По усадьбам и музеям в 1990-х - Александр Константинович Завьялов

Что касается самого поэта Блока, то он написал в Шахматове около 300 произведений. Вот здесь, на пригорке, – шахматовский дом:

«Огромный тополь серебристый

Склонял над домом свой шатер,

Стеной шиповника душистой

Встречал въезжающего двор».

В 1910 году А. Блок, став практически владельцем усадьбы, решил возвести двухэтажную пристройку к дому, разместив в ней свой кабинет. В Шахматове трудилась целая артель – плотники, печники, маляры. Завезли новую мебель, в мезонине сделали библиотеку. Дом преобразился, но недолго ему суждено было стоять преображенным.

В 1917 году он был разграблен, а в 1921 году сожжен. Прошли десятилетия. Сегодня заново сложенный бревенчатый дом почти готов. Но завершить начатое не дает вечная проблема – отсутствие средств.

В музее поэта висит икона с надписью: «Сия икона пожертвована в память освобождения от крепостного права крестьян села Тараканово 1861 года февраля 19 дня». Предвидя «неслыханные перемены, невиданные мятежи», А. Блок обращался к художнику:

«Твой взор да будет тверд и ясен.

Сотри случайные черты —

И ты увидишь: мир прекрасен».

Может быть, пора начать восстанавливать церковь Михаила Архангела, в которой находилась эта икона? Сотрем случайные черты!

Музей работает с 10 до 17 часов, выходной – понедельник.

Проезд: с Ленинградского вокзала до станции Подсолнечная, далее автобусом № 24 до села Тараканово.

Март 1997 г. Фото из архива автора.

Музей А. Блока в доме бывшей земской школы

По Москве

Армянский переулок

Тютчеву от Казакова

Дом в Армянском переулке, между Маросейкой и Мясницкой, Тютчевы купили в 1810 году. Дом имел два входа: парадный в левой части и, так называемый, черный. На главном, втором, этаже у Тютчевых были большая столовая, каминная, спальни, кабинет отца поэта. Через коридор – детские комнаты. На третьем этаже была библиотека и комнаты для гостей. Первый этаж занимали подсобные помещения и комнаты для прислуги. Вокруг дома – служебные постройки.

Прежний хозяин дома, князь Иван Гагарин был высокообразованным человеком. С его сыном Григорием доведется служить Федору Тютчеву в Германии.

Дом Гагарина был перестроен на основе палат боярина Милославского по проекту русского зодчего М. Ф. Казакова в 1790-е годы. В этой насыщенной историей части Москвы издавна жили дипломаты. Напротив дома Гагариных стоял дом Артамона Матвеева, начальника Посольского приказа при царе Алексее Михайловиче, в Колпачном переулке был дом Емельяна Украинцева, начальника Посольского Приказа в начале царствования Петра I. В тютчевские времена в этом доме помещался Архив коллегии иностранных дел. На улице Маросейке находилась тогда усадьба Николая Румянцева, министра иностранных дел в I807–I8I4 годах.

Армянским переулок стал называться в конце ХVIII – начале XIX века после того, как здесь поселились семья Л. Н. Лазарева (Лазаряна) и другие армянские семьи, переехавшие в Россию из захваченной персами и турками родины.

В 1779 году Лазаревы построили здесь григорианскую церковь. В 1810-м семья Лазаревых начала строительство Лазаревского института восточных языков.

Пожар, полыхавший в сентябре 1812 года, уничтожил большую часть города, но гагаринский, а теперь уже тютчевский, дом уцелел, а Троицкое – подмосковное имение Тютчевых – было разорено отступавшими наполеоновскими войсками.

Между прочим, Троицкое было когда-то во владении Салтычихи, мучительницы крепостных. Ее конфискованное имение купил дед поэта Тютчева.

Семен Раич, наставник Феди Тютчева, вспоминал, как они, бывало, весной и летом, живя в подмосковной усадьбе, и, усевшись в роще, на холмике, углублялись в чтение. «Федя, – продолжал Раич, – по тринадцатому году переводил уже Горация с замечательным успехом».

В 1817 году Федор Тютчев начал посещать московский университет. Здание университета, как и дом Тютчевых, тоже творение Матвея Федоровича Казакова, сильно пострадало в 1812 году и было восстановлено по проекту Доменико Жилярди ко времени официального зачисления Тютчева в состав студентов. В прошении о поступлении в университет написано «Родом я из дворян, сын надворного советника Ивана Тютчева, от роду имею 15-ть лет, воспитывался и обучался в доме родителей российскому, латинскому, немецкому и французскому языкам, истории, географии и арифметике, потом слушал в течение двух лет в сем университете профессорские лекции, теперь желаю продолжить учение мое в сем университете в звании студента…».

В конце 1821 года Федор Тютчев досрочно блестяще заканчивает университет со степенью кандидата словесных наук, а летом родственник Тютчевых, граф А. К. Остерман-Толстой, посадил его, с собой в карету и увез за границу, где, как писал Иван Аксаков, «и пристроил сверхштатным чиновником к русской миссии в Мюнхене».

В 1831 году родители Тютчева продали свой великолепный особняк в Армянском переулке.

Как писал поэт Генрих Гейне, один из немецких друзей Тютчева:

«Закралась в сердце грусть – и смутно

Я вспомянул о старине -

Тогда все было так уютно

И люди жили как во сне.

А нынче мир весь как распался:

Все кверху дном, все сбилось с ног, —

Господь-Бог на небе скончался,

И в аде сатана издох». (Перевод Ф. И. Тютчева).

По-видимому, такую же грусть чувствовал тогда и поэт Федор Тютчев.

Лишь в 1844 году Федор Иванович Тютчев окончательно вернулся на родину.

Май 1996 г. Фото из архива автора.

Дом № 11 в Армянском переулке

Большая Дмитровка

Памяти дома

В июне этого года снесен еще один старинный московский домик. Он стоял на углу Большой Дмитровки и Столешникова переулка, дом № 10/18. Невзрачный с виду, двухэтажный, построенный после пожара 1812 года, интересен он был тем, что «видел в своих стенах весь цвет музыкальной жизни прошлого века и по праву может считаться колыбелью Московской консерватории», – так писала о нем москвовед и театровед Н. А. Шестакова, из книги которой «Прогулки по театральной Москве» (М., 1989) приведены здесь касающиеся истории этого дома факты.

В начале 1860-х годов у подпоручика А. С. Ладыженского весь второй этаж арендовал Петр Иванович Юргенсон. Он открыл в этом доме нотный магазин и нотное издательство. Профессор Московской консерватории и музыкальный критик Н. Д. Кашкин, также поселившийся здесь, вспоминал: «При магазине в то время помещалась контора только что возникшего за год перед тем Русского музыкального общества, и Н. Г. Рубинштейн ежедневно бывал там, кажется, от часу до двух… Иногда, если посетителей в конторе не было, Н. Г. Рубинштейн приходил к нам и либо только слушал, либо сам садился за какое-нибудь из фортепиано, вообще относясь сочувственно к нашим собраниям».

Здесь