📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаДо встречи с тобой - Джоджо Мойес

До встречи с тобой - Джоджо Мойес

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 101
Перейти на страницу:

— Она ему нравится. Уверен, что она ему нравится. Мы разговаривали, когда смотрели новости на днях, и Уилл упомянул ее два раза. Прежде он этого не делал.

— Да. Но не слишком обольщайся.

— По-твоему, я обольщаюсь?

Стивен отвернулся от огня. Я видела, что он разглядывает меня, возможно, отмечает новые морщины вокруг глаз, тревожно поджатые губы. Он взглянул на золотой крестик, который я в последнее время не снимала. Мне не нравилось, когда он так смотрел. Невольно казалось, что он сравнивает меня с кем-то другим.

— Просто я реалистка.

— Такое впечатление… такое впечатление, что ты уже ждешь, когда это случится.

— Я знаю своего сына.

— Нашего сына.

— Да. Нашего сына.

«Нет, моего, — подумала я. — Тебя никогда не было рядом с ним по-настоящему. На эмоциональном уровне. Ты всего лишь пустота, на которую он упорно пытался произвести впечатление».

— Он передумает, — сказал Стивен. — Времени еще много.

Мы стояли в комнате. Я сделала долгий глоток, по сравнению с жаром огня напиток казался ледяным.

— Я все думаю… — произнесла я, глядя в камин, — все думаю, может, я что-то упускаю.

Муж продолжал за мной наблюдать. Я чувствовала его взгляд, но не могла посмотреть ему в глаза. Возможно, в этот миг он был готов меня коснуться. Но, по-моему, мы уже слишком отдалились друг от друга.

— Выше головы не прыгнешь, дорогая. — Он отпил из стакана.

— Я в курсе. Но ведь этого недостаточно!

Стивен снова повернулся к огню, без необходимости вороша поленья кочергой, пока я молча не вышла из комнаты.

Он прекрасно знал, что я так поступлю.

Когда Уилл впервые сказал мне, чего хочет, ему пришлось повторить дважды, поскольку я была совершенно уверена, что неправильно расслышала в первый раз. Поняв, что именно он предлагает, я хладнокровно заявила, что это абсурд, и вышла из комнаты. Возможность уйти от человека в инвалидном кресле — несправедливое преимущество. Между флигелем и главным домом две ступеньки, и без помощи Натана он не может их преодолеть. Я закрыла дверь флигеля и замерла в своем коридоре, а спокойные слова сына продолжали звенеть в ушах.

Кажется, я не шевелилась полчаса.

Он не унимался. Уиллу всегда нужно было оставить за собой последнее слово. Он повторял свою просьбу каждый раз, когда я заходила его повидать, пока я почти не возненавидела эти визиты. «Я не хочу так жить, мама. Не о такой жизни я мечтал. Надежды на выздоровление нет, и потому вполне разумно просить помочь мне достойно уйти». Я слышала его и живо представляла, каким он был на деловых встречах. Работа сделала его богатым и высокомерным. В конце концов, он привык, чтобы к нему прислушивались. Он не мог смириться, что в некотором роде я обладала властью над его будущим, что я вновь стала матерью.

Согласиться меня заставила совершенная им попытка. Дело не в том, что моя религия запрещает самоубийство, хотя мысль о том, что Уилл будет вечно гореть в аду из-за собственного отчаяния, была ужасна. Но Господь, милосердный Господь примет во внимание наши страдания и отпустит наши грехи — я предпочитаю в это верить.

Просто дело в том, чего никогда не поймешь, не став матерью. Дело в том, что ты видишь перед собой не взрослого мужчину — шумного, небритого, потного, самоуверенного отпрыска со штрафными талонами за парковку, нечищеными ботинками и запутанной личной жизнью. Ты видишь всех людей, которыми он когда-либо был, одновременно.

Я смотрела на Уилла и видела младенца, которого держала на руках, ослепленная наивной любовью, неспособная поверить, что произвела на свет новое человеческое существо. Я видела карапуза, который брал меня за руку, школьника, который рыдал от злости, когда его задирал другой ребенок. Я видела уязвимость, любовь, историю. Вот что он просил уничтожить — маленького ребенка, а не только мужчину — всю эту любовь, всю эту историю.

А потом, двадцать второго января, в день, когда я застряла в суде с нескончаемым потоком магазинных воришек, незастрахованных водителей и слезливых и обозленных бывших супругов, Стивен вошел во флигель и нашел нашего сына почти без сознания, его голова болталась у подлокотника, а вокруг колес разливалось море темной липкой крови. Уилл отыскал в задней прихожей ржавый гвоздь, не более чем на полдюйма торчащий из какой-то наспех прибитой деревяшки, прижал к нему запястье и ездил взад и вперед, пока не раскромсал плоть. Я до сих пор не могу представить, какая решимость им руководила, хотя он, наверное, совсем обезумел от боли. Врачи сказали, что от смерти его отделяло меньше двадцати минут.

Они добавили, что это не была попытка самоубийства как крик о помощи, и это еще мягко сказано.

Когда из больницы сообщили, что Уилл будет жить, я вышла в сад и дала волю чувствам. Я проклинала Господа, природу, судьбу, низвергнувшую нашу семью в такие пучины отчаяния. Сейчас мне кажется, я напоминала сумасшедшую. Тем холодным вечером я стояла в саду и, швырнув большой бокал с бренди в Euonymus compactus, орала. Мой голос рвал воздух на части, отражался от стен замка и эхом замирал вдалеке. Видите ли, я была невероятно зла на то, что все вокруг меня может двигаться, сгибаться, расти и размножаться, а мой сын — полный жизни, обаятельный, красивый мальчик — всего лишь существует. Неподвижный, бессильный, окровавленный, страдающий. Красота сада казалась мне теперь непристойной. Я орала, и орала, и бранилась — словами, о существовании которых до тех пор не подозревала, — пока не вышел Стивен и не положил руку мне на плечо. Он ждал, когда я смогу замолчать.

Видите ли, он не понимал. До него еще не дошло. Что Уилл попытается снова. Что нам придется постоянно быть настороже в ожидании следующей попытки, следующего кошмара, который он сможет над собой учинить. Нам придется смотреть на мир его глазами — возможные яды, острые предметы, изобретательность, с которой он завершит работу, начатую тем проклятым мотоциклистом. Наши жизни будут вращаться вокруг возможности его самоубийства. А у него будет преимущество — ему не нужно будет ни о чем больше думать, понимаете?

Через две недели я ответила Уиллу согласием.

Ну конечно ответила.

А что еще мне оставалось делать?

9

Той ночью я не спала. Лежала без сна в крошечной каморке, глядя в потолок и тщательно восстанавливая события последних двух месяцев на основании того, что мне стало известно. Все словно сместилось, разлетелось на части и заново собралось в узор, который я с трудом узнавала.

Я чувствовала себя обманутой, тупоумной соучастницей, которая не знала, что происходит. Казалось, Трейноры смеялись про себя над моими попытками накормить Уилла овощами или подстричь ему волосы — мелочами, чтобы он почувствовал себя лучше. В конце концов, какой смысл?

Я вновь и вновь повторяла в голове разговор, который подслушала, пытаясь истолковать его каким-либо иным способом, пытаясь убедить себя, что я все неправильно поняла. Но «Дигнитас» не место для пикника. Я не могла поверить, что Камилла Трейнор способна совершить подобное со своим сыном. Да, я считала ее холодной, и да, их отношения казались натянутыми. Сложно было представить, как она обнимает его, подобно тому как моя мать обнимала нас — крепко и весело, — пока мы не вырывались из объятий, умоляя о пощаде. Если честно, я думала, что такое обращение с детьми принято в высшем обществе. В конце концов, я только что прочитала роман «Любовь в холодном климате»,[39]принадлежавший Уиллу. Но активно и добровольно способствовать смерти собственного сына?

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 101
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?