Фикс - Дэвид Бальдаччи

– Да уж, пожалуйста, – угрюмо буркнула та.

Минут пять они ехали молча.

– А вы не очень-то разговорчивы, так? – бросила на него взгляд Браун.

– Вы сказали, что хотите поговорить со мной. Я жду.

Усмехнувшись, Харпер сосредоточилась на дороге.

У нее был новенький седан «БМВ» 7-й серии. Декер обвел взглядом салон.

– Хорошая машина. Мне пришлось бы выложить за нее все, что я зарабатываю за два года.

– Я взяла ее напрокат. С финансовой точки зрения это гораздо менее обременительно.

– Пожалуй.

– И потом, по прошествии нескольких лет вещи надоедают мне.

– В таком случае никогда не выходите замуж.

– Вы по-прежнему занимаетесь делом Дабни – Беркшир?

– Хотите сказать, вы его до сих пор не раскрыли? Почему РУМО так долго возится с этим?

Свернув к тротуару, Браун заглушила двигатель и повернулась к Декеру.

– Моя задача, в частности, заключается в том, чтобы поддерживать связь с Бюро. Я стараюсь делать все, что в моих силах.

– У меня было такое впечатление, что поддерживать связь – это нечто большее, чем отцепить «родственное» ведомство от дела.

– Так думает агент Богарт?

– Не знаю, потому что я у него не спрашивал. Просто говорю вам то, что думаю я.

– Это очень деликатный вопрос, Декер. Мы все должны двигаться крайне аккуратно.

– Ну, если верить вам, двигаться дальше мы больше не можем.

– Я говорила в общем.

– Тогда позвольте мне говорить конкретно. В РУМО есть ребята, умеющие стрелять с большого расстояния?

Похоже, Браун была озадачена его вопросом.

– Готовясь к этой встрече, я перебрала самые разные вопросы, которые, как я полагала, вы можете мне задать, однако этого среди них не было. Во имя всего святого, зачем вам это нужно?

– Давайте просто спишем это на мое любопытство. Так как, есть?

– Мы являемся военным ведомством.

– Значит, я так понимаю, есть.

Какое-то время Браун с любопытством разглядывала его.

– Я ознакомилась с вашим личным делом.

– А я и не знал, что оно у меня есть.

– Как только вы ступили на поле государственных служащих, получающих зарплату из федерального бюджета, у вас появилось личное дело. У вас очаровательное прошлое, со всеми гипертемизиями и синестезиями.

– Кто-то называет его очаровательным, но я не стал бы так говорить.

– А как бы назвали свое прошлое вы сами?

– Оно другое. Болезненно другое.

Черты лица Браун частично лишились самоуверенного вида.

– Мне известно про вашу семью. Я вам очень сочувствую. Сама я никогда не была замужем, и у меня нет детей, поэтому я могу только предполагать, какое вы испытали горе.

Декер отвернулся к окну.

– Все это весьма далеко от насущных вопросов.

– Согласна. Но вы так и не ответили на мой вопрос: вы продолжаете заниматься этим делом?

– А если я откажусь на него отвечать? Насколько я понимаю, я вправе так поступить.

– В таком случае я, наверное, посчитаю это положительным ответом.

– Я не знал, что РУМО может приказать ФБР прекратить расследовать дело. Возможно, я ошибался.

– Нет, вряд ли вы ошибаетесь. По крайней мере, с технической стороны. Но можно задействовать и другие каналы, чтобы придать вес данному предписанию.

– Вы говорите непонятным языком. Черт возьми, что вы хотите сказать?

– Министр обороны входит в кабинет министров. Он звонит кому нужно, и этот человек оказывает давление на директора ФБР.

– Значит, вот как ведутся дела в Вашингтоне?

– По большей части. Сами вы из Огайо.

– Знаю. Это в другом конце страны.

– И там глубоко сидит недоверие к правительству.

– Ну, можно ли винить нас в этом, если вы сейчас творите такие гадости?

– Только не подумайте, Декер, будто мы не хотим добраться до истины. Мы очень этого хотим.

– И для того чтобы до нее добраться, вы отшвыриваете ведомство, расследующее убийство, которое произошло буквально у самых его дверей? И это ведь вы сами сказали, что последствия могут быть гораздо хуже событий одиннадцатого сентября. Чего вы от нас ожидали? Того, что мы будем сидеть смирно и улыбаться?

– Я понимаю ваши доводы. Честное слово.

– Но дальше этого вы идти не собираетесь?

– Приказ есть приказ. Разве вы не должны выполнять приказы?

– Нет, – откровенно признался Декер. – Не должен, если это идет вразрез с моими моральными принципами и интуицией.

– В таком случае я сильно сомневаюсь, что вас ждет долгая карьера на государственной службе.

– Тогда я принимаю это как комплимент.

– Вы и в жизни такой же самоуверенный?

– Я делаю свое дело, а там уж будь что будет.

– Значит, вы не заботитесь о том, чтобы прикрыть свою задницу?

– Задница у меня слишком большая, чтобы ее прикрывать, – ответил Декер.

– Вы просто хотите добраться до истины?

– Да. А вы?

– Я уже говорила, что мы этого хотим.

– И каков ваш прогресс?

Похоже, Браун была удивлена этим вопросом.

– Расследование продолжается.

– Ни секунды в этом не сомневался, черт возьми, потому и спрашиваю.

– Это означает, что я не могу обсуждать с вами его ход.

– Хорошо, тогда я обсужу его со своего конца. Прошлое Беркшир скрыто туманом. Прошлое, в котором на нее свалилась куча денег. Она купила навороченную квартиру и дорогую машину, но на работу ездила на «Хонде». Она использовала убогий сельский дом для того, чтобы пересаживаться с одной машины на другую. А может быть, и для других целей.

– Я нахожу все это крайне интересным.

– Итак, в деле Беркшир – или кто она такая на самом деле – кроется какая-то тайна. А в деле Дабни мы имеем женщину, которая помогла ему обчистить банковскую ячейку после того, как он отправил ключ своей дочери, предположительно чтобы та вскрыла ячейку после его смерти и нашла внутри ответы. Ну, а вы сказали нам, что Дабни предположительно продавал секреты, чтобы покрывать игорные долги. Так что здесь также есть какая-то тайна. И вот несколько дней назад эти две тайны встретились в центре Вашингтона, следствием чего стала смерть двух человек. Поэтому возникает вопрос: что это за тайны?