Дипломаты, шпионы и другие уважаемые люди - Олег Агранянц

И еще он сказал, что их сотрудничество закончится, как только она вернется в Москву.

Потом появился ее поклонник, представился как офицер безопасности. Он тоже начал ее уговаривать.

И она подписала документ, где выражала согласие помогать алжирской разведке. Пришла домой, не спала двое суток и явилась в посольство.

— Помогите мне уехать домой.

— Поможем. Но сначала ты должна повторить все, что мне рассказывала, сотруднику Комитета государственной безопасности. Прежде чем ты начнешь с ним беседовать, я как консул хочу тебя проинформировать, что гражданин СССР, завербованный иностранной разведкой, но не приступивший к шпионской деятельности и при первой же встрече с советскими официальными лицами сообщивший о вербовке, уголовному преследованию не подлежит.

160. Подготовка к отлету

Через час мы совещались у посла.

— Вывезти ее будет нелегко, — предупреждали чекисты, — алжирцы будут мешать. Они знают, что она пришла к нам в посольство, и понимают, что она все нам выложила. Они могут принять экстраординарные меры.

Это они умели делать.

— И еще. Выпускать ее из посольства нельзя. Если она выйдет из посольства, они устроят ей аварию.

Посол дал распоряжение поселить ее на несколько дней в посольстве и готовить отлет.

Я вызвал начальника нашей поликлиники, и он написал справку о том, что гражданка СССР Л. Крымова тяжело больна и нуждается в срочной эвакуации на родину.

Чекисты отследили весь путь из посольства в аэропорт и обозначили четыре уязвимых точки — улицы, откуда мог «случайно» на высокой скорости выскочить грузовик и врезаться в машину с Людой. Представитель «Аэрофлота» и чекисты проследили весь путь от входа в аэропорт до самолета, представитель «Аэрофлота» обещал поставить самолет рядом со зданием аэропорта.

Люда два дня жила в посольстве. Очень нервничала. Ее как могли успокаивали. Жена одного чекиста была профессиональным психиатром. Она подолгу беседовала с Людой. Подруги привезли ей ее вещи.

И наступил день отлета.

161. Отлет

Все было расписано по минутам. Точное время, когда машина с Людой должна выехать из посольства. Точное время, когда машина должна подрулить к знанию аэропорта; там ее должен ждать представитель «Аэрофлота» и, на случай если алжирцы попытаются насильственно ее удержать, два дюжих парня, один из которых олимпийский чемпион по боксу. На четыре опасные выезда на шоссе, по которому должна будет ехать машина, отправлены дипломаты, они будут имитировать поломки своих машин, чтобы закупорить въезд на основное шоссе.

За руль сел опытный чекистский шофер. Рядом с ним должен был сесть офицер безопасности, полковник КГБ. Сзади — Люда и доктор.

Все было распланировано. Но.

Такое было трудно предположить. Но офицер безопасности ехать отказался. Объяснил просто: боюсь, у меня семья, не желаю рисковать жизнью из-за какой-то… Я никогда не называю настоящих фамилий чекистов. Но здесь я очень хотел бы назвать фамилию этого типа…

Нельзя было терять время. Все было рассчитано по минутам. И я сел вместо него.

Доехали спокойно. Но до сих пор не могу удержаться от смеха, когда вспоминаю наших ребят, закупоривших въезд на шоссе. Особенно Володю Горелова. Он поставил свой махонький «Де Шево» поперек дороги, бегал вокруг, лысый и потный, отчаянно жестикулировал. Ему гудели. На него кричали. Он махал руками.

У входа в аэропорт нас ждали представитель «Аэрофлота» и два парня. Я оформил все документы, и мы с доктором довели Люду до самолета. Когда она поднялась на борт и села в кресло, с ней случилась истерика. Да такая, что доктору пришлось делать ей укол.

И все. Чекисты потом рассказывали, что по приезде в Москву она месяц провела в санатории. А потом спокойно работала.

162. Оценка

Через пару месяцев я пил в баре виски с алжирским офицером. Он меня спросил:

— Мы не могли понять, почему рядом с шофёром ехал ты, а не ваш офицер безопасности.

— Он струсил.

— Не может быть!

— Увы!

Офицер обомлел. И дальше:

— Merde! Сon! Salaud! Bâtard! Lâche!

В школьном франко-русском словаре можно найти перевод не всех слов.

163. Майор, который выше генерала

Приближался День Советской Армии.

— Поздравлять коллектив будет генерал Хоменко? — спросил я посла Грузинова.

— Нет, — ответил он. — Бери выше.

А. Хоменко, военный атташе, был генерал-майором, а группу военных специалистов в Алжире возглавлял генерал-полковник Д. Бауков, кроме него там были еще генералы.

— Генерал-полковник Бауков? — подсказал я.

— Нет.

— Генерал-майор… — я начал перечислять генералов.

— Нет. Просто майор. Майор Грузинов. Когда я стал секретарем райкома, мне присвоили звание майора. И запомни. Организация у нас цивильная, и майор-посол выше генералов.

164. Маршал и арбузы

Во двор посольства въехал мерседес военного атташе. С переднего сиденья выскочил военный атташе генерал Хоменко, подбежал к задней двери, открыл ее и взял за руки сидевшего на правом заднем сиденье человека. После этого сидящий рядом с этим человеком генерал Балуев катапультировал человека вперед. И человек оказался во дворе. Это был маршал Батицкий. Шофер поднес ему фуражку, маршал надел ее и громким командным голосом подытожил мероприятие:

— Е… твою мать.

Эта процедура повторялась пять дней, и посол издал распоряжение: во время приезда маршала к окнам не подходить.

Приемом в Алжире Батицкий был недоволен. Он приехал на празднование дня независимости Алжира в составе делегации, где, по представленному алжирцам списку, первым лицом значился председатель президиума Верховного совета Грузии Г. Дзоценидзе. Все председатели президиума союзных республик по должности тогда считались заместителям председателя Верховного Совета СССР, это дало алжирцам основание представлять Дзоценидзе «вице-президентом СССР». Батицкий, который по табелю о рангах советской номенклатуры располагался выше, ибо был членом ЦК партии, стал для алжирцев «вторым лицом». Ему предоставили машину поменьше (как на грех, жигули) и комнату в гостинице поскромнее. Военный атташе возил его на своем мерседесе, а посол развлекал как мог. Но настроение у маршала было скверное, он во всем винил посла и упорно отказывался приезжать к нему в гости.

Но в последний день маршал все-таки появился в резиденции. Посол долго уговаривал его перекусить, тот отказывался, но против арбуза устоять не смог. Накрыли столик во дворе. Я тогда был шефом протокола и командовал мероприятием. На столе были только водка и арбузы. Посол наливал водку, а я резал арбузы. После второй бутылки посол спросил: