Дети Кронарха. Путь Наследника - Артем Буряк

встала передо мной на колени и опустила голову. Я испугался, но смог собраться с духом и ответить:

— Я не держу зла и прощать мне вас не за что. Вы уже дали мне очень многое, за что я безмерно благодарен, и уверен, что это только начало. Яд не убил меня, все получилось так, как вы планировали, а значит — ошибки нет. Я доверю вам свою жизнь еще хоть тысячу раз и всегда буду точно знать, что все получится, потому что вы моя наставница.

Нира улыбнулась, встала с колен и обняла меня:

— Спасибо тебе, дитя. — произнесла она, поправила мою разорванную, а потом зашитую рубаху, посмотрела в глаза. Я не могу долго выдерживать этот пронизывающий взгляд, отчего отвернулся, попрощался и убежал выполнять урок.

Не обращая внимания на шарахающихся прохожих, я стрелой примчался домой. Целительные руки Ниры окончательно восстановили мои силы, ноги несли так же легко, как раньше. По пути в голову лезли мысли о ее словах, странностях в городе и необычном уроке с воскрешением, но больше всего мне не терпелось поскорее опробовать хин. Ворвавшись в дом, я выпил залпом кружку воды и сел на стул, чтобы отдышаться и настроиться на грядущее занятие. Именно в этот момент я наконец смог понять и по достоинству оценить свое удивительное положение. Суматоха, спешка, бесконечные уроки не давали мне остановиться и подумать о собственном существовании здесь, в реальности, а не в мечтах о навыках магистра, будущих достижениях. Я сижу в собственном маленьком домике, где есть где поспать, посидеть, всегда есть еда и вода. Теперь я знаю, что мой маленький домик специально обработан магистром, чтобы в нем было не холодно и не жарко. В единственной маленькой комнате есть все, что раньше мне обеспечивал целый лес. Тут уютно и безопасно — непозволительное богатство для любого жителя лесов. Если бы я не мечтал стать магистром, то это стало бы пределом для меня. Был бы ремесленником или рыбаком, как Трован. Делал бы свою работу и просто жил дальше. Но это тупик, не вершина, а лишь конец пещеры, где можно остаться навсегда, либо повернуть назад. Уроки Ниры открыли мне путь много дальше и интереснее. А теперь, когда я перевел дух, можно продолжить путешествие. Я резко встал со стула, чтобы подойти к кровати, но услышал легкий хруст ткани. Это надорвался грубый шов на груди. Похоже, видение, в котором Нира рвала мою рубаху, было реальностью. Часть сознания прорвалась в хин, но подсознание еще не было побеждено и устранило разрыв. Надо будет заказать у портных новую рубаху, а пока, я лег на кровать, чтобы попробовал стать духом.

Без «помощи» яда перейти в хин оказалось не просто, но и не так сложно, как в первый раз. Видимо, один раз побывав в этом состоянии, ломается барьер, защита, которая не позволяла входить в него раньше. Отключившись от подсознания и тела, я выбрался в мир. В облике духа я не чувствую своего тела, как будто только глаза мои свободно перемещаются, повинуясь свободной мысли. Все вокруг потеряло привычную цветность, но немного светилось оттенками голубого, синего и зеленого цветов, хотя в основном все было серым и неприметным. Я сделал несколько кругов по городу и вернулся в дом. Похоже, в хин я могу быть очень быстрым. Конечно, мне тут же захотелось узнать, на сколько быстрым. Устремившись в высь, я за секунду потерял из вида Кромен далеко внизу. Скорость передвижения так высока и так легко набирается, что лучше не пытаться выяснить ее максимум, пока не обвыкнусь, а то так и потеряться можно.

Вернувшись к себе, я вспомнил, что Нира предлагала заглянуть внутрь материи, уменьшаться и увеличиваться для тренировки. Оказалось, что в облике духа, тело или его подобие, все-таки имеется, но чувствовать его начинаешь лишь в том случае, когда изменяешь. Все мое тело — это око, размер которого поддается моей воле. Ощущение полной свободы и власти над собой не просто необычно — оно чудесно. Быть может, от того, что оно абсолютно ново для человека, ведь это ощущение себя, чистого своего существования. А проявление воли — это не приказ, не веление, а словно ответ на вопрос, который ты еще не успел задать. Это чистая гармония, потому что ты сам — изменение, результат движения мысли от рождения к конечной цели. Сама мысль — есть твоя длань, несущая в себе частичку воли. Прохаживаясь по улице или поднося ложку ко рту, мы не задумываемся об этих действиях. Это оттого, что мозг делает за нас всю работу. Мы посылаем ему сигнал — он очень быстрый — и тело работает. Ощутить же полный, простой и живой контроль себя — это непередаваемый восторг, настоящая свобода!

Увеличившись до размеров горы, я понял, что это сравнимо с обычным полетом, хотя ощущалась некая мощь, которая сковывает, делает медленным и неповоротливым. А вот уменьшаться оказалось намного интереснее. Сделавшись размером с песчинку, я направился к поверхности стола. Огромной цилиндрической горой на его равнине возвышается глиняный стакан с недопитым яблочным соком. Подлетев к нему, я обнаружил, что казавшаяся идеально гладкой поверхность, на деле испещрена трещинами и всяческими неровностями. Уменьшившись сильнее, я направился в одну из трещин. Продолжая уменьшаться в полете, я увидел, как на стенках этой расселины, ставшей размером с огромный каньон, вырисовываются другие, еще более мелкие трещинки. Их поверхности отличаются более изрезанными и неровными формами. Приблизившись, можно увидеть целые кристаллические леса из шиповидных и уже геометрически правильных наслоений самых разных форм и конструкций. Через двадцать минут путешествия и постоянного уменьшения я замечаю, что скорость снижается и двигаться становится тяжелее. Ощущения напряжения или усталости нет, просто все медленнее получается продвигаться в глубь материала. Я выбрал один из шиповидных отростков и решил рассмотреть его поближе, но столкнулся с проблемой. Находясь уже так близко, что смог различить сетчатую структуру ставшего огромным шипа, я совсем остановился и не смог уменьшаться сильнее. Пытаясь найти выход из ситуации, я провел еще около семи часов в этом микромире. За это время получилось подробно изучить особенности духовного путешествия и строения кружки. Скорость начинает падать при моих размерах около трехсоттысячной доли песчинки, и далее я будто встречаю барьер, становлюсь на орбиту, в плоскости которой могу перемещаться во все стороны, но только не глубже. Будучи не в силах найти решение самостоятельно, я решил вернуться в тело. Открыв глаза, я обнаружил сильную слабость в нём. Оно с трудом