Трактир «Разбитые надежды» - Владимир Свержин

– Злюка, дура, чтоб тебя!

Лишь однажды, ей даже показалось, что она ослышалась, быстрый шепот:

– Погасят свет – развяжу.

И снова оскорбительные выкрики. В том числе, правда, довольно испуганно, и от пришлых.

Лилия злобно оскалилась и пожалела, что у нее нет таких клыков, как у Марата.

* * *

Чешуйчатый диким зверем метался по наблюдательному пункту. Надо было действовать, что-то срочно предпринимать. Вот же он, побратим Лешаги! Совсем близко, только руку протяни! Прямо сейчас он видел его собственными глазами. «Но как, как?.. А может?.. – в голове драконида мелькнула странная, однако не лишенная определенной логики мысль. – Что, если мудрый, всезнающий Лешага и это предусмотрел, и происходящее – лишь часть его плана? Тогда он опять будет ругаться, что я все не так сделал, что я лишь мешаю ему!»

Юноша чуть не взвыл от беспомощности. Как выяснить, так это или нет? Никак. Сколько угодно тужься – не узнать. Он вздохнул, немного успокаиваясь, и вновь приник к окуляру перископа. Караван уходил все дальше. «Как бы то ни было, – мелькнуло в голове чешуйчатого, – ведь он не знает, что Бурый так близко, значит, я должен продолжать действовать, хотя бы только для того, чтобы сообщить ему эту новость. И вообще, раз Лешага послал меня самостоятельно атаковать противника, значит, он ждет моих активных действий. А я таки делаю!»

Минутная слабость отступила, и Марат вновь преисполнился гордости за свои боевые подвиги и решимость продолжать их до окончательной победы. Связанный охранник тихо сидел в углу, с ужасом глядя на беснующееся в его каморке страшилище. Оно вдруг остановилось и ткнуло когтистым пальцем в едва проглядывающую сквозь въевшуюся пыль застекленную табличку.

– Это что?

– План эвакуации при пожаре, – испуганно пролепетал наблюдатель.

Круглые глаза чешуйчатого уперлись в древнюю схему. Драконид водил по стеклу когтистым пальцем, что-то нашептывая себе под нос. Смиренный брат зажал уши, он готов был поклясться, что ничего интересного на этой, невесть когда повешенной картинке не было. Уж он-то за долгие годы дежурств изучил ее вдоль и поперек.

– Ко мне, бегом марш! – снова воображая себя Лешагой, рявкнул Марат и осекся, сообразив вдруг, что связанный пленник не может двигаться к нему не то что бегом, а даже шагом. Он собрался было развязать замаскированному ноги. Но предпочел не рисковать. Вместо этого стукнул прикладом по стеклу и вытащил пожелтевший лист.

– Мы сейчас где? Тут или, может, тут? – он стал тыкать когтем в бумажку.

– Чуть выше, левее, вот здесь.

– Так, – юнец стал рассматривать план. – А вот это длинное что у вас?

– Это девичья, – быстро проговорил наблюдатель. – Но там лишь женщины и грудные дети. Не трогайте их! Умоляю вас!

Глаза юнца вспыхнули желтым огнем, вгоняя пленного в состояние, близкое к истерике. Чешуйчатому вдруг вспомнилось недавнее сражение у стен поселка. Тогда, желая создать у прорв и их командира впечатление паники внутри крепости, Лешага приказал женщинам и детям бегать по улицам и визжать что есть мочи. Все защитники стен были оповещены об этом, но даже и так, когда вопли и визг раздались в предутренней тишине, спрятавшиеся в тени вала бойцы чуть не бросились наутек, охваченные веющей над селением паникой.

– А где ваш главный?

– Тебе все равно туда не дойти.

– Я тебя съем, – пригрозил Марат, приподнимая уголки губ и обнажая окровавленные после недавней схватки клыки.

Наблюдатель тихо заскулил от ужаса. Пожалуй, он готов был сражаться против людей и диких зверей, но такое… Говорящее чудовище казалось ему настоящим выходцем из бездны Хаоса, о которой так часто говорил в своих проповедях отец Настоятель.

– Там, дальше по коридору. Сначала направо, затем налево. Квадратный зал исповедальни, к нему примыкают личные покои.

– Молодец! – похвалил герой-недоучка, рывком повалил связанного на пол и начал распутывать узлы.

– Не ешь! – взмолился тот.

– Сейчас не буду, – заверил Марат. – Раздевайся!

* * *

– Неблагодарная дура! Грязная девка! Сволочь! – звучало над головой Лилии. – Нет тебе прощения!..

Дверь зала распахнулась. Смиренный брат в широком, не по фигуре, одеянии с автоматом в руках заскочил в девичью и рывком сдернул маску.

– Всем стоять, остальным строиться! Молчать, я вас спрашиваю! Сдавайся, кто может! – чешуйчатый недвусмысленно оскалил все еще окровавленные зубы и передернул затвор. Ему очень нравился этот жест и получавшийся в результате звук. Выглядело так мужественно, что сердце заходилось от восторга.

Ничего более прекрасного дочь старосты не видела с той поры, как тяжеленная крышка люка захлопнулась над ее головой.

– А-а-а! Великий пожиратель среди нас! – завопила она, разгадав его задумку. – Он идет по следу! Я не хочу умирать, я так молода. Развяжите, ну, развяжите же меня! Он не ведает насыщения, съедает всех, кого видит!

Драконид бросился на звук, не забывая рычать и скалиться.

Женское море стремительно раздалось перед ним. Конечно, никто не думал освобождать связанную дуру, обреченную стать первой жертвой. Смерть этой глупой негодяйки давала им шанс выжить. Пропустив монстра, толпа немедленно сомкнулась за его спиной и с душераздирающим визгом бросилась из зала, давясь в единственной двери.

– Марат! – счастливо закричала Лилия. Юноша уже работал ножом, перерезая самовяз.

– Бежим за ними!

– Зачем?!

– За кем! За ними! – рявкнул чешуйчатый, радуясь, что фраза получилась у него «ну совсем, как у Лешаги». – Вот тебе короткоствол. И еще, – он грозно оскалился, – я бегу за тобой, ты вроде бы от меня. Если кто-нибудь из этих преграждает путь, запрыгивай на него и визжи, что есть силы.

– Ты умница, Марат! – она замедлила шаг. – Надеюсь, кровь ненастоящая?

– Давай быстрее! Мы должны помочь Лешаге! – игнорируя ее вопрос и хмурясь, чтобы скрыть переполняющую его гордость, бросил драконид. – Быстрее, и кричи погромче.

* * *

– Ты врешь! Он не мог так сказать обо мне!

Леха ушел в кувырок и вновь стоял лицом к врагу. Он не собирался отвечать. Но мысль, что сейчас ему необходимо убить напарника своего учителя, невольно сковывала движения, повисая на щиколотках и запястьях лишним грузом.

– Скажи, что ты врешь, и я обещаю сохранить тебе жизнь!

– Это правда. По-другому не говорил. Ни разу.

– Проклятье! – отец Настоятель развернулся и метнул нож через всю комнату. Тот вонзился в деревянную обивку двери и задрожал, точно от страха перед гневом хозяина.

– Возьми оружие. Бой не закончен.

– Мой монастырь и мой устав, мне решать! – огрызнулся Красный. – Будь на твоем месте Бирюк, я бы, пожалуй, опасался, а так… С ножом или без ножа, ты мне не ровня. Ты меня разозлил, но сейчас я хочу говорить, и оружие в руках будет мне только мешать. Было бы обидно прирезать тебя случайно, так и не выслушав рассказ о старом друге. Будешь рассказывать – считай, что я подарил тебе передышку. Нет, тогда нападай, – он завел руки за спину, точно приглашая Лешагу броситься в безрассудную атаку.