Выбор крила - Анастасия Зинченко

Привычка, привитая с рождения у всех аристократов, не может исчезнуть просто так. Бесследно ничего не исчезает. Особенно после того, как ты вновь ощущаешь от кого-то столь ужасающе мощную энергетику.

Те, кто покушаются на королевский род, либо слепы и глухи, либо слабоумны. И теперь ему придется пробираться через ментальную защиту Высшей демоницы, которая выпустила на волю всю сдерживаемую Силу.

Персиваль говорил, что не известно, как отреагирует на подобное вмешательство организм. Но не стал уточнять, чей именно. Если киосса и испытает сейчас дискомфорт, он и в сотой доли не будет похож на тот, через что они только что прошли. Вместе.

Но ему предстоит отдача.

Миллинарса подготовилась, вовремя сказала ему испить побольше исцеляющих нектаров. Без полноценного владения своими способностями, пытаться пробить (да что там пробить, просто коснуться!) ментального щита (первого!), было бы равносильно сильному удару о стену. С разбега. Головой.

Магию, сосредоточившую в себе тонкие материи сознания и подсознания, мыслей, фантазий, идей и снов, не просто так считают сложной наукой. Она равноценна некромантии, где одно лишнее движение может стоить тебе жизни.

Но здесь можно обойтись сперва мигренями. А после… инсультом, к примеру. Если вовремя не остановиться.

У ментальной защиты Высшего порядка была одна такая неприятная особенность: проникновение внутрь головы могла обратиться против того, кто рискнул на подобную дерзость.

Что же… не зря Персиваль учился ювелирно подходить к работе. И следующая задача должна раскрыть перед ним новые горизонты. Такого сумасбродного опыта (как копошение в голове у принцессы) у него еще не было.

Миллинарса сидела, закрыв глаза, ладони, которые были изранены, затягивались на глазах, а цвет кожи приобретал здоровый вид. Никакой бледности и покраснений. Она вновь вступала в права, дарованные ей природой.

Персиваль подождал, пока девушка привыкнет к позабытым ощущениям, после чего размял пальцы.

— Извини, но теперь я не смогу без дополнительных манипуляций.

— Будешь чертить руны?

— И их в том числе. В идеале, конечно, обзавестись парой… десятков артефактов, что помогли бы сохранить рассудок, но справимся и так. Ты готова?

— Давай покончим с этим побыстрее.

Только побыстрее не получилось.

Первый час Персиваль пытался просто прогнуть контур, что был установлен поверх щитов, второй ушел на осторожное исследование слабых мест. Но их не оказалось. Стоило только Лине снять свой кулон, трещины и какие-либо шероховатости ментальных защит восстановили сами себя. Это было похоже на регенерацию, которая проникает не только в тело, но проходит и гораздо глубже, затрагивая самые сокровенные струны души.

По прошествии трех или четырех (он уже давно потерял счет времени) часов Персиваль смог лишь пройти через пару щитов, да поцарапать идущий третий по счету.

Все это время Лина терпеливо ждала, пока он испытывал один способ атаки за другим.

В результате Перси сдался, вырвавшись из ее сознания, чтобы стать свидетелем, как проломленные стены стали сами восстанавливаться.

— Не думаю, что Эйарадам удастся ментальная атака, если ты оставишь артефакт в Академии. Я испробовал все возможные варианты, от самых легких и общеизвестных до разработанных при службе. Ваша защита совершенна. — У него кружилась голова, однако остальные признаки надвигающейся потери сознания отсутствовали, что не могло не радовать.

— Но я не могу прийти к ним без него, — брюнетка вертела между пальцев серебряную вещицу.

— Снятие блока тебе помогло… вспомнить?

— Да.

— Все?

— Я теперь уверена, что потеря моей памяти — дело рук Коула.

Персиваль помолчал, обдумывая ситуацию.

— Предъявить ему обвинение в лоб ты можешь только в этом облике. Но его показывать ты в то же время не намерена. Значит, игра в маски продолжается, а Коул останется безнаказанным?..

— Я смогу поквитаться с ним. По-своему.

— Что ты задумала?

— Сначала я хочу понять, приплетен ли к грязной истории геун Фалем. И исходя из этой информации строить план.

— Месть киоссы… остров выдержит? — на его губах появилась ухмылка.

— Ты еще издеваешься?! — Лина стала осматриваться по сторонам, приметила «снаряд», и проползя по постели, хватая в руки подушку и запуская ею в своего преподавателя.

Персиваль, конечно же, перехватил набитую пухом и перьями наволочку, опасно сверкнув глазами.

Им нужна передышка. О чем бы дальше не зашел разговор, следует слегла отвлечься. И навязанные принцессой правила как нельзя кстати подходили под снятие стресса.

— Вот, значит, как? — он перехватил подушку удобнее, сам забираясь на кровать и поднимаясь на коленях, копируя уже вновь вооружившуюся киоссу.

Он встретил вторую атаку собственной подушкой, в воздухе между ними.

На лице Лины, сменяя напряженность, начали проступать признаки веселья. И уже через пару минут игры она весело смеялась, особенно после того, как Перси поддался, пропуская ее ловкий маневр, и «словил» подушку головой.

— Я отыграюсь!

Он перешел в атаку, начав быстрее сыпать на хихикающую девушку один мягкий удар за другим, пока одна из подушек (ее) не порвалась, вырвав между ними целый столп белого «снега».

Перья полетели во все стороны, цепляясь за одежду и волосы, стелясь по покрывалу ровным слоем, да орошая ковры пушистыми горками.

Миллинарса, отплевываясь от попавшего в рот пуха, упала спиной на перину, весело смеясь.

— В последний раз я дралась на подушках в детстве. Правда на тот момент мы с Гисой еще не знали заклинания, которое помогло бы убрать последствия нашей шалости. Ох, до сих пор помню выражение лица служанки! — она вновь захихикала, взяла горсть перьев и подула на них, отправляя в красивый полет.

Персиваль, глядя на нее, также лег рядом, подпирая голову рукой.

— Ты очень красивая, когда смеешься так открыто. Во дворце я не имел чести видеть этого. Знал бы, что ради настоящей улыбки нужно всего-навсего распороть подушку, на каждый прием приносил бы ее с собой. И меня даже не стали бы смущать постоянные вопросы, что предмет меблировки делает подмышкой.

Миллинарса вновь залилась смехом, наверняка представляя данную картину.

— О, госпожа, не берите в голову, это мой товарищ на сегодняшний вечер, — пародируя мужской голос (не его ли часом?), Лина вновь захихикала.

— И я даже не буду рассказывать Вам, чем мы займемся с товарищем чуть позже. Это слишком личное, — поддержал ее игру Айнелиас.

Миллинарса повернула голову в его сторону, после чего снова стала хихикать.