Вам хорошо, прекрасная маркиза? - Алина Кускова

– А то я не знала, – я хмыкнула.

М-да, не лиричное настроение у моего мужчины. С каких это пор он стал моим? С тех самых, как я его увидела. Хватит мне колебаться по этому поводу. И точка.

– Пойдем!

Он встал и взял меня за руку. Как я люблю, когда он так властно меня ведет черте куда!

Мы вышли на улицу, где нас сразу захватила в плен густая черная декабрьская ночь. На небе не было ни одной звездочки! А как же Заславский?! Я за него испугалась, вдруг Марина решит с ним что-то сделать, чтобы избавиться от конкурента?! Как ни крути, все мы здесь конкуренты друг другу. Правда, бедный Иван Сергеевич вообще не знает, зачем он здесь находится. Вернее, зачем здесь находится Давыдов.

– Чернее черной черноты пустая пустошь пустоты!

Бодрый голос Заславского раздавался где-то рядом, значит, с ним пока все в порядке.

– Нужно незаметно пройти к конюшне, – прошептал Артур.

– Никаких проблем, дорогой. Кругом такая темнота… Слушай, а не могла Фаина специально отключить все фонари?! Взгляни, ведь ни один не светит! Светло лишь от окон домов.

– Это я отключил, – неожиданно признался Давыдов.

В другой бы раз я обрадовалась, но не сейчас. Хотя, возможно, я слишком драматизирую ситуацию?

– А в конюшне есть свет?

– Нет, она запитана от уличного освещения.

– Тогда нам нужно взять с собой фонарик.

– Я уже взял.

Боже, какая романтичная атмосфера! Я иду в кромешной тьме неизвестно куда, хрустя свежим снежком, ведомая самым лучшим мужчиной в мире! И мы идем тайком для того, чтобы предаться поискам… удовольствия… раритета, чтоб ему пусто было.

Наверное, я все-таки не тем озабочена. Меня наняли для другого. Для чего? Для того, чтобы я изображала жену, между прочим. А я ее отвратительно изображаю, если думаю о чем-то, кроме своего мужа.

Ладно, если отбросить в сторону романтичные и не очень бредни, то согласна ли я стать женой мужчины, который собирается стать состоятельным и несносным?! Это сейчас он лучший мужчина на свете, а когда получит наследство, вдруг изменится? Посчитает меня не ровней и все такое в этом духе. Стоит ли мне помогать ему искать это дурацкое письмо при таком раскладе?!

– Ты вся дрожишь, – прошептал Артур и обнял меня. – Ночь прохладная.

– Ага, – еще бы мне не дрожать! Такое надумала, что мурашки пробежали по телу. – Холодно.

– Сейчас согреешься, – и Артур втолкнул меня в теплое помещение, пахнувшее сеном и луговыми цветами.

Луговые цветы пахнут солнцем, ветром и свободой. Я их люблю потому, что считаю себя похожей на полевую ромашку, растущую на самом краю поля, у дороги. Шел мимо путник – Давыдов, наклонился и сорвал меня. И попала я в его теплые руки…

– Что ты делаешь? – прошептала я, чувствуя себя зажатой в тесных объятиях.

– Тиш-ш-ш-ше. Мы здесь не одни.

– Конечно, не одни. А сколько их?

– Не знаю, возможно, двое. Или трое.

– И все жеребцы?

– Ты имеешь в виду меня? Или кого-то еще? Странные фантазии.

– Ничего странного, мы же на конюшне!

– Да нет здесь лошадей. Фаина, лишь только отец умер, сразу от них избавилась.

– Почему?

– Потому что я их любил. Особенно Грома. Продала его соседу за копейки. Он был слишком норовистым, никого не подпускал.

По тому, с какой грустью Артур рассказывал о лошадях, я поняла, он их действительно любил. Понятно, что мачеха не стала тратиться на слишком дорогое удовольствие пасынка и распродала коней. Не хотелось думать, что она сделала это назло Артуру, видно, денег не хватило. Содержать конюшню в наше время довольно затратно.

– Ш-ш-ш-ш-ш, – прошуршало возле меня.

Я чуть не заорала!

– Мы тут не одни…

– А что я говорил!

– Если это мышь, то я умру.

– Ты боишься мышей?!

Сейчас тебе признаюсь. Да, милый, я до ужаса боюсь мышей. Мой самый страшный кошмар – мышь залезла мне на грудь и скрестила лапки на животе, прикидывая, откуда меня начать кусать.

– Не так, чтобы очень, просто они противные такие.

– Здесь нет мышей.

– Фу-у-у…

– Здесь только крысы.

Ого-го! Мой самый страшный кошмар – крыса залезла… Этого вполне достаточно!

– Боишься крыс, Катя?

Катя, Катя, Катя… Он назвал меня Катей, как мило с его стороны. Крысы? Да фиг с ними. Пусть повторит еще: Катя, Катя, Катя…

– Катя? Ты меня слышишь?

– Скажи еще…

Я уткнулась ему носом в грудь.

– Слышишь?

– Нет, не это…

– Что с тобой?

Не назвал.

– Ничего.

Я отошла от него и прислушалась. Шуршание раздавалось где-то поблизости, и это явно шумел не человек. С другой стороны, я не могла показать, что боюсь крыс. Бывают такие моменты в жизни каждой девушки, когда ей обязательно нужно сохранять хладнокровие и выдержку, не хуже самого бесстрашного мужчины.

Очертания внутреннего убранства конюшни показались под слабым светом фонаря мрачными и таинственными. Никаких стогов сена и в помине не было, одни пустые стойла и посредине небольшая площадка.

– Здесь есть шкаф, – прищурился Артур. В свете фонаря его лицо казалось мне суровым и жестко очерченным, как у профессионального сыщика. – В нем хранились лекарства для коней. Всякие сборы, мази, настойки.

И он прошел куда-то в темноту. Вернее, он-то прошел вперед, освещая себе путь фонариком, а я осталась стоять в темноте. Сразу обострилось чувство опасности. Словно какое-то десятое чувство открылось!

– Бам-с!

Входные двери конюшни проскрипели и захлопнулись от порыва ветра.

– Нашел! – обрадованно прокричал Артур, – Катя, иди ко мне!

Катя, Катя, Катя… У меня красивое имя, однако.

Только сейчас не об этом следовало думать. Я прошла к окну, оборудованному чуть ли не под потолком деревянного строения, и прислушалась. Действительно, на улице поднялся сильный ветер, в небе замелькали снежинки. Декабрьские метели не редкость для наших мест, по идее я должна была к ним привыкнуть, но не могла.

– Люблю грозу в начале мая, – прошептала я бессмертные слова Тютчева наперекор стихии и пошла на голос Артура.

– Я нашел письмо! – он кивнул на открытый ящик какого-то сооружения, гордо именуемого шкафом. – Я его все-таки нашел!

Я пригляделась туда, куда он светил фонарем. Обычный конверт лежал на стеклянной полке в застекленном отделении шкафа, запертом на висячий замок. Хороша же охранная сигнализация у раритета! Раз плюнуть, чтобы его оттуда достать.