На этом этапе, безусловно, ответят взаимностью, как в браке по расчету, но поднявшись и окрепнув, обязательно, как бывало ни раз в истории, укусят руку оказавшую помощь, особенно если кто-то, не то что даст, а посулит нечто большее. Полагаю в этот раз, разруливая ситуацию, следует применить прагматичный подход.

— Это как? — Поинтересовался Анатолий.

— Думаю, лишившись западной поддержки, страна как единое государство перестанет существовать, развалившись на части, скорее всего, в пределах отдельных областей. Налаживая новую мирную жизнь, часть из них сами станут зачищать нацистов и восстанавливать экономику. В этот момент следует предложить не безвозмездную помощь, а взаимовыгодное сотрудничество, чтобы понимали, как раньше игры в одни ворота не будет. И те регионы, которые докажут что являются самодостаточными и не будут обузой для экономики страны, следует со временем и лишь после того как изъявят желание снова стать частью Русского мира, принимать в состав России. Здесь, пожалуй, важен прецедент, за кем-то первым потянутся остальные и в такой способ получится объединить все что жизнеспособно и само очистится от чумы, вытеснив всю нечисть за свои пределы. Самое главное создать условия, при которых все это они сделают сами, тогда и будут ценить.

— Подход интересный, но спорный, — оборвал повествование Степанович, не по-нашему как-то. Хотя если бы раньше по иному поступили с поляками, чехами, словаками сейчас в Европе и не рушили бы памятники на могилах наших солдат. Пока не готов аргументировано ответить, даже не понимаю, что настораживает, надо все как следует обмозговать. Давай вернемся к разговору в следующий раз, тем более что как-то плавно съехали с изначальной темы.

— Предупреждала, что не понравится. Это моя точка зрения допускаю, что не правильная, — вздохнув, ответила Александра.

— Ну почему не правильная, — поддержал девушку Анатолий, — просто непривычная, смысл есть, будем думать.

— Может это и не плохо, что отложим разговор, — задумчиво произнесла девушка, — на днях Гегель обещал пообщаться на эту тему.

— Кто, кто? — Трофимович от удивления широко раскрыл глаза.

— Препод по философии, читает лекции и ведет семинары. Студенты так кличут промеж собой. Силен в нахождении не стандартных решений, говорят, разработал свой особый диалектический метод отсюда и прозвище.

— «И гений парадоксов друг», — процитировал строчку из Пушкина Степанович.

— Что-то в этом роде, — улыбнулась Александра.

— Вот и хорошо потом поведаешь, как смотрит на проблему человек с философским складом ума. … Что еще скажешь об Оникиенко?

— Михаил, в отличие от Гайдука, не балуется аналитикой, в основном комментирует текущие события и решения руководства, опираясь на сложившееся мировоззрение и систему ценностей, избегая при этом манипуляций. Другими словами, рубит правду