Человек за чёрной дверью - Лена Обухова

Несмотря на то, что к работе он так и не вернулся, Влад старался придерживаться определенного расписания. Вставать в одно и то же время по будильнику, ложиться по возможности тоже. Обычно это помогало регулировать цикл сна и бодрствования, но иногда все же происходили сбои, когда уснуть не удавалось никак.

К снотворному Влад в таких случаях не прибегал. Таблеток ему хватило по горло на долгие годы вперед, теперь он даже головную боль не торопился снимать медикаментами. При возвращении проблем со сном, просто старался придерживаться того же времени подъема, даже если не спал всю ночь. Обычно это работало: бессонница не задерживалась больше, чем на пару суток.

Тем не менее обрушивалась она на него всегда внезапно. Проводя вечер у Юли, Влад под конец почувствовал усталость и сонливость: чрезмерно активный Семка порядком его вымотал. Однако стоило наконец добраться до постели, как сна не оказалось ни в одном глазу. Влад ворочался, то откидывая одеяло, то натягивая его до подбородка. Вставал и открывал окно, чтобы впустить в комнату немного морозного свежего воздуха, потом закрывал его, чтобы отсечь уличный шум, и снова ложился.

Пытаясь занять чем-нибудь мозг, он воскрешал в памяти бессвязные эпизоды из дня аварии, в глубине души надеясь, что на границе сна и бодрствования из памяти вырвется еще один или два фрагмента, которые он вставит в общую картину. Других способов узнать больше о том дне, он пока не знал. И его бесили собственное бессилие и невозможность продвинуться дальше.

Почему он поехал в ту гостиницу? Что такого сказала ему незнакомая женщина, которую он подобрал на пустой трассе?

Влад постепенно погружался в смутное воспоминание и старался удержаться в нем. Вот он съезжает на обочину, снимает блокировку с двери. Женщина подбегает, воюя с зонтом, забирается в салон. Сначала просит отвезти ее хоть куда-нибудь, но потом оказывается, что ей нужно во вполне конкретное место.

А действительно ли она просила отвезти себя куда-нибудь? Или он это придумал? Почему он повез ее так далеко, хотя собирался совсем в другое место?

Или то, что собирался туда, он тоже придумал?

Перед глазами замелькали деревья, черное полотно намокшего асфальта снова полетело навстречу.

– Ритуал нужно провести в определенном месте в определенное время, – услышал он голос женщины. Тот был одновременно похож на голос Татьяны Гусаровой и не похож. – Окно возможностей не такое уж большое и скоро откроется. Нужно поторопиться.

Он кивнул, и асфальт начал двигаться навстречу чуть быстрее.

Какой еще ритуал? Почему его должно это волновать?

Едва мозг заработал, пытаясь осмыслить происходящее, его стало выталкивать из воспоминаний. Влад в очередной раз перевернулся, ища более удобную позу, но в полусон пришлось снова долго погружаться, крутя в голове то, что он уже вспоминал раньше.

Вот он останавливается, его рука лежит на рычаге переключения скоростей, пассажирка накрывает ее своей.

– Я все сделаю сама. Подожди меня здесь.

Она выходит из машины, а он какое-то время сидит, барабаня пальцами по рулю. Потом решительно отстегивает ремень безопасности.

И вот он уже внутри гостиницы у стойки администратора, по-хозяйски обнимает ехавшую с ним женщину за талию, улыбается и просит номер на двоих, но в итоге его регистрируют отдельно.

Почему? Почему он ведет себя так, словно давно знает свою случайную спутницу?

На этот раз мозг сам не смог удержаться за вопросы, но обрывки воспоминаний превратились в абсолютный хаос из разрозненных образов, нелогичных переходов, бессмысленных повторов. Влад оказывался то снова в машине, когда дождь только начинался, то в подвале над окровавленными телами, когда из темноты ему навстречу выходил незнакомец в черном балахоне. В следующее мгновение он обнаруживал себя перед дверью, а открывая ее, видел лицо Олега и понимал, что он уже в искореженной после аварии машине, и будущий зять нависает над ним, зовя:

– Эй, парень, ты жив?

Влад был не в силах ему ответить, поэтому закрывал глаза на мгновение и снова оказывался в подвале, лицом к лицу с незнакомцем, скрывающим лицо под капюшоном. А когда капюшон падал, на Влада смотрели его собственные слепые глаза, затянутые бельмами. И его снова уносило в другой момент.

В конце концов накопившийся ужас накатил с такой силой, что Влад снова проснулся, тяжело дыша и не сразу понимая, где он.

На этот раз осознание реальности вернулось быстро, но легче от этого не стало. Юли рядом не было, поэтому он не мог обнять ее, притянуть к себе и вдохнуть запах ее кожи и волос, обретя в этом временное успокоение. Робот в смартфоне равнодушно подсказал, что уже седьмой час утра, поэтому Влад решил, что вполне можно встать. Это было куда лучше, чем снова забыться тревожным сном в ожидании будильника и потом проснуться с квадратной головой.

Неспешный прохладный душ помог прояснить сознание, и полчаса спустя Влад уже сидел на кухне с чашкой очень крепкого эспрессо, а робот зачитывал ему статью про избирательную амнезию.

До сих пор он считал, что из его памяти выпали только события, предшествовавшие аварии, но после того, что всплыло в сознании этой ночью, задумался: что, если он все же был знаком с Надеждой, сестрой Татьяны, до того дня? И они не просто так встретились на трассе, а она ждала его?

Психотерапевт, к которому Влад ходил на сеансы, сказал, что амнезией его мозг защищается от каких-то травмирующих воспоминаний. Причем они оказались настолько болезненными, что мозг Влада сопротивлялся даже гипнозу. Если же верить статье, он мог заблокировать воспоминания не только о самих событиях, но и обо всем, что к ним привело. Например, о человеке, с которыми они были связаны. При необходимости возникшие пробелы мозг вполне мог заменить ложными воспоминаниями – наиболее логичными, в которые легко поверить.

Возможно, именно поэтому все это время Влад был уверен, что ехал именно на один из заводов, принадлежащих холдингу, чтобы участвовать в важных переговорах. Именно из таких событий и состояла его жизнь, какие-то переговоры вполне могли маячить на горизонте, но… немного в другое время.

Все это пугало до чертиков, вызывая острое желание бросить попытки вспомнить на полпути. Как будто что-то шептало на ухо: «Тебе это не нужно, забудь, так будет лучше для всех, для тебя в первую очередь».

Но Влад знал, что не сможет. Что бы ни случилось в тот день, он должен знать. Если вдруг окажется, что он в чем-то виноват, то хотя бы будет знать, за что так наказан судьбой.

Уже давно отзвенел будильник, а Влад все сидел за кухонным столом, так и не позавтракав. Время вновь как будто сжалось, пролетев совершенно незаметно, лишь когда зазвонил телефон, Влад очнулся и осознал, что вновь сидит с карандашом в руке над очередным рисунком.

Звонила Кристина: уточняла, не против ли он, если она заглянет. Весь последний месяц она почему-то предпочитала навещать его по утрам.