Сердце вора - Илья Соломенный

— Вообще-то ориша — не совсем боги.

— Конечно, белокожий, тебе лучше знать, — фыркнула Беатриз. Северянин только отмахнулся.

В который раз я удивился тому, насколько сильно отличаются друг от друга мои новые знакомые.

Флегматичный канадец, спокойный, рассудительный, последовательный. Эти его черты подчёркивал глубокий голос и ограниченная мимика, которую он подключал только в те моменты, когда Беатриз выводила его из себя. Ну и магия льда, которая досталась парню, окончательно формировала образ этого человека.

Негритянка была той ещё язвой. Живая, быстрая, громкая и весёлая — как ветер, подконтрольный ей, она постоянно подкалывала Кристофа и лезла мне под шкуру, но не скажу, что это было неприятно. К таким штучкам я имел неплохой иммунитет, поэтому просто не воспринимал её критичные замечания и подколы на свой счёт, прекрасно понимая — она так общается со всеми.

— Ориша — это мощные вибрационные силы природы. С этими силами можно устанавливать дружеские отношения, и они могут откликаться на призывы колдунов.

— Забавно, — я поставил чашку с кофе на столик, — То есть, местные маги могут спокойно существовать без Истоков?

— Вполне, — кивнул блондин, — По большому счёту, весь континент — один большой Исток. Ориша и духи дают энергию бразильцам, и её им вполне хватает. Иностранцам, конечно, приходится труднее, но я тебе уже рассказывал о тех схемах, которыми мы пользуемся.

— Я слышал ещё кое-что. О древних племенах в глубине джунглей. Об их кровавой магии.

— И об амазонках? — рассмеялась негритянка.

— О них тоже.

— Ну что-то из этого правда. Амазонок никто никогда не видел, но вдали от берегов рек, в глубине джунглей в самом деле живут аборигены. И среди них действительно есть шаманы, довольно сильные.

— Интересно.

— Собираешься в путешествие?

— Пока нет, просто любопытно.

Беатриз смерила меня странным взглядом, но дальше тему развивать не стала.

Мы сидели в очередном кафе. После того, как я изучил дневник Посланника и сверил записанные им координаты с электронными картами, получилось немного успокоиться. Всё сходилось, и теперь у меня было точное направление. Не хватало только самой малости — лампы и масла.

С последним проблем не было совершенно никаких. Андироба — это огромное дерево ливневого леса, достигающее в высоту более чем девяносто метров. Оно цветет ароматными цветами, и после этого появляются коричневые, древоподобные четырехугольные орехи, которые и содержат богатые маслом ядра. Простецы использовали его в медицине.

Найти масло андиробы в Рио — проще некуда. Любая аптека готова была продать его в любом количестве, и таким образом, единственным камнем преткновения являлась лампа.

Она хранилась в археологическом крыле Национального музея Рио-де-Жанейро. Я приходил туда несколько раз в качестве туриста, и обследовал экспонат, а также все прилегающие коридоры, помещения и выставки. Их, к сожалению, осталось совсем немного.

Музей располагался в парке Кинта-да-Боа-Виста, в бывшем Императорском дворце короля Португалии Жуана VI. Это было прекрасное здание, построенное в стиле позднего классицизма. Три этажа лепнины, симметричных балконов и портиков, внутренних дворов, вымощенных мраморной плиткой, высоких потолков и статуй на черепичных крышах. Ночной вид на главный корпус, под прекрасным звездным небо, внушал трепет даже самым взыскательным наблюдателям.

Он существовал уже более двухсот лет, однако, за несколько месяцев до юбилея, музея, в сентябре две тысячи восемнадцатого года, там произошёл ужасный пожар. Он уничтожил девять десятых от общего количества экспонатов, и его реконструкция закончилась лишь спустя пять лет. После неё количество выставок и артефактов, демонстрируемых простецам, изрядно уменьшилось.

К счастью, то, что было нужно мне, осталось целым.

В целом, никаких препятствий для того, чтобы выкрасть лампу, не было. Ну… Почти

Убедившись, что маги не занимаются охраной музея, я без проблем пользовался различителем. Никаких колдовских ловушек и сигнализаций не обнаружил, здароваато умудрился разглядеть кое-что другое.

Нечто, что словно «налипло» на стены археологического крыла. Тонкая, едва заметная энергетическая плёнка, структурно очень похожая на тот сердоликовый барьер в Ватикане. С тем лишь отличием, что он не был статичным и находился в постоянном движении.

Меня это слегка смущало. Я не понимал природы этого заклятия, так что решил порасспрашивать своих новых друзей о магическом мире Рио ещё немного, прежде чем лезть на рожон.

— Я просто никак не возьму в толк вот что. Если здесь нет жёсткой социальной структуры магов, то как и кем защищены важные объекты? Лаборатории, больницы, банки, правительственные здания и всё прочее? Неужели этими… Духами?

— В точку, — кивнула Беатриз, — Они здесь живут везде, как ты не поймёшь? В стенах старых музеев, под землями фавел, в древних статуях, плитке на площадях, фонтанах, местах силы, даже старых деревьях.

— Тогда почему я не вижу их?

— Потому что они не хотят, чтобы их видели, — просто ответил Кристоф, — И твоя игрушка не поможет, даже если будешь смотреть в упор.

— Надо же, какие скромные.

— Тут дело не в скромности. Просто большей частью ориша и духи спят. И просыпаются, только если потревожить то, что они защищают. Или если кто-то просит их о помощи, но на такие просьбы они отвечают не всегда. К каждому нужен свой подход. Один просит принести в жертву курицу, другой — человека, третий — золото, четвёртый — провести какой-нибудь сложный ритуал.

— Складывается впечатление, что тут вообще никакой системы нет. Сплошной хаос.

— Просто ты живёшь здесь слишком мало, Кир, — Беатриз потянулась, демонстрируя всем посетителям кафе прекрасную фигуру, — И ещё не привык к нашим реалиям. Ничего, со временем для тебя всё это станет таким же обычным, как выпить чашечку кофе.

Мы посидели в заведении ещё какое-то время. Ребята рассказали мне несколько забавных историй, после чего я попрощался с ними и, сославшись на неотложные дела, я их оставил.

Это не было ложью — дел и в самом деле накопилось немало. И в первую очередь я думал не о том, как выкрасть из музея лампу, о нет! Этот пункт своего плана я оставил на самый конец, ведь в случае, если всё пойдёт не так, как планировалось, из Рио придётся уходить достаточно быстро.

И лучше, если в таком случае я буду подготовлен.

Точка маршрута, куда меня отправлял дневник Франциско-де-Орельяна, находилась очень далеко от Рио. Очень. Далеко. Нечего было и думать просто прыгнуть туда — места этого я не видел, а фотографий «мёртвого леса» просто не существовало. Конечно, можно было переместиться в ближайший к нему населённый пункт, но…

Всегда было какое-то «но». В данном случае — бедность всех поселений, расположенных в глубине южноамериканского континента.