Сад земных наслаждений - Галина Миленина

– Тётушка, а зачем все эти движения с квартирой? Я не поняла, ты что, собираешься всю жизнь торчать в Турции? И я вроде бы как при квартире в столице.

– Видишь ли, детка, я влезла в такое грязное дело, да и твой папа тоже, что лучше мы поступим именно так, как решили. Ты взрослая девочка, понимаешь, что все мы под Богом ходим. А с моей «счастливой» звездой, как говорится, от сумы да от тюрьмы не зарекайся.

– Тётушка, не пугай меня!

– Я тебя не пугаю, да и сама не думаю о таком исходе. Но жизнь – штука непредсказуемая. Да не переживай ты так! – увидев испуганные глаза племянницы, обняла Алису Нина. – Всё у нас будет замечтательно! Вот увидишь!

22

Оксана приехала в аэропорт за пятнадцать минут до конца регистрации. Такое с ней случилось впервые в жизни. Обычно она перестраховывалась и выезжала из дома за два часа. Родные и друзья всегда подшучивали над ней по этому поводу. Но сегодня ей казалось, что кто-то неотступно следит за ней. Она тянула время до выхода из дома. Виктор был в отъезде, сын еще спал. Было раннее утро, когда водитель загрузил ее чемодан в салон автомобиля, и она, бросив последний взгляд на зашторенные окна спальни сына и тяжело вздохнув, села в машину. Оксана нервничала от каждого пристального взгляда, когда ее автомобиль останавливался на перекрестках. А когда входила во вращающиеся стеклянные двери в аэропорту, то чуть не сбила с ног замешкавшуюся перед входом высокую женщину. Водитель донес ее чемодан до зала регистрации, она его отпустила. И только тут, в последнюю минуту, вспомнила, что не заполнила декларацию. Она поспешила к стойке и, взяв со стенда листок, стала его заполнять. Рядом с нею опять оказалась высокая женщина. Она встала к Оксане боком и поставила свою квадратную сумку прямо на стойку, будто хотела закрыться от Оксаны.

«Вот идиотка!» – хмыкнув, подумала Оксана. Но в этот момент женщина взяла свою сумку и стремительно пошла прочь, оставив на столе чистый, незаполненный листок. А на месте сумки остался лежать серый конверт из плотной бумаги. Точно такой же конверт Оксана получила с тем злополучным диском. На конверте жирными печатными буквами было написано: «Для Вербицкой». У Оксаны подкосились ноги. Она взяла конверт предательски задрожавшей рукой и, быстро сунув его в сумочку, поспешила на регистрацию.

Наконец она подошла к таможеннице, и та беспристрастно и пристально вгляделась в ее лицо, затем в ее паспорт. Оксана еле держалась на ногах от волнения, лицо ее покрылось красными пятнами, а спина взмокла. Она не расслышала вопрос таможенницы, и та снова попросила ее открыть чемодан.

– Что? Открыть чемодан? Но я ведь опаздываю на регистрацию, – возмутилась Оксана.

– Приезжать нужно заблаговременно. Это не мои проблемы. Я исполняю свои обязанности.

И она снова повторила свое требование – поставить чемодан на стол и открыть. Оксана с трудом подняла огромный чемодан и полезла в сумочку за ключом. Шаря рукой по дну сумочки и не находя ключа, она смотрела на серый конверт, как загипнотизированная. Она думала только об одном: «Что в этом конверте на этот раз? Опять диск? Но почему вот так – без звонка, без требования денег?»

А вредная таможенница уже начинала раскаляться. И тут Оксана вспомнила, что ключ она положила в карман брюк. Трясущимися руками она открыла чемодан. Таможенница цепким взглядом окинула содержимое чемодана, затем, просунув руки в его глубину, профессионально покопалась в его недрах и, не найдя ничего подозрительного, попросила Оксану пройти с нею в отдельную комнату – для личного досмотра.

– Я опоздаю на самолет из-за вас. Вы мне ответите за это! – возмущалась Оксана, закрывая чемодан.

– Я каждый день отвечаю, – равнодушно и надменно бросила ей таможенница. – Пройдемте со мной.

В отдельной маленькой комнате она заставила Оксану раздеться до нижнего белья. И когда Оксана, из последних сил борясь со слезами унижения, срывающимся голосом пообещала таможеннице все виды наказания, вплоть до увольнения, если она опоздает на самолет, та повернулась и прямо в лицо тихо сказала:

– Будешь много говорить – ляжешь на кресло. Я тебе внеплановый медосмотр у гинеколога сейчас устрою. И тогда ты уже точно никуда не улетишь сегодня.

И Оксана затихла.

– Одевайтесь, – небрежно бросила таможенница, закончив досмотр, и ушла на свой пост, оставив Оксану одну.

«Странно, – недоумевала таможенница. – Обычно я не ошибаюсь. Почему же она так нервничала? А может, страдает аэрофобией – просто боится летать на самолетах? Такое тоже бывает».

Последний раз подумав об Оксане, служащая повернулась к следующему пассажиру:

– Ваш паспорт! Положите чемодан на стол и откройте!

Только в салоне самолета, в бизнес-классе, уже высоко над землей, сидя в удобном кресле и выпивая любимый напиток виски, Оксана смогла расслабиться. Она дала себе слово не открывать конверт до того момента, пока не доберется до места. Но уже через полчаса, раздираемая сомнениями, изменила свое решение: «Лучше займусь этим сейчас, всё обдумаю, избавлюсь от конверта в случае чего в аэропорту. И приеду в лечебницу без груза старых проблем».

Она распечатала конверт, и обнаружила внутри десяток фотографий с диска.

«Ничего нового, я это уже видела», – горько усмехнулась Оксана и, изорвав снимки на мельчайшие кусочки, отправилась в туалетную комнату.

Нина сама понимала, что этот шаг не был необходимостью, и риск не оправдан. Оксана могла случайно увидеть ее и узнать. Но когда ей сообщили, что та собирается в Швейцарию подлечиться, Нина решила лично и во что бы то ни стало испортить ей отъезд.

«Пусть не расслабляется и живет в постоянном страхе, – злорадно думала она. – Сначала я ей основательно испорчу нервы, а уж потом пусть их и лечит».

Уже полтора года она знала всё о передвижениях и планах этой семьи. В их доме работал свой человек, их писали и слушали даже в туалетной комнате. Нина самозабвенно занималась разработкой плана мести. Это стало единственной целью и смыслом ее жизни. И она знала: месть беспощадно настигнет Оксану. Лишь бы только с ней ничего не случилось до заветного дня. Этого Нина не пережила бы.

Не скрывая удовольствия, она со стороны наблюдала за Оксаной на таможне. Когда ее затормозили на входе и устроили проверку по полной программе, Нина радовалась, как дитя. Если бы работница таможни задержала Оксану еще на пару минут, той пришлось бы лететь следующим рейсом. А это еще куча проблем и великолепная доза головной боли.

«Жаль! Успела», – разочарованно подумала Нина, бросив последний взгляд в сторону поднимающейся на эскалаторе Оксаны. С чувством не до конца исполненного долга Нина вышла на свежий воздух. У нее еще оставалось время до начала регистрации на Стамбул, и она решила выпить чашечку кофе в ближайшем кафе.

23

Оксане пришла в голову гениальная, как ей показалось, идея. Она решила изменить свою внешность до неузнаваемости. Швейцарская клиника, в которую она летела якобы лечиться, славилась такого рода чудесами.