Обожженная - Кристин Каст

Свое сердце отдать вольна ты,

Но доверие спрячь под замок.

Смотри душой, не глазами,

Ибо зорко лишь сердце одно

Кто идет танцевать со зверями,

Тех обман стережет все равно.

Покачав головой, Стиви Рей посмотрела на Крамишу, потом медленно перечитала стихотворение еще раз, страстно желая, чтобы ее насмерть перепуганное сердце перестало колотиться так предательски громко.

Крамиша была права, это проклятое стихотворение было о ней. Хорошо еще, что птичий облик шел через запятую с каким-то зверем, так что создавалось впечатление очередной поэтической метафоры. А что бы она делала, если бы в стихотворении прямо говорилось о черных крыльях и человеческих глазах на птичьем лице! Ох, божечки, что же теперь делать?

— Теперь понимаешь, почему я сразу решила, что это о тебе?

Нехотя оторвав взгляд от листка, Стиви Рей заглянула в умные глаза Крамиши.

— Да, черт возьми. Это про меня. Об этом сказано в первой же строчке.

— Ага, я тоже так подумала. Правда, я никогда не слыхала, чтобы кто-нибудь называл тебя Красной.

— Ну, это понятно! — поспешно выпалила Стиви Рей, отгоняя воспоминание о низком голосе Рефаима, произносившем это имя, которым звал ее только он один. — В конце концов, я единственная красная вампирша, так что речь обо мне.

— Допустим. Знаешь, сестренка, мне совсем не понравилась строчка про «опоясанные чресла», потому что это грязь и сексуальные намеки, но в остальном тут говорится про разных зверей, птиц, тьму и большую войну. Значит, тебе нужно готовиться к битве.

— Подумаешь, открытие! В последнее время мы только и делаем, что воюем, — фыркнула Стиви Рей, снова впиваясь глазами в строчки.

— Так-то оно так, но мне кажется, тут говорится о чем-то большем. Грядет какая-то большая заварушка, и ты должна быть к ней готова, — тут Крамиша многозначительно кашлянула, и Стиви Рей нехотя подняла на нее глаза. — Кто он?

— Он?

Но Крамиша не собиралась так легко отступать. Скрестив руки на груди, она пристально посмотрела на Стиви Рей.

— Не надо морочить мне голову, сестренка. Он. Тот парень, про которого говорится в стихотворении. Тот, который пускает твою душу вскачь. Которому ты намылилась отдать свое сердце.

— Ничего я не намыливалась!

— Ага, значит, знаешь, о ком речь! — воскликнула Крамиша, постучав по полу носком своего сапожка леопардовой расцветки. — И это точно не Даллас, потому что ему ты бы не побоялась отдать сердечко. Все знают, что вы с ним сладкая парочка. Значит, это не он. А кто?

— Понятия не имею. Не представляю, кто бы это мог быть, кроме Далласа. Кроме того, меня сейчас больше волнуют строчки про Тьму, обман и прочие заморочки, — соврала Стиви Рей.

— Да что ты говоришь? — пренебрежительно фыркнула Крамиша.

— Знаешь, я оставлю стишок у себя и хорошенько над ним подумаю, — поспешно пробормотала Стиви Рей, засовывая листок в карман джинсов.

— Дай-ка я угадаю, о чем ты сейчас меня попросишь? Наверное, держать язык за зубами и никому ничего не рассказывать? — прищурилась лауреатка, постукивая носком сапога по полу.

— Да, вот именно. Понимаешь, я просто хочу попытаться... — залепетала Стиви Рей, но беспомощные отговорки застыли у нее на губах под многозначительным взглядом поэтессы.

Тяжело вздохнув, Стиви Рей решила рассказать ей хотя бы часть правды.

— Понимаешь, Крамиша, я хочу, чтобы ты помалкивала об этом только потому, что в этом стихотворении говорится про какого-то парня, и Даллас непременно разозлится. Сама подумай, мне оно надо? Тем более что я вообще не знаю, что это за парень такой, и что между нами должно произойти!

— Это больше похоже на правду, сестренка. От парней всегда одни неприятности, это точно. Мама всегда меня учила, что не нужно стирать свое грязное бельишко на людях, и я никогда про чужие дела не болтаю.

— Спасибо, Крамиша. Я очень тебе благодарна. Но Крамиша подняла руку, останавливая ее.

— Постой, не так быстро. Я пока ничего тебе не обещала. Это очень важное стихотворение, Стиви Рей. Оно намного важнее твоих отношений с парнями. Так что вспомни, что я тебе сказала раньше — соберись, выкинь из головы мусор и включи мозги. И еще хочу тебе сказать, что мне было очень не по себе всякий раз, когда я писала слово Тьма. Поняла, сестренка?

Несколько мгновений Стиви Рей молча смотрела на Крамишу, а потом приняла решение.

— Ты не могла бы прогуляться со мной до парковки? Мне нужно кое-что сделать за территорией кампуса, а по дороге мы могли бы поговорить.

— Не вопрос, — кивнула Крамиша. — Заодно можешь рассказать мне о том, чем у тебя в последнее время забиты мозги. Ты уже какое-то время ведешь себя, словно помешанная, и началось это еще до того, как с Зои приключилась беда.

— Да, я знаю, — пробормотала Стиви Рей.

Больше между ними не было сказано ни слова. В полном молчании девушки спустились по лестнице и прошли через оживленный жилой корпус.

Стиви Рей показалось, что вместе с наступившей оттепелью недолетки тоже начали потихоньку оттаивать. За последние несколько дней они стали вести себя все более и более нормально. Разумеется, они с Крамишей удостоились нескольких испуганных и враждебных взглядов, однако большая часть учеников разглядывали их с обыкновенным любопытством.

— Думаешь, мы можем просто вернуться сюда, ходить в школу, как раньше, и снова считать это место своим домом? — спросила Крамиша, когда они вышли из корпуса и побрели по аллее.

— Вообще-то, я как раз об этом думала, — ответила Стиви Рей, с любопытством покосившись на литературного гения. — А что плохого в том, чтобы вернуться?

— Не знаю, — пожала плечами Крамиша. — Я пока ни в чем не уверена. Знаю только, что больше всего тащусь, когда целый день сплю под землей.

— Да, здесь это главная проблема.

— Как ты думаешь, та Тьма, про которую говорится в моем стихотворении и от которой у меня прям мурашки по коже, — может, это про нас?

— Нет! — решительно покачала головой Стиви Рей. — С нами все в порядке. Со мной, с тобой, с Далласом и со всеми остальными красными недолетками, которые пришли сюда по своей воле. Никс предоставила нам выбор, и мы выбрали добро, а не зло — Свет, а не Тьму. Это стихотворение не про нас, я уверена.

— Может, про тех, других? — они были совершенно одни, но Крамиша все равно понизила голос.

Стиви Рей задумалась и поняла, что Крамиша, возможно, права. А она настолько заморочила себе голову мыслями о Рефаиме, что даже не подумала об этом! Серьезно, ей нужно как можно быстрее взять себя в руки и начать пользоваться мозгами.