Яшмовая магическая академия. Драконий словарник - Наталья Валенидовна Колесова

сознание вслед за отказавшим телом.

Глава 11

Во чужом пиру похмелье

— Сестра, ты как?

Мира, медленно моргая, смотрела на сидевшего на полу у кровати Шазра: глаза круглые, рыжие волосы встопорщены. Привычно потянулась пригладить вихор — рука еле-еле двинулась, отлежала, что ли… А что, кстати, гном делает в их комнате?!

Пришлось несколько раз оглянуться, чтобы сначала понять, а потом еще и убедиться, что комната вовсе не их. И даже не гномская. Неизвестная.

— Проспалась наконец?

…А, теперь уже известная!

В поле зрения появилось лицо Криспина. Вместе с этим появлением вернулись и воспоминания о вчерашнем. Некоторые лучше бы не возвращались!

— Проспалась, — подтвердила Мира, с трудом принимая сидячее положение. Оглядела застегнутую поверх своего платья чью-то большую куртку. Голова болела вся — вплоть до волос. Девушка пощупала щеки: кажется, до сих пор припухшие! Следивший за ней старшекурсник заявил неожиданно весело:

— Ничего, у Фаррела отметин куда больше!

Между прочим, у самого ссадина на губе — и не подумал залечить. Или парням синяки не важны, вроде как медаль за доблесть?

— Не понимаю, что со мной вчера было… — пожаловалась Мира и подумала, что это звучит как обычная отмазка: ничего не помню, ни в чем не виноватая! — И пила ведь немного… — услышав ироничное хмыканье Книжника, уточнила: — Ну, то есть для лесовика немного.

— Просто ты пила кое-что с добавками.

Девушка пару раз хлопнула глазами и сообразила:

— Кто-то подмешал дурману?

— Не «кто-то», а именно тот, кто тебе так усердно подливал. — Криспин уселся на соседнюю кровать, сцепил на скрещенных коленях пальцы. — Фаррел известен пристрастием к свеженьким первокурсницам. Только на ухаживания предпочитает времени не терять — чего проще, подсыпь девчонке порошок и делай с ней что хочешь!

— Ой, а Амариллис тогда как же?! — Мира поспешно опустила ноги на пол, собираясь на выручку подруги.

— Она в порядке. Фаррел не станет связываться с тем, у кого есть титул и деньги. Вот ты или любая другая девчонка из бедной незнатной семьи — самая подходящая кандидатура!

По-прежнему сидевший на полу гном повернулся к старшекурснику. Спросил ровно:

— И ему это с рук сходит?

Криспин помолчал.

— Не все после жаловались. А другие потом отказывались от своих обвинений: мол, наговорили или вообще виновника спутали…

Мира гневно фыркнула.

— Да, — согласился Тай. — Запугивание и деньги. Мы с Артуром как-то предупредили его… по-свойски, Фаррел притих на время.

— Ну да, лисий хвост не спрячешь, — пробормотала Мира и запоздало закрутила головой: — А где староста?

— С утра сразу пошел к Марго.

С утра? Как с утра?! Мира нашла взглядом каменные часы, мерно тикавшие на большом, заваленном учебниками столе, и охнула:

— Ой, уже утро?!

— …и по твоей милости мы все пропустили завтрак, — подхватил Криспин. — А еще не выспались, потому что ты тут тако-ое вытворяла… Пришлось даже пригласить твоего братца-гнома, чтобы тот же Фаррел не смог потом обвинить нас с Артуром, что мы… гм, воспользовались твоим беспомощным состоянием!

Девушка глядела на него, лихорадочно перебирая то ли смутные воспоминания, то ли ускользающие сновидения: она что-то с грохотом и звоном роняет и хохочет… с треском рвет ткань, кажется, у кого-то на груди, и этот кто-то смеется и ругается одновременно… Ой! Мира втянула голову в плечи. Криспин кивнул ей:

— Вот-вот! Вижу, начинаешь вспоминать.

— Я… я всё исправлю, — пообещала Мира и в поисках помощи глянула на Шазра.

— Когда я пришел, сестра как младенчик спала, — доложил тот. — Старший сказал мне всю ночь у кровати сидеть, я и сидел.

Мира все-таки потрепала его по голове.

— Вот же бедняга! Прости.

Криспин скривил губы:

— А передо мной извиниться не хочешь?

Лесовичка поднялась, для страховки придерживаясь за спинку кровати, поклонилась низко — насколько позволяла тяжелая голова.

— Прости-прости-прости и спасибо тебе! Отблагодарю при случае…

— Лучше бы таких случаев больше не случалось, — сухо отозвался парень. — А теперь проваливайте оба, через час начинаются занятия, а я не готов, не выспался и голодный как волк!

Чтобы не пересекать общий холл между мужским и женским крылом на глазах возвращавшихся из столовой студентов, Мире пришлось спуститься по черной лестнице на второй этаж и вновь подняться как ни в чем не бывало по основной. Едва успела раздеться, как в комнату ворвалась Амариллис. Кинула на лесовичкину кровать салфеточный сверток (тот развязался, высыпались три помятых булочки) и закричала:

— Мира, ты меня бесконечно изумляешь!

— Ой, прости, — принялась с готовностью каяться та, — ты же меня потеряла, я тебе сейчас все расскажу…

Баронесса выставила ладонь, прерывая поток ее слов.

— Видела, как ты вчера уходила с Фаррелом в обнимку, ночевать не пришла, — я тревогу не поднимаю, думаю, повезло соседке, затусила с симпатичным парнем! А сегодня староста потихоньку шепнул, что ты на завтрак опоздаешь, возьми, мол, ей чего-нибудь перекусить… — Амариллис смотрела во все глаза. — Это как?! Я тебя настолько недооценила?! Ты там что, за ночь их всех перебрала?!

Мира едва сдержала нервный смех: а ведь картина и впрямь складывается презанятная! Для постороннего, конечно.

— Ама, я сейчас все расскажу…

Соседка сложила на груди руки и оскорбленно вздернула подбородок:

— Ну-ну, я тебя слушаю!

Через несколько минут баронесса уже бегала по комнате, сжимая кулаки и сыпля ругательствами, которых, может, даже сам папа-барон не знает.

— Да я ж этого ублюдка… я думала, ты по доброй воле, по своему желанию, а он!.. да я ж его… этого… сейчас своими собственными руками!