Тот, кого я хочу - Нэнси Уоррен

Раф решил, что подъедет к дому Стефани, проверит, горит ли там свет, и уедет.

И снова мотоцикл помчал его по нужному адресу в южную часть Остина, туда, где высились похожие на спичечные коробки многоквартирные дома.

Жила Стефани в доме номер два, в квартире под номером триста восемнадцать. Раф взглянул на часы. Половина двенадцатого. Во многих окнах третьего этажа горел свет, но он не знал, какое из окон ее, как не знал и того, одна ли она.

Он подошел к подъезду, подумывая, не позвонить ли в ее квартиру, но тут из подъезда вышла пара, и парень вежливо открыл перед ним дверь, пропуская в подъезд.

Конечно же, ему следовало бы прочесть этой парочке лекцию об основах безопасности жизни, но вместо этого Раф пробормотал «спасибо» и вошел.

По возможности Раф старался не пользоваться лифтом, вот и на этот раз он поднялся на третий этаж по лестнице, пропахшей затхлостью и средством от тараканов.

Свет в коридоре был тусклым, а ковер давно пора было бы заменить. Краска на стенах кое-где облупилась, по все же здесь было довольно чисто. В этом доме жили те, кто не собирался задерживаться в Остине надолго, или те, кто приехал недавно и еще не успел обзавестись приличным домом. Еще здесь жила молодежь и разведенные одинокие женщины и мужчины. Раф отыскал дверь с табличкой «318» и заметил под дверью свет. Он приложил ухо к двери и услышал голоса. Раф уже собирался уйти, когда до него дошло, что это работает телевизор.

Понимая, что поступает как безумец, он постучал в дверь.

После довольно продолжительной паузы женский голос из-за двери спросил:

— Что вы хотите?

Радует уже то, что хотя бы один человек в этом доме понимает необходимость соблюдения мер предосторожности, подумал Раф, хотя и почувствовал раздражение из-за того, что Стефани ему не открыла. Может, она там не одна? Он сказал:

— Полиция. — Если там у нее бойфренд, он придумает какое-нибудь объяснение. Раф не смог бы так долго работать под прикрытием, если бы не умел быстро соображать и быстро бегать.

И снова пауза. Он спросил себя, откроет ли все-таки Стефани ему, и, похоже, она сама как раз над этим раздумывала.

Наконец Раф услышал, как лязгнул засов, после чего дверь приоткрылась дюймов на шесть, не больше.

Стефани только что приняла ванну. Это первое, что он заметил. Волосы у нее бьши влажными и свисали завитками на воротник белого махрового халата — такие белые халаты полагаются вместе с полотенцами в отелях. Может, его она тоже украла?

Раф увидел дразнящий треугольник нежной влажной кожи в V-образном вырезе халата. Стефани была босиком. Халат доходил до середины икры. Ногти у нее на ногах были покрыты коричневым лаком, а на одном пальце ноги поблескивало серебряное кольцо.

Она ничего не говорила, просто смотрела на него своими карими глазами, которые влекли к себе странной смесью тепла и холодной настороженности. Раф прекрасно понимал, что она чувствовала, а его в ее присутствии бросало то в жар, то в холод. Он был в ярости оттого, что такая красивая женщина портит себе жизнь.

— Вы одна? — наконец спросил он.

Она заглянула ему за плечо.

— А вы?

— Да.

Взгляды их встретились и уже не могли отпустить друг друга. Стефани молча открыла дверь, и Раф вошел, при этом спрашивая себя, за каким чертом он это делает.

Дверь за ним медленно закрылась. Они молча стояли в тесной прихожей с бежевыми стенами и бежевым ковровым покрытием, и Раф думал, какое это неподходящее окружение для такой яркой, такой искрящейся женщины.

Стефани повернулась, потуже запахнув полы халата, и вошла в маленькую гостиную. Взяв пульт, она отключила телевизор.

Их окружила тишина.

Раф чувствовал себя так, словно у него вдруг резко поднялась температура. Но его это не удивило. Он уже успел заметить закономерность. Этот жар возникал всякий раз, когда Стефани была рядом. Все это сильно смахивало на безумие. Она была в беде, он не знал, в чем дело, но чувствовал ее боль, ее беспомощность. А ведь на пальце ее сверкало обручальное кольцо. Или нет? Раф повернул голову и увидел, что ошибался. Кольца не было.

— А где ваше кольцо?

— Я его сняла.

Раф подошел ближе. Он не мог удержаться. Он хотел чувствовать женственный запах шампуня, душистого мыла, лосьона для тела. Он хотел к ней прикоснуться. Он видел настороженность в ее взгляде, но она не отступила назад.

— Почему? Почему вы сняли кольцо?

Глаза ее вспыхнули гневом, Раф видел, что она готова послать его к черту, но вдруг их выражение изменилось. Он увидел в них печаль, растерянность, боль и вновь ощутил, что его тянет к ней с непреодолимой силой, необъяснимой с точки зрения нормальной логики.

— Мы расстались.

— Я рад, — сказал он, потому что это было чистой правдой.

— Но вы его даже не знаете. — Стефани произнесла эту фразу едва слышным шепотом. У нее был красивый рот. Сейчас, без всякой косметики, она выглядела очень юной, свежей, чувственной.

— Я рад за себя.

— Чего вы хотите? — Голос ее чуть дрожал, и Рафаэль напомнил себе, что пришел сюда вовсе не затем, чтобы отведать той наготы, что скрывалась под ее халатом.

— Я не хотел вас пугать, — сказал он.

Стефани нервно рассмеялась и отвернулась.

— Вы пришли в банк, фактически угрожая мне. И где бы я ни была, стоит мне обернуться, я вижу, как вы за мной наблюдаете. Так с чего бы мне бояться?

— Я пытаюсь защитить вас.

Она откинула голову, и влажные волосы хлестнули ее по спине.

— Защитить меня?! — вскричала она. — Вы меня преследуете, запугиваете меня, заставляете меня чувствовать…

— Что именно? — неожиданно хрипло спросил Раф.

— Вину.

— Я должен был вас остановить.

Стефани опустилась на диван, словно ноги не в силах были ее держать. Она покраснела. От смущения? От гнева? Из-за чувства вины?

— О чем вы думаете? — спросил он, садясь рядом с ней на диван. Рядом, но не вплотную. Осознав, что продолжает держать в руке, шлем, Рафаэль наклонился и опустил его на пол, затем выпрямился и повернулся к Стефани. — Зачем вам понадобилось воровать дешевую вещь, из-за которой вы могли бы попасть в большую беду?

— Раньше у меня была проблема, — сказала она, — но потом я от нее избавилась и не испытывала ничего подобного довольно долго. Я даже не знаю, что со мной такое. У меня просто возникает эта безумная потребность, и я не могу удержаться.

— Что, если бы вас поймали с поличным? Вы бы потеряли все. Работу, эту квартиру, все.

Стефани посмотрела ему в глаза.

— Да, это так. — Откинувшись на спинку дивана, она судорожно вздохнула. Халат ее распахнулся, но она, похоже, этого не заметила. Он попытался приказывать себе тоже этого не замечать.