Кто и куда ведет Россию? От харизмы до маразма - Владимир Фортунатов

Для формировавшейся в иных историко-культурных условиях украинской нации более важными началами были стремление к народной свободе, самоуправлению и демократизму. (Достаточно вспомнить Запорожскую Сечь.)

Иго и крепостное право способствовали, с одной стороны, появлению у русских «охоты к перемене мест», а с другой – умению скрывать свои мысли и чувства, терпеть, приспосабливаться к любой ситуации. Склонность к двоемыслию стала очевидным приобретением менталитета русских людей.

Объединяющим началом, отдушиной, светлым местом в жизни для многих русских оставалась Православная церковь. В 1299 г. митрополия переместилась из Киева во Владимир, в 1326 г. – в Москву. В 1589 г. на Руси была учреждена патриархия. Церковь выступала в качестве хранительницы культурных традиций Древней Руси, вдохновительницы борьбы с басурманским игом. Церковь была единственным просветительным учреждением, проводником официальной идеологии, в которой после падения Византии ведущее место стали играть формулы: «Москва – третий Рим», «За веру, царя и отечество». С конца XV в. появилась государственная, национальная символика. Особыми знаками власти стала шапка Мономаха, государственный герб – двуглавый орел и т. д.

«Одним из отличительных признаков великого народа служит его способность подниматься на ноги после падения. Как бы ни было тяжко его унижение, но пробьет урочный час, он соберет свои растерянные нравственные силы и воплотит их в одном великом человеке или в нескольких великих людях, которые и выведут его на покинутую им временно прямую историческую дорогу», – писал выдающийся русский историк В. О. Ключевский.[53]

Третий этап (XVIII – начало XX в.) можно обозначить как оформление, мужание и первый расцвет русской нации.

В период от Петра I до Николая II Россия действовала как крупная европейская и мировая держава с самодержавным императором во главе. Абсолютной властью императора, как многим до поры до времени казалось, скреплялась огромная по территории многонациональная страна. Император управлял посредством мощного аппарата управления и подавления. Характерными константами политического развития страны были милитаризация, бюрократизация, институционализация при сохранявшемся отчуждении большей части населения от участия в политической жизни.

Экономическая система России прошла все стадии феодально-крепостнического строя и после затяжного кризиса старой системы отношений вступила на путь капитализма. Развитие капиталистических отношений сопровождалось ростом производительных сил страны и важнейшей из этих сил – энергии многомиллионного народа. (Но отставание в политическом развитии страны в сочетании с непосильными внешнеполитическими проектами привело страну к революции 1917 г.)

Духовная жизнь нации становится многообразнее. Светская культура теснит церковную. Русская культура в XIX в. проходит свой «золотой», а с конца XIX до начала XX в. – «серебряный» века, приобретая поистине мировое признание и значение.

Значение появления русского литературного языка, языка великого Пушкина, как базовой конструкции всей русской культуры, невозможно переоценить. Он стал одним из наиболее объективных показателей высокой зрелости русской нации и высокой степени ее сплочения, единства. По одному и тому же учебнику русского языка учились в начале XX в. и наследник русского престола царевич Алексей, и ученики начальных школ и гимназий.

В 1914–1917 гг. начался новый этап в истории русской нации. Споры о роли России в истории XX в., о судьбе самих россиян в упомянутом столетии продолжаются десятки лет. Между тем название для четвертого этапа в развитии русской нации в XX в. напрашивается само собой: это мессианский этап.

О том, что России, русским предстоит великая и трагическая судьба – пострадать за все человечество, пройти через тяжелейшие испытания – писали, предсказывали, обосновывали самые разные мыслители. Можно вспомнить монаха Филофея с его идеей «Третьего Рима». Или Чаадаева, Достоевского, Бердяева и т. д. Цари, опасаясь возможной непредсказуемости событий, раз за разом, столетие за столетием откладывали или ограничивали необходимые реформы. Писатели и философы пытались предсказать будущее, предостеречь от крайностей, надеялись на нравственные тормоза.

И многие пророчества сбылись. Это стало возможным, так как история русской нации в XX в. не могла не быть продолжением тысячелетней истории.

В политической сфере сохранялась мощная держава – Союз Советских Социалистических Республик с единым, централизованным, жестким, всеохватывающим руководством. С еще более мощным, чем прежде, аппаратом управления и подавления. С унифицированными политическими структурами (советскими, социалистическими). С жестко контролируемой системой межнациональных отношений с некоторым, преимущественно словесным «приоритетом» для «старшего брата», русского народа. С дальнейшей милитаризацией, бюрократизацией, институционализацией, огосударствлением (этатизацией) всего и вся. Фактически Россия, русская нация, как и другие нации, оказались «в тени» Москвы, Центра, в полной зависимости от воли либо единоличного вождя, «красного монарха», либо от правящей верхушки, элиты, «номенклатуры».

В экономической области огосударствление, закрепощение усилилось (ликвидация многоукладности, создание колхозов и совхозов и т. д.) и было доведено до максимума. Ценным достижением мессианского этапа стало создание могучего единого народнохозяйственного комплекса с едиными системами энергоснабжения, связи, денежного обращения и т. д. Это единство позволяло и при крупных ошибках, при разрастающемся военно-промышленном комплексе концентрировать ресурсы, восполнять убытки и решать наиболее важные общесоветские и национальные задачи.

В сфере духовной была предпринята малоуспешная попытка создания новой культуры. Марксизм-ленинизм оказался теорией, охватывающей далеко не все области человеческого бытия, и не смог в полной мере компенсировать роль вытесняемой религии. Со второй половины 1930-х гг. (достаточно вспомнить мощную юбилейную кампанию к 100-летию со дня смерти А. С. Пушкина) основные ценности старой русской культуры легли в основу советской системы образования и воспитания. Хотя лучшие произведения советских творцов считались выполненными в духе «социалистического реализма», они фактически продолжали традиции классического наследия. Сменить духовную оболочку русской нации оказалось столь же трудно, как и поменять фундаментальные устои политической и экономической жизни.

Несмотря на тяжелые кризисы, русская нация на протяжении IX–XX вв. сохраняла высокую степень единства, сплоченности, этнической устойчивости, преемственность в фундаментальных устоях своей жизни. Монолитность, консолидация, способность действовать «как один человек» помогли русской нации выжить в тяжелейших испытаниях 1237–1480, 1605–1613, 1812–1814, 1914–1920 и 1941–1945 гг.

В 90-е гг. XX в. – с распадом СССР, образованием суверенной России и началом реформ – перед русской нацией вновь со всей остротой встал вопрос: быть или не быть? На новой основе пришлось строить отношения с народами внутри самой России. Начали быстро усложняться взаимоотношения с недавними братьями по новой исторической общности, которую называли «советский народ». «Братья» превратились в лучшем случае в партнеров в странах «ближнего зарубежья». Русской нации предстоит выстраивать отношения с самыми могущественными и сильнейшими нациями современности – английской, американской, китайской, немецкой и т. д. Под угрозой оказались российская государственность, национальная экономика, культура и образование.