Предел риска - Натализа Кофф

— Спасибо большое! — повторила Ягушка, утирая набежавшие слезы, — А я и не люблю отмечать. Да и не с кем. Мы с Серафимой Исааковной обычно пьем чай с пирогами и все. А тут…

— Привыкай, Ягушка, — подмигнула Емеля и впихнула небольшую шляпную коробку с аккуратными ярко-алыми розами в руки имениннице. Ягуша глубоко втянула приятный аромат цветов и вновь ее губы расплылись в широкой улыбке.

Уединение двух подруг нарушил хлопок входной двери. Любопытный нос Ядвиги выполз из гостиной вместе с хозяйкой. В руках она все еще держала цветы. Но уже не улыбалась.

Ажуров стоял на пороге квартиры, смотрел на нее нечитаемым взглядом, а одной рукой держал огромный букет роз. Длинные стебли предательски торчали, нещадно жаля колючками локоть, не прикрытый тканью рубашки. Но мужчине было плевать на такие мелочи. Он, не мигая, смотрел на свою девчонку.

— Спасибо за цветы! — широко улыбнулась Ядвига, отчего-то боясь сдвинуться с места.

Степан, точно в замедленной съемке, повернул голову, взглянул на букет, словно увидел его впервые, а потом, медленно пройдя вперед, вперил взгляд за спину Яги.

— Знать бы еще кому, — сквозь зубы процедил Степан, а Ягушка удивленно хлопнула глазами, взглянув на букет в своих руках, словно на ядовитую гадюку, — Я бы ему такое «спасибо» сказал!

— Так это не от тебя? — ошарашено спросила Ядвига.

— Думал, ты мне ответишь! — Степан прищурился, а Емельяна вздохнула и покачала головой.

— Па, не тормози, кое-кто сегодня родился, — пробормотала Емельяна, выразительно стреляя глазами в сторону Ядвиги, — Даю подсказку: кое-кто очень красивый, умный, и с татуировкой на руке.

Степан внимательным взглядом просканировал лицо Ядвиги, на миг задержался на полупрозрачном платке, закрывавшем след от его рта, и скользнул ниже, к запястью. Не совсем отдавая отчет себе и своим действиям, Ажур перехватил запястье.

— Это от меня! — радостно сообщила Емеля, — Красивый, правда?

Кажется, Ядвига поняла, что именно эти слова и спасли ее от неминуемой потери ранее подаренного украшения. Девушка была настолько удивлена поведением Степана, тем, как разительно он отличался от вчерашнего милахи и от ночного мачо, коим он предстал перед Ягой, что она не сразу сориентировалась.

Тем временем, Степан отобрал коробку с цветами из рук Ядвиги, едва ли не ногой отшвырнул ни в чем неповинную красоту, и вручил свой, немного примятый букет.

— С днем рождения, Ягодка! — уже улыбался Степан, притягивая девушку ближе к себе.

— Спасибо, — зарделась и засмущалась Ядвига, что не случалось с ней, пожалуй, ни разу.

— Что ж, предлагаю позавтракать! — продолжал говорить Степан, — А потом у нас по плану культурная программа. Возражения не принимаются!

Если кто-то и сопротивлялся, то крайне тихо. А потом, когда Ажуров бесцеремонно завладел ртом именинницы, возмущения и вовсе пропали.

И выходя из квартиры, Степан сделал один звонок, бросив хмурый взгляд на заставленную цветами комнату. Оказавшись в фойе, Ажуров подошел к консьержу.

— Максим Романович, — обратился Степан к мужчине, — Придут из клининговой компании. Проследи, пожалуйста, пусть там повыбрасывают все веники. У Ядвиги Петровны аллергия на эту зеленку.

— Как жаль! — вздохнул старичок, — Цветы очень красивые. Я лично проследил, как доставляли. Расписался в получении.

— Отправителя не заметили? — напрягся Степан.

— Как же, заметил! — закивал консьерж, — Там две конторы. Вот, здесь все стоит.

Старичок протянул Степану листок бумаги. Ажуров прочел ровные буквы, смял листок и прикинул, что в длинном списке дел он непременно отыщет часок, чтобы навестить двух неугомонных любителей романтики. И каждому накостыляет по этой самой романтики. Нет, пожалуй, накостыляет только одному любителю. Второго трогать не станет.

***

Сладкое, почти невесомое, но четко ощутимое тихое счастье размеренно плескалось в душе Ядвиги. Пожалуй, именно так и выглядел тот самый предел мечтаний наивной девчонки, живущей в сердце Избушкиной. Очень романтичной, иногда вредной, но пугливой, точно юркая синичка, взлетевшая на карниз.

Ядвига сидела, устроив голову на крепком плече мужчины. Ей было плевать, что они выбрали не самое чистое место в городе, чтобы полюбоваться звездами. Плевать, что горизонт заволокло тучами, и неожиданно поднялся пронизывающий ветер. Ее согревало горячее дыхание и теплые руки, источающие уверенность и силу. Эти руки внушали, что она в безопасности, дома, под охраной могучего и сильного дракона, и всяким личностям, мнящим себя принцами, не пробраться мимо вездесущего охранника. Словом, Ягушка не хотела двигаться и на миллиметр от своего Кружавчика. Все еще боялась окончательно поверить ему, но и уходить от него не собиралась. Напоминала себе ту самую, пресловутую собаку на сене. А все равно ничего поделать с собой не могла. Да и, собственно, не хотела.

— Не замерзла? — тихо пробормотал Степан на ухо. Он бы с радостью утащил Ягушку домой, но сегодня день принадлежал ей, ее капризам, желаниям, даже самым абсурдным, вроде попрыгать на детском батуте в развлекательном центре. Степан улыбнулся, когда вспомнил, как его Яга прыгала и визжала от радости. И ладно бы сама, так еще и Емелю утянула. Пыталась и его, Степана, но у нее не вышло. Слишком тяжелым казался Ажур, и бедняга-сотрудник, краснея и пыхтя, тактично просил не поддаваться уговорам именинницы.

— Нет, все хорошо, — тихо ответила Ядвига. На самом деле она устала за день, скорее эмоционально, нежели физически. Но ей не хотелось покидать крышу дома, где была расположена квартира Степана. Не хотелось даже на миг сомкнуть глаза, чтобы не пропустить и минуты этого прекрасного дня.

Однако на крыше действительно становилось холодно, и Ажур принял решение утащить Ягушу в дом. Поднялся на ноги, помог ей встать.

Девчонка в его руках казалась хрупкой и беззащитной. Ее взгляд был капельку рассеянным, но ничего более соблазнительного Степан не видел в своей жизни. Кажется, он соскучился. Пусть и сидел, прижимаясь к ней едва ли не всем телом. Но он определенно скучал. По ее телу, обнаженному и чуткому, отзывчивому и горячему.

Он уже сделал шаг по направлению к двери, ведущей в здание. Однако Ядвига остановила его, легко потянув за руку.

— Смотри! — она указала пальцем в небо, — Звезда падает! Ты видел?!

Степан кивнул, но смотрел он абсолютно не туда. Он любовался девчонкой, изменившей его жизнь.

— Загадала желание? — тихо спросил Степа и сам же удивился тому, насколько хрипло и незнакомо звучал его голос.

— Что? — Ядвига бросила взгляд через плечо. Ее рука так и осталась указывать место падения звезды с небосвода, но только все мысли разбились об обжигающий взор стоявшего рядом мужчины.

Ажуров понял, что сошел с ума. Тормозная система вышла из строя. Перегорели все предохранители. Все вдруг стало неважным и незначительным. Единственное, что имело для него ценность — девчонка, застывшая перед ним. Ее глаза были широко распахнуты, губы — приоткрыты, а на щеках появился румянец смущения.