Темный лес - Лю Цысинь

— Вы и так отлично справляетесь при ваших двенадцати с половиной процентах — и даже их никто не может гарантировать в будущем. — Фицрой ткнул рукой в направлении стартовой площадки. След от ракеты оставил в ночном небе размытую полосу. В свете прожекторов площадки он выглядел как пятно от молока на джинсах. Неприятный запах усилился. Первая ступень ракеты работала на жидком кислороде и жидком водороде и не могла вызвать такого запаха. Что-то загорелось от потока пламени, отводимого стартовой площадкой.

— Я вам точно говорю, будет еще хуже, — заверил астронома Фицрой.

* * *

Ло Цзи показалось, что наклонная стена придавила его всем своим весом, и на мгновение его парализовало. В зале стояла полная тишина, пока чей-то тихий голос позади не позвал: «Доктор Ло, будьте добры…» Он с трудом встал и на деревянных ногах пошел на сцену. Во время этого короткого пути ему казалось, что он стал беспомощным ребенком. Как было бы хорошо, если бы кто-нибудь взял его за руку и повел вперед. Но никто не пришел к нему на помощь. Он поднялся на сцену, встал рядом с Хайнсом и повернулся к залу. Сотни пар глаз смотрели на него — глаз, которые представляли шесть миллиардов человек из более чем двухсот государств Земли.

Ло Цзи не запомнил ничего из оставшейся части сессии. В памяти осталось, что какое-то время он стоял на сцене, а потом его отвели к креслу в середине первого ряда, рядом с тремя другими Отвернувшимися. В забытьи он пропустил исторический момент, когда провозгласили начало проекта «Отвернувшиеся».

А потом сессия, по-видимому, закончилась, и люди, включая трех Отвернувшихся, сидевших слева от Ло Цзи, начали расходиться. Какой-то человек, возможно, Кент, что-то прошептал ему на ухо, прежде чем уйти. Затем зал опустел, за исключением Генерального секретаря, остававшейся на трибуне. Ее легкая фигура на фоне грозного утеса будто противостояла одинокому, потерянному Ло Цзи.

— Доктор Ло, мне кажется, у вас есть вопросы. — Мягкий женственный голос Сэй отражался эхом в пустом зале, словно это говорил дух, сошедший с небес.

— Произошла какая-то ошибка? — спросил Ло Цзи. Его голос тоже звучал как неземной, принадлежащий кому-то другому.

Сэй на трибуне засмеялась. Ее смех означал: «Вы и в самом деле полагаете, что это возможно?»

— Но почему я? — недоумевал Ло Цзи.

— Вам предстоит найти свой собственный ответ на этот вопрос.

— Но я же самый обычный человек!

— Перед лицом этого кризиса мы все обычные люди. Но у каждого из нас свои обязанности.

— Никто не спрашивал моего мнения заранее. Я ничего не знал!

Сэй опять рассмеялась.

— Разве ваше имя не означает по-китайски «логика»?

— Означает.

— Тогда вы сами сообразите, почему нельзя спрашивать мнения кандидатов на такую работу, прежде чем ее поручить.

— Я отказываюсь, — уверенно сказал Ло Цзи, не давая себе труда даже задуматься над ответом Сэй.

— Как вам будет угодно.

Быстрота ее ответа ошеломила Ло Цзи. Он выждал несколько секунд и произнес:

— Я отказываюсь от должности Отвернувшегося; я отказываюсь от всех прав, которые она дает, и не принимаю ответственности, которую вы на меня возложили.

— Как вам будет угодно.

Этот простой и немедленный ответ на его заявление, легкий, как стрекоза, касающаяся воды, отключил его способность думать. Все мысли словно напрочь вымело из его разума.

— Так… я могу идти? — Это было единственное, что он смог из себя выдавить.

— Как скажете, доктор Ло. Вы можете делать все, что пожелаете.

Ло Цзи развернулся и пошел между рядами пустых кресел. Он не находил ни комфорта, ни облегчения в легкости, с которой он сбросил с себя должность и обязанности Отвернувшегося. Он исполнился чувства нереальности происходящего, как в лишенной всякой логики постмодернистской пьесе.

У выхода он обернулся и посмотрел на Сэй — та наблюдала за ним с трибуны. Она казалась такой маленькой и беспомощной на фоне утеса… Увидев, что он оглянулся, она кивнула и улыбнулась.

Он пошел дальше, через холл с маятником Фуко, демонстрирующим вращение Земли. Там его встретили Ши Цян, Кент и группа одетых в черное охранников. Все вопросительно смотрели на Ло Цзи. В их глазах он видел новое уважение и восхищение. Даже на лицах Ши Цяна и Кента, которые до этого вели себя с ним по-свойски, отражались те же чувства, которых они и не пытались скрыть. Ло Цзи молча прошел между ними дальше, в пустой вестибюль — как и тогда, когда он входил в здание ООН, в нем никого не было, кроме охранников. Как и раньше, когда он проходил мимо, они тихо шептали в свои рации. У выхода Ши Цян и Кент остановили Ло Цзи.

— Снаружи может быть опасно. Тебе нужна охрана? — спросил Ши Цян.

— Нет, не нужна. Освободите дорогу. — Ло Цзи неотрывно смотрел прямо перед собой.

— Хорошо. Мы можем лишь следовать твоим указаниям, — согласился Ши Цян и отошел в сторону. Кент сделал то же самое. Ло Цзи вышел через дверь.

Холодный воздух ударил ему в лицо. Все еще стояла ночь, но территория снаружи здания была ярко освещена уличными фонарями. Делегаты, прибывшие на специальную сессию, уже разъехались; немногие люди, остававшиеся на площади, были либо туристами, либо местными жителями. Об историческом заседании еще не сообщили в новостях, и никто Ло Цзи не узнавал; его присутствие не привлекало ничьего внимания.

Ло Цзи, Отвернувшийся, брел, как лунатик, сквозь абсурдный, нереальный мир. Потерявшись в своем трансе, он утратил способность к рациональному мышлению и не имел понятия, ни откуда идет, ни тем более куда. Ничего не соображая, он ступил на газон и приблизился к стоящей там статуе. Когда его блуждающий взор наткнулся на нее, Ло Цзи заметил, что это был человек, перековывающий меч: «Перекуем мечи на орала»[16] — подарок ООН от бывшего СССР. В уме Ло Цзи мощная композиция, образованная молотом, дюжим молотобойцем и выгнутым мечом, придавала скульптуре оттенок воинственности.

А затем молотобоец жестоко и яростно ударил Ло Цзи прямо в грудь. Удар повалил его на землю; он потерял сознание прежде, чем коснулся травы. Но потрясение быстро прошло, и вскоре он частично очнулся, чувствуя боль и головокружение. Ему пришлось зажмуриться из-за множества направленных на него ярких фонариков. Затем круги света отдалились, и он увидел над собой лица людей. В черном облаке тумана и боли он узнал голос Ши Цяна, говоривший:

— Так как насчет охраны? Мы можем лишь следовать твоим указаниям!

Ло Цзи слабо кивнул. Все остальное промелькнуло как вспышка. Он почувствовал, что его укладывают на что-то, похожее на носилки, потом носилки поднимают. Его окружала тесная группа людей; он как бы находился в яме, стены которой были образованы человеческими телами. Из этой ямы он видел лишь темное ночное небо; только мелькание ног окружающих его людей говорило ему, что они движутся. Вскоре яма исчезла, как и небо над ним; их заменил освещенный потолок кареты «Скорой помощи». Он почувствовал кровь во рту. Его вырвало. Кто-то рядом аккуратно и привычно принял рвоту — кровь и остатки самолетной еды — в пластиковый пакет. Потом кто-то приложил к его лицу кислородную маску. Когда ему стало легче дышать, он почувствовал себя немного лучше, хотя грудь по-прежнему болела. Он ощутил, что его одежду разрезают на груди, и в ужасе представил себе алую кровь, бьющую из раны. Но он не угадал, поскольку его не стали перевязывать, только накрыли одеялом. Через небольшое время карета остановилась. Его вынесли наружу; над ним промелькнуло ночное небо, за которым последовали светлые потолки больничных коридоров, сменившиеся потолком палаты срочной помощи, а затем красной светящейся дугой компьютерного томографа. Время от времени над ним склонялись лица докторов и медсестер; эти люди причиняли ему боль, ощупывая и исследуя его грудь. Наконец он увидел над собой потолок обычной палаты, и все успокоилось.