Полёт на единороге - Шеннон Мессенджер

– Это не план, – призналась Софи.

– Но победа все равно считается, – добавила Биана.

– Еще чего! Вы сжульничали. Нельзя же было…

– У тебя кровь, – перебил Фитц, осматривая ладонь Софи. По коже бежали тонкие алые струйки. – Выглядит плохо, Софи. Надо обработать порезы.

– Все в порядке, – ответила та, стараясь не думать ни о крови, ни о том, что Фитц, по сути, держит ее за руку – потому что голова кружилась и от того, и от другого. – Серьезно. Ничего страшного. Не надо звать Элвина.

Фитц усмехнулся.

– Вообще-то я думал просто сходить к маме. Она всегда держит в доме аптечку на всякий случай.

– Оу, – выдохнула Софи, ощущая, как пылает лицо.

Киф фыркнул.

– Только у Фостер есть врач, всегда готовый прийти на помощь.

– Может немного щипать, – предупредила Делла, обрабатывая ее ладони ярко-оранжевой мазью.

Софи попыталась не поморщиться от впитывающегося в кожу крема, который как будто бился током. За ней наблюдали Фитц, Киф и Биана, и она не хотела показывать им, что до сих пор боится медицины. Особенно учитывая, что у эльфов, в отличие от людей, не было ни игл, ни приборов.

– Должно помочь, – Делла вытерла вязкую оранжевую массу, и под ней оказалась мягкая зажившая кожа. – А еще у меня есть кое-что от синяков.

Она поправила свои волосы шоколадного цвета и поднялась – аквамариновое платье заблестело от движения. Сколько бы раз Софи ее ни видела, насмотреться она не могла. В красоте ее больших голубых глаз и сложенных бантиком губ было что-то необыкновенное. Хотя отчасти дело было в том, как Делла исчезала и появлялась на каждом шаге. Она сама не замечала этого за собой – как и большинство ванишеров, – но даже через почти год общения Софи все равно казалось, что глаза ее обманывают.

Это так она выглядела, когда мерцала?

Хрустальные стены Эверглена, вырезанные в форме призм, отбрасывали цветные лучи по всей комнате. Делла прошла ее поперек, достала два круглых зеленых флакона из ящика аптечного шкафчика и, вернувшись, отдала их Фитцу с Софи.

– Снимет боль от падения.

На этикетке с логотипом «Хлебни да рыгни» было написано название: «Неболяшка».

Софи проглотила горькую сыворотку, и та промчалась по телу теплыми пузырями, прилетевшими туда, где было больно.

– Это тоже выпей, – сказала Делла, передавая ей прозрачную рифленую бутылочку, обозначенную как «Молодость». В воде содержались элементы, необходимые для здоровья. – Может, переоденешься в одежду Бианы? Могу попросить гномов постирать твою тунику, пока ты тут. Тогда Грейди с Эдалин даже не узнают о твоей маленькой неприятности.

– Думается мне, они уже привыкли к катастрофам Фостер, – сказал Киф, хлопая ее по спине. – Они каждые пару недель с ней случаются.

Софи вздохнула под всеобщий хохот. К сожалению, он был прав.

– Останешься на ужин? – спросила Делла.

– Обязательно, – сказала Биана. – Сегодня мы разожжем «сияние ауры» в честь начала учебного года.

– Эм, чудно, – ей все равно нужно было поговорить с Алденом.

Киф ухмыльнулся.

– Ты понятия не имеешь, что это такое, да?

– Ну…

«Это такой костер», – передал Фитц.

Не улыбнуться было сложно; Софи, стараясь не смотреть на Фитца, скрестила руки и ответила Кифу:

– Это костер.

Киф глянул на Фитца, а потом снова на нее.

– Телепаты, – проворчал он.

Фитц усмехнулся, глядя на Софи, и все внутри у нее затрепетало. «Спасибо».

«Всегда пожалуйста».

Биана дала ей красную тунику с белым шелковым поясом и крошечными белыми розочками, вышитыми на V-образном воротнике. Она была слишком яркая, слишком вычурная и слишком облегающая – но Биана настояла на ней и сказала Софи привести себя в порядок и встретить ее внизу.

Ванная Бианы была настоящим святилищем девичьих вещей, включая эликсиры для завивки волос и румяна. На полсекунды Софи задумалась, не воспользоваться ли чем-нибудь. Затем она умылась, почистила волосы от грязи, насколько могла, грязные пряди убрала украшенными драгоценностями заколками Бианы, забрала свою грязную тунику и по лестнице спустилась к остальным.

– Ну и ну, неужели это сама Софи Фостер.

Софи шагнула назад и увидела Алдена, сидящего за большим черным столом в своем округлом кабинете. Половину стены занимало изогнутое окно, выходящее на озеро позади поместья. Вторая половина была аквариумом от пола до потолка, где плавало множество неизвестных Софи разнообразных рыб.

Алден поманил ее к себе.

– Я с трудом тебя узнал. Я так понимаю, Делла с Бианой играли в одевалки?

– Ну, им пришлось, – Софи показала свою грязную тунику и рассказала, что произошло. Она даже призналась, что использовала ментальный толчок.

– Сколько ты пролетела? – спросил Алден, вставая и глядя в окно.

Софи подошла к нему и указала на холм, куда она взобралась, пояснив, что она прыгнула примерно с его середины и долетела до дерева с лавандой.

– Невероятное расстояние, – произнес Алден через мгновение. – Невозможное расстояние. И ты мерцала в процессе?

– Кажется, да. Я не нарочно.

– Поразительно, – прошептал Алден.

– Ну так… это очень странно для, ну, нормального эльфа?

– Ты нормальная, Софи. Но это не значит, что ты не можешь выделяться.

– Вы же понимаете, что это парадокс, да?

– На самом деле, когда ты перестанешь приравнивать нормальное к привычному, то поймешь, что разницы-то особо и нет.

– Понятия не имею, о чем вы.

Алден рассмеялся.

– Со временем поймешь.

Софи недовольно глянула в окно. Она терпеть не могла, когда взрослые так говорили.

Ее внимание привлек блеск серебра, и она перевела взгляд на двух изящных птиц, плывущих по озеру. У них были изогнутые лебединые шеи и хохолки из перьев. Они скользили между камышей, а за ними тянулись длинные серебристые павлиньи хвосты.

– Это что…

– Лунные жаворонки, – закончил за нее Алден. – Одолжил их из Убежища. Подумал, что неплохо было бы изучить их поведение – может, натолкнет на какую-нибудь мысль.

«Черный лебедь» окрестил создание Софи проектом «Лунный жаворонок», потому что те откладывали яйца в океан и их уносило приливом, так что детенышам приходилось выживать самостоятельно. В случае Софи ее спрятали среди моря людей, пусть и приставили помощника – и ничего, что мистер Форкл был ворчливым, странно пах и выводил ее из себя.

Мистер Форкл о ней беспокоился.