Лес. Как устроена лесная экосистема - Адриане Лохнер

В пойменном лесу рядом с пестрыми птицами, бабочками и стрекозами среди ветвей деревьев и кустарников сидят ярко-зеленые лягушки. Квакши – настоящие мастера лазания. На кончиках пальцев у них расположены диски с микроскопическими структурами. Вместе с тонкой пленкой тканевой жидкости они помогают лягушке удерживаться даже на гладких, как стекло, поверхностях. Благодаря умению лазать обыкновенная квакша получила прозвище «живого барометра». Раньше ее считали предсказателем погоды. Лягушку помещали в сосуд с лестничкой. Если она поднималась по лестничке, считали, что погода будет солнечной. Вероятно, в основе этого вывода лежало наблюдение, что в теплую погоду квакши забираются выше, чем в другое время, потому что их пища, в первую очередь состоящая из насекомых, в такие дни тоже летает выше. Так что квакша залезает на ветки не ради развлечения: она на охоте и терпеливо ждет в засаде, пока мимо не пролетит насекомое. Тогда лягушка выбрасывает длинный клейкий язык, которым уносит жертву в пасть. Тут не спасется даже проворная стрекоза.

Бесхвостые земноводные, как и хвостатые, приспособлены к размножению в водоемах. Их личинки, головастики, в основном питаются растительной пищей, соскабливая водоросли с подводных растений и камней с помощью напоминающего терку ротового аппарата. Превратившись в лягушку и выйдя на сушу, они переходят на другой корм, поэтому лягушкам нужны условия, где природные водоемы соседствуют с сушей, как в пойменных лесах. В настоящее время квакша обыкновенная в соответствии с Федеральным законом Германии об охране окружающей среды находится под строгой защитой, поскольку среда ее обитания сокращается.

Исходно пойменные леса покрывали целые 7 % площади Германии, но «человек последние 200 лет покорял, спрямлял, углублял, втискивал в искусственный корсет из плотин и дамб большинство рек Центральной Европы», как сказано в книге Шпербера и Тирфельдера «Девственные леса – архаические миры Германии». Особенная среда пойменных лесов мало где сохранилась. Одно из самых известных таких мест называется «немецкой Амазонкой» и тянется вдоль Эльбы в области между Лейпцигом и Берлином. Здесь, в биосферном заповеднике Средняя Эльба, можно увидеть типичный пойменный лес. Центральная область возле Дессау когда-то послужила «Ноевым ковчегом» крупнейшему грызуну Европы.

Бобры почти исчезли. Люди безжалостно преследовали их вплоть до первой половины XX века. Для этого было множество причин. Из-за водного образа жизни и плоского чешуйчатого хвоста бобра в соответствии со средневековым папским эдиктом в некоторых местах считали рыбой. Во время поста можно было употреблять мясо с его задних конечностей. Еще большим спросом пользовался непромокаемый мех «волосатой рыбы», из которого среди прочего делали шапки и рукавицы. Вероятно, самой серьезной причиной, по которой бобра почти полностью истребили, стало то, что люди верили в его целебную силу, вернее, в целебную силу так называемой бобровой струи – салообразного секрета с резким запахом, с помощью которого бобры ухаживают за своим мехом, метят участки и отличают сородичей друг от друга. В старину лекари применяли бобровую струю от судорог, истерических припадков, родимчика и всевозможных болей. Эффект был не совсем воображаемым, потому что бобры питаются травами, кореньями и лыком различных деревьев, благодаря чему в бобровой струе накапливаются растительные вещества, в частности салициловая кислота. Это действующее вещество вырабатывает кора ивы, по-латыни Salix, в том числе для защиты от возбудителей болезней. Сегодня салициловую кислоту получают в лаборатории. Ее можно купить в аптеке, где она называется «аспирин». Поскольку в Средние века химический анализ и синтез были неразвиты, бобр попал под раздачу. К первой половине XX века он исчез почти во всей Европе. Сохраниться зверю удалось всего в четырех изолированных друг от друга районах: на юге Норвегии, вдоль Березины – притока Днепра на территории России и Беларуси, в нижнем течении Роны на юге Франции и на Средней Эльбе, точнее, в лесу Штекби-Лёддериц близ Дессау. В 1929 году лес Штекби-Лёддериц объявили зоной охраны бобров. Благодаря этому и целенаправленной реинтродукции бобры с 1970-х годов вновь населяют множество мест по всей Германии.

«Речному строителю» рады не везде. Своими постройками, так называемыми бобровыми плотинами, он запруживает водоемы и в том числе вызывает затопление сельскохозяйственных земель. Зато в естественном пойменном лесу он таким образом может создать новое пространство с условиями обитания многих видов растений и животных.

То же, что и с бобром, случилось с предпочитаемой им средой – пойменным лесом. В ходе истории больше половины пойменных лесов в процессе земледелия и лесоводства преобразовали в экономически полезные пашни или насаждения хвойных пород. Человеку и здесь приходится учиться на ошибках. Спрямление русел рек – очередной выстрел себе в ногу. Ряд страшных наводнений в последние десятилетия показал, что реке нужны обходные пути. Шпербер и Тирфельдер пишут: «Страх перед будущими катастрофическими наводнениями в то же время может стать источником надежды на лучшую участь для пойменных лесов».

Поэтесса Аннетте фон Дросте-Хюльсхофф в балладе «Ребенок на болоте» 1842 года описывает болото как жуткое, мрачное, даже потустороннее место. Но на самом деле болота гораздо лучше, чем о них думают. Они хранители прошлого. Кислая, насыщенная влагой среда болот оказывает консервирующее действие, и не только на знаменитых болотных людей, – сенсационные научные находки. Кости в этих странно сморщенных человеческих телах распались, зато кожа и другие мягкие ткани оказались задублены и защищены от разложения бактериями.