Деникин - Георгий Ипполитов

В первый раз за время войны Антон Иванович видел панику. Но к 17 марта наступательный порыв японцев иссяк, кризис миновал. Мукденская операция принесла обеим армиям большие потери. Русская армия — 90 тысяч убитыми, ранеными и пленными, причем убитых и раненых — около 71 тысячи человек. Японская армия соответственно — 71 тысяча и 70 058 человек.

А. И. Деникин, анализируя бесславную Мукденскую операцию, писал:

«Никогда еще судьба сражения не зависела в такой фатальной степени от причин не общих, а частных. Я убежден, что стоило лишь заменить заранее нескольких лиц, стоящих на различных ступенях командной лестницы, и вся операция приняла бы другой оборот, быть может, гибельный для зарвавшегося противника».

Такая точка зрения весьма оригинальная, хотя и дискуссионная. Но в военной истории есть примеры, когда полководческий гений переламывал самые неблагоприятные ситуации.

Мукденское сражение, выявив острый дефицит полководческих талантов, предугадало бесславный конец в Русско-японской войне, но он еще был впереди.

Вопрос о замене Куропаткина был предрешен. Николай II хотел заменить его прославленным генералом Драгомировым, но понял: бесполезно. Михаил Иванович был давно болен. И к тому же крайне нигилистически относился к этой войне, видя всю неподготовленность к ней России. Он переживал, что русский воин будет напрасно проливать кровь за непонятную аферу сильных мира сего. Когда Драгомиров тяжелобольным приехал на родину в Конотоп, то в зале ожидания вокзала, невзирая на множество публики, начал ругать Петербург, царя и дураков-министров. Городовые и жандармы стояли тут же, взяв почтительно под козырек.

По дороге на хутор он сказал приятелю:

— Помру… эта война меня сразу подкосила!

Так и случилось…

Генерал Куропаткин послал государю телеграмму, прося оставить на любой должности в действующей армии. Царь предоставил ему командование 1-й армией.

Новым главнокомандующим стал генерал Н. П. Линевич — добрый и покладистый человек, пользовавшийся известной популярностью среди солдат (за глаза его звали «папашей»), но стратегическим мышлением не обладал. Одним словом, выбор Николаем II нового главнокомандующего — кадровая рокировка по принципу: «шило на мыло»…

Штаб Линевича с переходом в наступление медлил. Ожидали результат выхода в Тихий океан эскадры адмирала Рожественского.

Странная это была эпопея…

Из Балтийского моря адмирал вел свои корабли по непонятному маршруту: Северное море, Атлантический океан, берег Африки, затем Индийский океан и, наконец, Китайское море. Двенадцать тысяч миль за один месяц. Двенадцать броненосцев, восемь крейсеров и девять миноносцев с некоторым запозданием вошли в Северное море, где 22 октября 1904 года открыли огонь по мирным британским траулерам, приняв их за японские суда! Кругосветное путешествие могло бы на этом и кончиться, если бы инцидент не был урегулирован усилиями дипломатов.

Много непонятного в одиссее адмирала Рожественского… Но авантюра это была несусветная: соотношение сил и средств не в нашу пользу, не имелось ни одной базы на всем пути в 18 тысяч миль у данных малых морских сил.

Эскадра погибла 27 мая 1905 года под Цусимой… Еще одна кровоточащая рана в военной истории Отечества.

Эскадра погибла, а японцы, понеся большие потери, не хотели рисковать новым наступлением утомленных войск. Поэтому в течение 6 месяцев на фронте царило затишье. Скучал в это время Антон Иванович в конном отряде генерала Мищенко.

Отряд состоял из Урало-Забайкальской казачьей дивизии, Кавказской туземной бригады и нескольких конноохотничьих команд стрелковых полков. В середине мая прибыла из России Кавказская дивизия в составе кубанских и терских казачьих полков.

Отряд генерала Мищенко входил в состав 2-й армии и имел задачей охрану правого фланга армии и глубокую разведку расположения противника. В то время как на фронте царило полное затишье, конный отряд с 10 марта и по 1 июля был в постоянных боях. Девять раз он ударял по флангу и тылу расположения армии японского генерала Ноги.

Но между генералами Мищенко и Каульбарсом дружелюбия не было. Самолюбивый и самостоятельный Мищенко, уже известный не только армии, но и России, не мог простить резкого, наставительного тона Каульбарса, авторитет которого после Мукдена поколебался…

Между генералами шла нервная переписка. Не раз взбешенный Мищенко накладывал такие резолюции, что начальнику штаба Деникину стоило большого труда облечь их в терпимые формы. Выведенный из себя Мищенко послал главнокомандующему частное письмо о невозможности дальнейшей службы с генералом Каульбарсом. Вскоре пришел приказ ставки, которым генералу Мищенко вменялось в обязанность производить набеги на японцев, «чтобы своевременно раскрыть обход противником нашего фланга». Вероятно, ставка дала некоторые указания и Каульбарсу, так как Мищенко вскоре получил вызов к нему «по важному делу». Вернувшись в отряд, командир неопределенно сказал своим штабистам:

— Никакого дела не было. Вызывали, знаете ли, мириться…

Больше ничего не произнес, но Деникин и все офицеры штаба почувствовали, что атмосфера разрядилась.

В начале мая отряду приказано было произвести набег в тыл японской армии. Генерал Мищенко говорил Каульбарсу:

— Если наша армия перейдет в наступление, тогда я понимаю смысл набега и употреблю все силы и уменье, чтобы нанести противнику наибольший вред. А идти одному, чтобы опять вернуться на позиции — этого я не пойму.

Каульбарс утверждал, что есть достоверные сведения о готовящемся наступлении японцев, которых необходимо задержать на несколько дней ввиду подходящих из России пополнений. Задача отряду — истребление неприятельских складов и транспортов и порча путей подвоза.

17 мая отряд выступил, имея 45 сотен и 6 орудий. Для облегчения было взято только по 2 орудия от батареи и по 5 зарядных ящиков. За четыре дня проникли в глубь японского расположения на 170 километров, дошли до реки Ляохе и окрестностей Синминтина.

Первый переход. Боковой авангард попал под огонь японцев. Прикрываясь двумя спешенными сотнями, отряд пошел дальше. Докладывают, что авангард потерял 8 казаков ранеными.

— Раненых вынесли, конечно? — спрашивает Мищенко.

— Невозможно, ваше превосходительство, в 150 шагах от японской стенки лежат.

— Чтоб я этого «невозможно» не слышал, господа!

Поскакали туда еще 2 сотни, спешились и вступили в бой, но безрезультатно. Тогда выскочил из цепи сотник Чуприна с несколькими казаками, бросился вперед, потерял одного убитым и 4 ранеными, но всех вынес! Этот доблестный офицер через два дня был убит…

Первые три дня рейда происходили лишь небольшие стычки и захват случайных обозов и складов. День 20 мая стал для Деникина особенно памятным.