Смузи для счастья. 7 озарений, которые изменят твою жизнь - Стефан М. Мардикс

– Я думала, что мои мечты о колледже отставлены в сторону – учитывая все то, что сейчас с нами происходит, – призналась Лора.

– Это не так. Мы просто пока не выбрали время, чтобы поговорить об этом, – возразил Алекс. – Хочешь потратить на это пару минут прямо сейчас?

– Конечно, если ты не горишь желанием еще покататься на этом монстре! – поддразнила Лора.

Алекс и Лора в итоге проговорили весь следующий час, обсуждая планы на колледж и мечты Лоры. Она никак не могла решить, как ей лучше поступить: идти в колледж сразу после окончания школы или провести год в саморазвитии, работе и путешествиях, прежде чем брать на себя такие серьезные обязательства. Она видела преимущества обоих вариантов, но не могла определиться с решением. Алекс выслушал ее и дал ей наилучшие советы, на какие был способен.

Под конец Лора решила взять годичный перерыв, прежде чем начинать учебу в колледже, но собиралась подготовиться и сдать вступительный экзамен SAT до окончания школы, чтобы потом не нужно было заново входить в учебный режим. Алекс похвалил Лору за ее решение и предложил поддержку.

Лора также поделилась опасениями, что ей, возможно, недостает необходимых качеств для достижения успеха. Она признала, что ей трудно избавиться от недисциплинированности (прогуливать школу и уклоняться от занятий), но недавние перемены, заметные в отце, вдохновляют ее. Если он сумел собраться с мужеством и пересесть из роскошного купе в малолитражку эконом-класса, значит, и она сможет реализовать перемены, необходимые ей в собственной жизни.

Хлопнула передняя дверь. Вошел Майкл, вернувшийся после футбольной тренировки, и сунул спортивную сумку в угол.

– Привет! Па, что это за красная машина у нашего дома? И куда подевалась твоя другая машина?

– Ты не поверишь… – улыбнулся Алекс.

Позднее вечером Алекс услышал, что Майкл разговаривает по телефону с матерью. Он догадался, что Майкл рассказывает Ким о последних событиях из истории преображения отца, и задумался, будет ли это иметь для нее какое-то значение. Может быть, как-то поможет их примирению?.. Нельзя было терять надежды.

Набранная Алексом положительная инерция распространилась и на его работу. Он принял решение, что отныне станет делать некоторые вещи иначе, чтобы избежать ловушки фокуса. И первым из этих решений было отказаться от открытого расписания. Вплоть до этого момента любой мог внести в расписание Алекса встречу с ним по собственному желанию. Отныне и впредь, если человек хочет встречи, он будет просить о ней через помощника Алекса, и эта просьба должна быть четкой и конкретной – больше никаких встреч с неопределенной концовкой. Он также намеревался сократить визиты в стиле «случайно мимо проходил», которыми частенько грешили Чез и другие. Такие разговоры начинались достаточно невинно, но растягивались в целые часы непродуктивной болтовни.

Второе, что сделал Алекс, – это выделил в расписании специальное время для планирования и размышлений. Вот была настоящая новация! Прежде он всегда избегал этого. Но не теперь. Теперь, беря в руки контроль над собственной жизнью, Алекс только успевал удивляться тому, сколько в его расписании было открытого для всех пространства.

Третьей переменой, которую планировал Алекс, было отказаться от любых несущественных встреч. В предшествовавшие шесть месяцев у него на каждую неделю приходилось лишь около десяти не распланированных часов – из тех пятидесяти, которые он еженедельно проводил в офисе. Встречи по расписанию поглощали целых 40 часов каждой недели! В половине этих встреч участвовали коллеги, равные ему по должности, и управленческая команда, в которую он входил, а вторая половина была посвящена отчетам других людей, непосредственно ему подчиненных. Его целью на следующий год стало сократить количество встреч наполовину, до 20 часов в неделю, а через год – и до 10 часов в неделю. Алекс понимал, что это будет трудная перемена, притом такая, для которой придется заручиться согласием начальника, но он твердо решил претворить ее в жизнь, чтобы увеличить свою продуктивность.

Стоило ему взяться за перемены на работе, как Алекс столкнулся с двумя сюрпризами. Первым оказалось количество «тонкостей», в которых он погряз, а вторым – то, насколько упорно сопротивлялись желанным для него переменам другие люди.

Он как раз раздумывал, как бы представить свой план начальству, когда получил СМС от Ким. Алекс едва не свалился со стула – так ему хотелось поскорее открыть письмо и ответить. В поле сообщения оказался снимок его «новой» старой машины, посланный ей, вероятнее всего, Майклом. Под фотографией не было ничего, кроме вопросительного знака. Ким впервые связалась с ним после того катастрофического дня в апреле, когда уехала из дома. Алекса так и подмывало пуститься в подробные объяснения, но эсэмэски не казались ему подходящим средством для такого важного разговора. Он ответил просто – восклицательным знаком. Через пару секунд она прислала улыбающийся смайлик.

Алекс откинулся на спинку стула с глубоким вздохом. Это был определенный сдвиг – маленькая трещинка в непроходимой стене, которую возвела между ними Ким после своего ухода. Ему по-прежнему было больно думать о том майском уик-энде, когда она приехала, чтобы провести время с детьми, но отказалась встречаться с ним. Они поддерживали контакт только через детей, а если точнее, то в основном через Майкла. Алекс поймал себя на надежде, что этот первый шаг откроет двери для дальнейшего общения и наведения мостов через пропасть, которая выросла между ними за последние… кто знает, сколько лет она росла?

Алекс обнаружил, что люди, непосредственно подчиненные ему, не только не были разочарованы его стараниями уменьшить число встреч – наоборот, они, казалось, были рады и благодарны за это. Он скопировал закон Паркинсона на табличку, которую поставил на свой письменный стол: «Работа заполняет все отпущенное на нее время». И действительно оценил истинность этого закона. Алекс переговорил с женщиной – организатором совещаний, на которых он отчитывался, прося о возможности сократить свое участие – с четырех до двух раз в месяц. Она не обрадовалась такому повороту, но согласилась переносить любые вопросы, связанные с Алексом, на те совещания, которые он будет посещать.

Переменой, вызвавшей наибольшее сопротивление, было то, что он закрыл свое расписание для всех желающих. Его помощник по-прежнему получал просьбы о встречах, которые могли бы заполнить более 20 часов в неделю из рабочего времени Алекса. Но он одобрял только пять часов в неделю – то есть 75-процентное сокращение. И едва ли не половина этих просьб была связана с задачами, которыми закономерно должны были заниматься другие люди. Алексу хорошо удавалось доводить дела до конца и делегировать ответственность, и это привлекало коллег, которые хотели, чтобы он занимался их проектами. Теперь, без помощи Алекса, им приходилось искать других людей, готовых решать их задачи, или биться с ними самостоятельно. Так что недовольство росло со всех сторон.

Что интересно, одним из тех, кто наиболее громогласно восставал против перемен в расписании Алекса, был Чез. Алекс вычислил, что в прошлом Чез и его команда отнимали более 10 часов его рабочей недели. Поскольку команда Чеза не подчинялась напрямую Алексу, он исключил из своего расписания все встречи с ней. Разборки с Чезом не заставили себя ждать.