Тайное сокровище олигарха - Наталья Александрова

– А мартини? Или я рожей не вышел? Или здесь только этих, «голубых», обслуживают? – И плюгавый мужичок покосился на Маркиза.

– Ты зачем пришел? – тихо и злобно проговорил бармен, шлепнув на стойку сложенный лист газеты. – Тебя по делу послали, а ты тут выеживаешься! Бери что надо и проваливай!

Маркиз неожиданно встрепенулся, развернулся всем телом к плюгавому скандалисту, схватил его за лацкан пиджака и вскрикнул:

– Ты что себе позволяешь? Ты что, мразь, говоришь? Ты, натурал вонючий, фашист недорезанный! Прежде чем в приличное место соваться, рыло свое конопатое умой!

Мужичонка зашипел, как кот, которому наступили на хвост, и полез было за пазуху, но Леня быстрым движением ладони ударил его по запястью, так что тот затряс онемевшей рукой.

– И не смей приставать к моему другу! – наставительно произнес Маркиз. Он успел в пылу ссоры незаметно стащить со стойки одну сложенную газету и положить на ее место другую – ту, в которой приготовил дезинформацию для Хорька.

К стойке уже спешил плечистый охранник, и плюгавый курьер, окинув взглядом его внушительную фигуру, вспомнил, что он пришел сюда по делу, спрятал в карман сложенную вчетверо газету, соскользнул с высокого табурета и без посторонней помощи направился к выходу, недовольно бормоча под нос неразборчивые злобные выпады в адрес сексуальных, национальных и прочих меньшинств, из-за которых простому русскому человеку совсем житья на свете не стало.

Бармен Виталик облегченно вздохнул и придвинулся поближе к симпатичному и решительному клиенту, чтобы обсудить с ним неприятное происшествие и на этой почве достичь еще большего взаимопонимания, но клиент почему-то неожиданно утратил к нему всякий интерес, слез с табурета и скоропалительно покинул «Дикую лошадь».

Виталик тяжело вздохнул и принялся с удвоенной энергией перетирать бокалы и фужеры.

* * *

– Ну, что будем делать? – спросила Лола, помогая Маркизу принять его прежний вид, и добавила капризно: – Я устала и есть хочу!

– Обойдешься, – не слишком вежливо ответил Леня, – потерпишь! Мне нужно тщательно обдумать завтрашнюю операцию, так что не мешай и не говори под руку.

Лола надулась и замолчала. Леня же покружил немножко по городу, потом лицо его просветлело, он тихонько вскрикнул: «Эврика!» – и направил машину к ближайшей станции метро. Там он приткнул машину к поребрику, наскоро протер руль и все ручки, хотя Лола, видя его маневры, недоуменно пожала плечами. Они ничего плохого не сделали, пользуясь этой машиной, так что опасаться нечего. Но с Ленькой сейчас лучше не спорить: он был очень серьезно настроен.

Лола была голодна и волновалась, как там Пу И. Кроме того, после грима кожа на лице всегда сохнет, и нужно обязательно наложить компресс, затем сделать питательную маску, а потом смазать лицо увлажняющим кремом. Лола представила себе ужасающую ванную в коммунальной квартире, эту желтую отбитую эмаль, оцинкованные тазы и ведра, висевшие по стенам… Вода из крана всегда течет ржавая, и то, если в соседней квартире никто не моется, – тогда приходится ждать, пока там закончат. А если те соседи проскочат без очереди, то обитатели Зинаидиной квартиры стучат в стенку, так что осыпалась уже вся штукатурка по ту и по эту сторону. Зинаида рассказывала, что один горячий жилец, оставшись в ванной намыленным и устав ждать, когда же зараза, включившая горячую воду не в свою очередь, усовестится, выскочил из ванны и бросился через площадку звонить соседям. Там долго не открывали, а здесь дверь захлопнул другой сосед, который был зол на мывшегося за то, что он не пускал его в квартиру с собакой.

Дело было зимой, окна на лестнице давно выбили, и несчастный намыленный гражданин скоро совсем застыл на площадке, будучи в одном полотенце. Зинаида Викентьевна была дома, она всегда дома, разве что выйдет в магазин на углу или на почту. Но она в последнее время – лет эдак двадцать – плохо слышит, так что сообразила открыть двери только через полчаса. За это время нервный жилец успел схватить воспаление легких. Провалявшись в больнице, где у него было время подумать, жилец тотчас же занялся обменом, и вскоре в его комнату въехали другие люди, такие же горемыки, не собиравшиеся оставаться в коммуналке надолго.

Так что Лоле еще долгое время не светит горячая ароматная ванна и всевозможные процедуры. Разумеется, можно заскочить в салон красоты, в сауну, куда угодно, там для нее сделают все, что нужно. Но вряд ли этот жестокий человек, который никогда ее не понимал и относился к ней отвратительно, вряд ли это чудовище в человеческом образе согласится отпустить ее в салон. Нет, Лола нужна ему только для того, чтобы он мог проводить свои мерзкие операции, он просто использует ее, причем неоправданно подвергает риску ее и Пу И! А ведь у Пу И никого нет, кроме Лолы, и, если с ней случится что-то плохое (тьфу, тьфу, чтоб не сглазить!), собака останется сиротой…

Лола с ненавистью поглядела на Ленькин затылок и вдруг осознала, что стоит в холле станции метро. Она купила в ларьке большую шоколадку с орехами, тут же ее развернула и откусила большой кусок. Маркиз собрался было отпустить какое-то ехидное замечание, но встретил такой злобный Лолин взгляд, что удивленно пожал плечами и воздержался от комментариев.

Стоя на эскалаторе, Лола достала мобильный телефон и позвонила Зинаиде Викентьевне, насчет Пу И. Услышала, что песик чувствует себя неплохо, уже два раза поел куриных котлеток и орехового печенья и даже умудрился наполовину распустить связанный Зинаидой шарф, и у нее полегчало на душе. Все-таки на Зинаиду всегда можно положиться!

Они сели в поезд. Лола демонстративно жевала шоколад и угрюмо молчала. Маркиз нервно вертел головой, явно высматривая кого-то. На следующей остановке он потянул Лолу к выходу. Она взглянула на него удивленно, но промолчала. Шоколадка была очень большой, Лоле надоело сладкое, к тому же от сухих орехов запершило в горле.

– Прекрати наконец жевать! – недовольно заговорил Маркиз. – Это, в конце концов, неприлично! Взрослая женщина, а ведешь себя как малый ребенок. И кто-то еще критиковал мои манеры! А сама измазала шоколадом вон ту тетку, в белом пиджаке…

Лола взглянула в указанном направлении. Тетка необъятных размеров действительно отиралась возле них в поезде метро. Тетка ничего не сделала Лоле плохого. Так что теперь она с совершенно необъяснимым злорадством заметила на спине у тетки коричневое пятно.

Лола поскорее выбросила шоколадку в подвернувшуюся кстати урну и заявила, что тетка сама виновата – не нужно было разъедаться до таких габаритов. Существуют же какие-то транспортные нормы! И вообще она, Лола, считает, что в правилах проезда в метро должно быть указано, что каждый пассажир не должен превышать определенную норму веса. Для мужчин это, допустим, восемьдесят килограммов, а для женщин – шестьдесят пять… Ведь установлены же нормы для багажа! Ведь в самолете же за превышение веса багажа берут дополнительную плату. А если, к примеру, один пассажир весит сорок восемь килограммов, а другой – сто, то такая несправедливость никого не волнует.

– В общем-то, ты, конечно, права, – протянул Маркиз, – только неясно, кто же это тут весит сорок восемь килограммов? Уж не ты ли? Учитывая только что съеденную шоколадку?