Теща ищет себе зятя - Арина Ларина

Бытовые мелочи создают множество проблем, которые слепляются в громадный ком. Этот ком надвигается на холостого мужчину, заставляя его отступать к пограничной черте, за которой маются одинокие женщины. Вот так и складываются пары: из того, что есть, а вовсе не по любви. Эти вынужденные союзы иногда быстро распадаются, но чаще существуют до глубокой старости, потому что очередное одиночное плавание по волнам быта пугает даже больше, чем поиск новой пары. У женщин проблемы примерно того же уровня: некому перенести телевизор, починить кран или прибить полочку. Недавно даже создали банк услуг, где народ обменивается услугами. Тебе кран починят, а ты постриги. Тебя постригут, а ты с ребенком посиди. Вот так и семьи порой создаются по образу и подобию этого банка.

Ведь никто там наверху не гарантирует нам, мол, жди, Вася, или, предположим, Жанна Гавриловна, терпи и однажды встретишь свою половинку. А вдруг половинку уже подобрали – не по любви, а для взаимовыгодного обмена услугами? И то, что положено тебе, будет, но в следующей жизни. И, между прочим, не факт, что следующая жизнь будет. Наукой это не доказано. Поэтому и стремится народ жить сегодняшним днем. А то завтра, может, и вовсе конец света наступит. Его вон который год обещают, чтобы простимулировать сбыт на рынке услуг и развлечений и чтобы людям жить не скучно было. Все и торопятся.

Саша не знал, как лучше: тоже торопиться или дождаться мечты. Иногда мечты сбываются.

Но имелись у него и более насущные проблемы. Нужно было снова просить Камиллу об одолжении. Морально это было очень тяжело, хотя Саша понимал, что бывшая жена обрадуется, во-первых, поводу позудеть о его неспособности устроить личную жизнь, а во-вторых, с удовольствием поможет.

У Светланы Петровны Донецкой назревал юбилей. Пригласили всех начальников отделов, замов, административную верхушку и среднее звено. Причем Донецкая, как дама дальновидная, пригласила народ со своими половинами, справедливо рассудив, что при наличии жен мужская часть не упьется до беспамятства, а тетки в присутствии законных супругов станут вести себя скромнее, а не как на корпоративе. Про то, что у Александра жена – модель, знали многие. Знали и завидовали. А вот о том, что они развелись, не знал никто. Подобными ситуациями обычно не хвалятся, и Саша не являлся исключением. И теперь его пригласили вместе с Камиллой, которую требовалось предъявить общественности. Не объяснять же Донецкой, что у них никакой семьи нет.

– То есть с Дашей у тебя тоже не получилось? – обвиняющим тоном произнесла бывшая супруга, разглядывая его, как гусеницу, прожравшую дыру в эксклюзивном выставочном цветке.

– Это не у меня с ней, а у нее со мной не получилось, – попытался оправдаться Александр. – Это женщина-киборг. Ты видела, какой у нее пресс? Шварценеггер от зависти удавится! Она не в моем вкусе.

– А кто в твоем вкусе? Я? – самоуверенно сострила Камилла. – Так я уже занята другим!

– Я помню. У меня, кстати, после развода вкусы поменялись.

– Вижу. Не угодишь на тебя, Шурик!

– И не надо. Я не прошу. Слушай, так ты сходишь со мной? Понимаешь, не хочу я на работе объясняться. Мужики и так меня извели, все долбали, мол, такую не удержишь! Не по Сеньке шапка. Сбежит, и все такое. А теперь, ясное дело, все обрадуются: ага, не удержал!

– Да схожу, схожу, – великодушно кивнула Камилла. – Только условие. Помни, что мы больше не муж и жена, поэтому не надо слишком усиленно демонстрировать нашу любовь, ясно? Не лапать и так далее!

– Да у меня и в мыслях не было! – ужаснулся Саша.

– Я сейчас обижусь!

– Блин! Камилла, я не это хотел сказать. Я, в смысле, очень тебя уважаю. Изо всех сил уважаю! Поэтому буду держать себя в руках!

Саша аж вспотел. Не хватало еще поссориться с ней накануне праздника. Правда, у него мелькнула мысль, что, может, лучше не городить огороды и признаться людям, что нет у него больше красавицы-жены, но, представив злорадный блеск в глазах коллег и возросшую активность одиноких сослуживиц, он передумал.

– Ладно, не красней. Я все понимаю. Тем более мне тоже надо развеяться. Давно нигде не была.

– А что, Егор твой никуда тебя не водит? – ревниво поинтересовался Саша. Надо же, Камилла ему теперь даром не нужна, а чувство собственничества нет-нет да и поднимало змеиную башку!

– Ему некогда. Работы много, – объяснила-бросила Камилла, подумав: «Схожу с тобой, выпью чуть-чуть, приду поздно, Егор хоть поревнует, а то совсем со своей работой обалдел. Вижу его только спящим или утром перед работой. Ни в клубы, ни на море – никуда! Устрою ему встрясочку!»

* * *

Когда Вероника мечтала о том, какой у нее будет муж, она никогда не задумывалась, сколько он станет зарабатывать. Принц должен быть принцем: красиво ухаживать, пылко смотреть и быть эталоном мужественности. Девушки в период грез впадают в две крайности. Одни непременно желают выйти замуж за олигарха, чтобы приобщиться к миру гламура, пафосных тусовок и дорогих бутиков. Другие ударяются в романтику и придумывают всякие красивые небылицы, представляя себя в антураже: пальмы, яхты, бриллианты у ног (нет-нет, не для того, чтобы хвастаться перед подружками, а чтобы знать – вон как сильно любит!). Это закономерно. Мечты далеки от реальности. Олигарх может оказаться ревнивым жмотом, поэтому ни бутиков, ни тусовок не будет. А романтик запросто материализуется в образе какого-нибудь менеджера среднего звена или скромного госбюджетника, поэтому антураж тоже отменится по финансовым причинам.

Постепенно поднимаясь к заветной цели по ступеням жизненного опыта, Вероника начала догадываться, что для красивых ухаживаний нужны деньги. И в конечном итоге все благие начинания разбивались о финансовую недостаточность кавалера. Как выяснилось, наличие отдельной жилплощади и денег на ухаживания не пустые капризы, а жизненная необходимость. И никакой особой любви без этого не получается. Либо персонально ей еще не встретился тот принц, с которым рай в шалаше.

Невозможно отдаться чувству, когда в соседней комнате смотрит футбол престарелый дедушка очередного романтика.

– Ты не переживай, он глухой! – бормочет суженый, стараясь настроиться на нужный лад и настроить на него же слегка раздраженную подругу.

– Он-то глухой, а я нет, – шипит возлюбленная, пытаясь переорать скороговорку захлебывающегося от эмоций комментатора: «Мяч по правому флангу, пас Березуцкому, ну… а-а-а-а… г-о-ол!!! Что такое? Сейчас нам покажут. Арбитр достает карточку…»

– Ах ты, так-перетак! Всю страну разворовали! Даже играть разучились! – дребезжит возмущенный дискант за стеной.

– Иди сюда, – шепчет любимый, давно адаптировавшийся к ору и звуку постоянно работающего телевизора.

– Знаешь, я, пожалуй, домой, – бормочет девушка и начинает спешно натягивать все, что было снято. Она не может целоваться под футбол и дедушку.

– Знаешь, – ликующе шепчет в телефонную трубку следующий принц, – мы завтра в одиннадцать тридцать идем есть суши!