Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец света - Валерия Косякова

Рис. 85. Рана Христа и орудия страстей. В иконографии Страшного суда и Апокалипсиса Христос-вседержитель может изображаться в мандорлеране. Псалтирь и книга молитв. New York. Metropolitan Museum of Art. MS. 69.86, fol. 331 r.

В этом демоне всё говорит о зле: он подобен ящеру, живущему ночью в страхе и боязни солнечного света, понимавшегося в Средневековье как свет Божественный. Очки (часто встречающаяся у Босха деталь) у этого монстра свидетельствуют о желании видения чувственного мира (в отличие от мира внутреннего, горнего, созерцаемого Иоанном). Короткие руки намекают на поговорку «руки коротки у зла». Меж орлом и аллегорией инфернального зла на переднем плане располагается набор письменных принадлежностей, средневековая дорожная чернильница. Дьявол пытается её заполучить, дабы помешать Иоанну записать дарованное Богом Откровение, испортить замысел Бога, но не может сделать этого из-за своих коротких лап. Рядом со зловредным существом расположен свидетельствующий об аде предмет, похожий на гигантскую вилку-прут, – «crauwel» (так же, как в старонемецком «krouwel», на староголландском «crauwel» означает «крюк для мяса», «изогнутая вилка» или «трезубец») – это средневековый инструмент вилка-крюк, использовавшийся мясниками на кухнях для свежевания или разделывания туш животных. Такой крюк часто можно увидеть в качестве орудия адских пыток грешной плоти в руках демонов или даже дьявола. Однако Иоанну не страшно, ибо он сконцентрирован на Откровении. В мире непрерывно осуществляется борьба добра и зла, которая завершится только с началом Страшного Суда, о чём Иоанну необходимо свидетельствовать.

Рис. 86. Св. Иоанн Богослов на Патмосе со сценами Страстей Христовых. Берлинская картинная галерея, Берлин (около 1488 г. (Taschen); 1500 г. (Prado)).

На обратной стороне картины (или, предположительно, стороне створки утраченного триптиха) в технике гризайль представлены евангельские события, предшествовавшие распятию Христа. Композиционно изображение сопоставимо с «оком» всевидящего Бога из «Семи смертных грехов».

Рис. 87. Св. Иоанн Богослов на Патмосе со сценами Страстей Христовых. Обратная сторона.

Рис. 88. Часослов. Германия, нач. XVI в. Los Angeles. Getty Museum. MS. Ludwig IX 16, fol. 141v.

В овале символической «радужки» по ходу часовой стрелки – сцены Страстей: моление о чаше, поцелуй Иуды и взятие под стражу, суд Синедриона (первосвященников), бичевание, поругание Христа и увенчание терновым венцом, несение креста, и в центре, сверху, на Голгофе – распятие, далее оплакивание и положение во гроб. В самом центре (зрачке ока) повторяется изображение Голгофы в виде скалы, на самой вершине которой пеликан свил гнездо. Согласно средневековому поверью, пеликан кормит птенцов своей собственной кровью и плотью, поранив себя ради их спасения. Этот образ ассоциировался с жертвой Христа и таинством евхаристии[17].

Однако это не всё, и если присмотреться к, казалось бы, чёрному фону, то становятся смутно различимы демонические образы, будто окружившие и атакующие самый центр глаза – зеницу. Происходит сражение добра и зла. Сонмы ужасных и жутких бесов, монструозных птиц, глубоководных рыб с оседлавшими их дьявольскими всадниками, – кишат во мраке в ожидании своего и всеобщего конца – неминуемого Страшного суда.

Эффектность и выразительность деталей и фрагментов работ Босха ещё более подогревает интерес к его монументальным триптихам, где различные образы и сцены комбинируются в грандиозные «визуальные трактаты», тщательно и подробно описывающие и представляющие апокалиптическое действо. «Сад земных наслаждений» – самое первое монументальное произведение Иеронима Босха, «Страшный суд» маркирует середину его карьеры, «Воз сена» – заключительный этап. Эти триптихи грандиозны. В отличие от предшествующего иконографического канона, апокалипсис Босха разворачивается в земных реалиях, происходит «здесь и сейчас», в мире людей, становится ближе и касается каждого. Эти триптихи имеют общую структуру. Несмотря на разницу вариаций в сюжетах и образах, их действие развивается слева направо: взор зрителя неизменно проходит путь из навек утраченного рая – через триумф греха на центральной панели – в жуткий, кромешный ад, безутешную обитель страданий и боли.

Последние исследования указывают на триптих «Воз сена» как на самое позднее произведение художника[18]. Печальная повозка с сеном, вовлекаемая жуткими монстрами в ад, представляет собой квинтэссенцию эстетического, этического и теологического взгляда Босха на устройство мира. Образы «Воза сена» концентрированы, полисемантичны, в той или иной степени они представлены во всех триптихах Босха.

В свойственной Босху манере картина демонстрирует множество фигур и событий. На центральной части триптиха – в самом центре изображён воз сена, давший искусствоведам повод назвать так весь триптих.

Даже беглого взгляда достаточно, чтобы увидеть в большинстве сцен триптиха примат зла, насилия и распада. Положительные герои центральной части – Христос, пребывающий в небе и созерцающий человеческий мир, погрязший во грехе, а также ангел, сидящий на стоге сена и взирающий на Господа в молитве. Остальные персонажи предаются различным вариантам проявления греха, от коего их ничто не в силах удержать.