Легионер. Век Траяна - Александр Старшинов

«Бог! Неужели боги в самом деле таковы — лысые, пузатые, на тонких кривых ножках. И на лицах небожителей можно прочесть лишь себялюбие и презрение? — размышлял Осторий. — Хотя и этого грабителя, возможно, обожествят, как отца и брата!»

— В преторианцы не пойду, — огрызнулся Гай.

— Значит, никуда не пойдешь? Вот как? У тебя что, в перспективе наследство на миллион? Какой-нибудь богач внес твое имя в свое завещание? Что ж ты мне об этом не сказал?!

— Да хватит тебе издеваться! — вскинулся Гай.

Осторий пожал плечами:

— Ну, тогда ты просто исчезнешь — и все. Вместе со своим дурацким бурчанием и вечным «не знаю». Как исчезли другие из анналов истории — навсегда. — Осторий несильно стукнул кулаком по стене, и на пол шелестяще посыпалась штукатурка. — Это не та крепость, в которой можно отсидеться.

— Как Судьба решит, так и будет, — огрызнулся Гай.

— Значит, либо изгнание, либо легион.

* * *

Как ни злился Гай на своего отца за эти вечные насмешки и словесные уколы, нельзя было не признать, что старший Осторий прав. Будущее Гая вырисовывалось весьма мрачное. Ни состояния, ни перспективной службы, ни влиятельных друзей. Правда, Гаю иногда удавалось заработать: вместе с приятелем Марком, надев тогу, Гай отправлялся по утрам в Юлиеву базилику. Стоило немного подсуетиться, и подростков нанимали за три денария одобрительно кричать и хлопать в ладоши во время выступления какого-нибудь адвоката. Три денария — приличная сумма, если учесть, что какой-нибудь сукновал получал в день меньше денария. На эту работу (явно не тяжкую) направил их старший брат Марка Авл Эмпроний. Сам Авл только-только начинал выступать как адвокат, и в его поддержку приходилось вопить и хлопать бесплатно.

Дружба с Марком завязалась по двум причинам. Во-первых, Марк жил в доме напротив, над мясной лавкой, а во-вторых, Марк обожал слушать те истории, что рассказывал ему Гай. Гай выдавал их за сюжеты прочитанных книг. На самом деле подобных книг не существовало, Гай попросту выдумывал эти басни — о том, как корабль с отдельной когортой с префектом во главе бурей уносило к неведомым берегам и разбивало в щепы о каменистый берег в земле гипербореев. Далее шли приключения — сражения с чудовищами, белокурые красотки, которых друиды вот-вот должны были принести в жертву злобным трехликим богам, а Гай (то бишь его герой, которого звали либо Гай, либо Марк) спасал пленниц, как когда-то Персей спас Андромеду. Потом следовала победа над местным вождем, и как итог — пещера, полная сокровищ. Нагрузив новый корабль жемчугом, изумрудами и золотом, счастливец отправлялся в обратный путь.

«Да, вот бы нам такое богатство!» — вздыхал Марк.

«Это точно», — кивал Гай и почти наяву видел мешки, набитые золотом и каменьями.

Богатство… Чарующее слово, обволакивающее, как синеватый дымок из курильницы с благовониями. Он бы отправился путешествовать, увидел весь мир, услышал бы потусторонний глас Мемфисского колосса, плавал бы на корабле по Нилу, вдыхал жаркий воздух пустынь и влажный — садов, поднялся бы на Агору в Афинах, охотился бы на львов в Африке. Весь мир отразился бы на дне его зрачков, сокровище спрятанное, но не сокрытое, ибо все, что видел, он бы сумел запечатлеть. Закончив странствия, он бы купил огромное поместье, построил дом, разбил сад, устраивал бы пиры для друзей, на серебряных блюдах подавали бы жареных павлинов.

Правда, отец говорил, что павлин ничуть не вкуснее курицы.

Да и жаль жарить таких прекрасных птиц.

Нет, он бы не стал жарить павлинов, он бы пустил птиц гулять по саду, чтобы любоваться волшебными глазами Аргуса[69]на их хвостах. Но все это мелочи, приятные дополнения. Главное, что утром он шел бы в отдельный флигель, в пристройку, и брал в руки кисти.

* * *

Мевию три дня назад привел в их дом ланиста Силан. Помнится, ланиста целый час о чем-то шептался с отцом в таблинии, а Мевия ожидала в перистиле — тогда-то она и рассказала Гаю, что пошла в гладиаторы добровольно и что за каждую победу устроитель игр дарит ей золотые монеты.

— Заработаю кучу денег и, когда мне вручат деревянный меч, как знак освобождения, куплю поместье где-нибудь в Кампании, недалеко от Неаполя.

Девушка засмеялась, предвкушая, жемчугом сверкнули белые зубы. У Мевии были загорелая отливающая золотом кожа, серые большие глаза и черные волосы, стянутые в простой узел на затылке. Она носила тунику из некрашеной шерсти без рукавов, и Гай любовался, когда она поднимала руку, чтобы поправить волосы, — под загорелой кожей играли отнюдь не женские мускулы. Тонкая ее талия была стянута широким поясом. От девушки пахло солнцем — и от этого запаха у Гая кружилась голова.

— Ланиста хочет, чтобы твой отец со мной занимался, — доверительным шепотом добавила Мевия. — Только это тайна, не проговорись. Идет?

— Идет, — так же шепотом ответил Гай.

— Силан выставит меня против бойца-мужчины. Обычно женщины дерутся друг с другом. Я тоже прежде с девками дралась. Неинтересно. Визжащие дуры из лупанария. Я могу убить любую первым ударом, нарочно тяну время, чтобы народ на трибунах завелся. Другое дело — с мужчиной, тут бой особый. Все будут делать ставки на моего противника, а ланиста поставит на меня. Я тоже поставлю через кого-нибудь. Выиграю кучу золотых.

— Ты побьешь мужчину? — недоверчиво переспросил Гай.

— Да запросто! Хочешь, тебя побью?

— А давай!

Гай кинулся к стойке с учебными мечами, один деревянный гладиус взял себе, второй швырнул Мевии. Та ловко поймала.

— Давай! Давай! — подначивал Гай, делая вид, что атакует и отскакивает. — Что же ты!

— Да запросто, щенок!

Гай был на полголовы ее ниже, щуплый, тонкий, он казался младше своих шестнадцати.

Мевия встала в позицию. Гай напротив нее.

— Поединок! — сам отдал команду Гай и кинулся в атаку.

Мевия пропустила первый же удар — деревянный меч несильно ударил ее чуть выше солнечного сплетения.

— Так нечестно! Ты встал против солнца! — возмутилась она.

— Хорошо, меняемся местами.

Теперь солнце било в глаза Гаю.

— Командуй! — предложил он.

— Поединок! — успела выкрикнуть Мевия.

В следующий миг деревянный клинок ткнул ее в живот.

— Так нечестно!

— Все честно! Ты мертва. Падай на песок и проси пощады.

Торжествуя, Гай подошел слишком близко. Мевия ухватила его свободной рукой за руку с мечом и ловко провела подсечку.

Гай очутился на песке, Мевия — сверху.