Леонхард фон Линдендорф. Граф - Юрий Корнеев

Позанимался, конечно, и с ротой выпускников. Проверил слаживание во взводах, между взводами. Тактику отражения атаки кавалерии, действия по тревоге. Проработал даже тактику отражения атаки пехоты противника. Слава богу, такого еще с нами не случалось, но готовым-то быть надо. Правда, если у нас дойдет до боя накоротке, то это, считай, поражение. Победить, может, и победим, но потери будут такие, что… Нет, до такого допускать никак нельзя. Но готовиться все равно надо. Одно радует, что пехоты настоящей сейчас нет. Если не считать швисов, конечно. Вот сойтись с ними грудь в грудь для нас верная смерть. Мои мушкеты, даже со штыками, против их пик не пляшут. Мгновенно всех переколют и пойдут дальше. Ничего, на швисов у меня пушки есть. Зато другие пехотинцы моим не противники. Даже лучники и арбалетчики. Да и немногочисленные пока аркебузиры. Даже эта вот не до конца обученная рота разделает любое разумное количество такой пехоты в пух и прах. О моих ветеранах и говорить нечего. А уж про крестьян с дрекольем, которых частенько ведут за собой рыцари, вообще упоминать смешно. Хотя используют их в основном в обозах и в бой не бросают. Но все может быть.

А в конце октября прибыл наконец Курт. Весь такой гордый и величественный. Ну как же – Победитель! Хотя, сказать по правде, он молодец. Из командира маленького наемного отряда вырос в настоящего полководца. Повоевал он и в самом деле здорово. Ни одного боя не проиграл. И потерь не очень много. Но пришлось его немного спустить с небес на землю. Чтобы нос не очень задирал. Дал ему один вечер привести себя в порядок, а потом с утра на весь день засели с ним в кабинете, разбирая все его действия в том или ином бою. Не то что я был таким уж гениальным тактиком и стратегом, но знания будущих сражений и знания всех выгод от использования наших преимуществ в вооружении давали очень много.

Не факт, что я там действовал бы лучше, скорее, наоборот, но теоретически я был подкован, конечно, намного лучше него. Так что нашел множество ошибок и огрехов в его действиях. Но в конце концов поздравил его и похвалил. И наградил, конечно. Пятьсот золотых гульденов – чем не награда? По нынешним временам это круче всяких орденов и медалей в будущем. Ордена и медали – это замечательно, но на них не купишь несколько деревень. А с учетом того, что совсем недавно я ему подарил столько же за рождение у него первенца, да и до этого не обижал, то и небольшой город. И теперь Курт это себе мог позволить. Не в моем графстве, конечно. В моем графстве земля принадлежит мне и только мне, и купить даже небольшой клочок земли невозможно.

Но вышел из кабинета Курт довольно обескураженным. А потом мы отправились на ужин. Вернее, на пир, который я приказал устроить в честь возвращения Курта. Не пир, конечно, а пирушка, только для своих, но все же. И уж там я сказал множество хороших слов и о нем самом и о его офицерах. Благодаря его докладу я знал, что сказать о каждом присутствующем офицере. Так что похвалой не обделен был никто. Это наконец взбодрило Курта. А уж как рады были его офицеры! Тем более что и они не остались без награды. Так что пир удался на славу.

А потом потянулись спокойные, но совсем не скучные дни. Формирование полков я спихнул на Курта, хотя и сам иногда наведывался в лагерь… Так и продолжаю называть свой маленький новый город лагерем. Привык. Но в основном пропадал на заводе. Вернее, на строительстве нового, стекольного завода. Скорее, цеха. Даже по нынешним временам. Но хотелось сделать сразу хорошо, чтобы потом не переделывать. Поэтому строили сразу из кирпича. Даже печи для варки стекла ставили не на открытом воздухе, а внутри цеха. Да, мастера-стекловара Гюнтер все-таки нашел. Правда, не мастера, а подмастерья, но зато сразу двух. Так что как именно ставить печи, мы знали. Одними печами, естественно, дело не ограничивалось, тут еще множество нюансов, но все это было моим мастерам известно. Они уже даже песок нужный нашли. И недалеко. Так что все с нетерпением ждали готовности печей. Поддоны под олово подготовил Хайнц, олово тоже взяли у него. Все, что знал, мастерам я уже рассказал, и все необходимое они уже подготовили. Вот я и стоял над душой у строителей – очень уж мне самому было интересно, что у нас получится.

За всей этой суетой чуть не пропустил свой очередной день рождения, семнадцатый. Но нашлись люди, напомнили. И людей этих оказалось много. Хорошо я успел и запретил устраивать празднества по всему графству, а то некоторые были не прочь. Так что посидели вечер в узком кругу. Хотя узкий круг оказался очень уж большим – около ста человек. Почти все мои офицеры с женами. Куча каких-то девиц. То ли жены офицеров, тех, что находились в это время на службе, то ли их родственницы. Неплохо посидели. Притащили даже музыкантов из лагеря и пытались под их музыку изобразить танцы. Что получилось, не знаю – в современных танцах я совсем не разбираюсь, но было весело.

В конце ноября меня выловил Гюнтер и напросился на разговор. Желательно один на один. Заинтриговал. Закрылись с ним в кабинете.

– Что случилось, Гюнтер? К чему эта таинственность?

– Речь пойдет о деньгах, господин граф, и незачем кому-то знать о вашем финансовом состоянии.

– Тут я с тобой согласен. А что там с моим финансовым состоянием? Неужто все так плохо?

– Ну что вы, господин граф, все нормально, но некоторые проблемы возникли, и хотелось бы их обсудить.

– Что за проблемы?

– Ганза, господин граф. Эти торгаши отказываются покупать наши готовые изделия и хотят только металл в брусках.

– Даже оружие не берут?

– Оружие берут, но очень мало, а от скобянки и сельхозорудий отказываются категорически.

– Ну, сельхозорудия – понятно, мы и не рассчитывали, что их кто-то будет покупать, а со скобяными изделиями что?

– Им смысла нет брать. Слишком хорошая сталь. Никому не нужны гвозди, скобы, дверные петли и замки из такой стали. На все это идет обычное железо. Если только отдельные детали замков делают из стали. Поэтому вся наша скобянка идет на переплавку и изготовление оружия.

– Ну и покупали бы сразу оружие у нас.

– Не хотят. Им выгоднее торговать сталью в брусках.

– И сколько мы на этом теряем?

– Вы же знаете, что себестоимость наших изделий благодаря штамповке очень низкая. За счет этого и такая высокая прибыль от продажи готовых изделий. Например, на меч уходит пять фунтов стали, и продаем мы его за четыре серебряных фунта. А те же пять фунтов стали в брусках мы продавали раньше за полтора фунта серебра. То есть теряем с каждого меча почти два с половиной фунта, так как само изготовление у нас очень дешево. И так практически по всем нашим изделиям. А Ганза у нас была крупнейшим покупателем. Они брали до сорока процентов наших изделий. Но теперь хотят только сталь в брусках. А просто сталь вы продавать запретили. Так что идет затоваривание складов нашей продукцией. Сами понимаете, отправлять сорок процентов продукции на склад не очень хорошо. Тем более что на все ваши проекты требуются деньги, и не маленькие. Один завод у Дуйсбурга чего стоит. Про содержание армии я вообще молчу.