Единственные дни - Наталья Бондарчук

Позже я получила ответное письмо из зоопарка. «Спасибо за “артистку”, наш дворник собирает мусор в урну, а Ваша “артистка” всё распределяет обратно».

Лебеди

Утром наш автобус отошел в сторону «Малого озера». Пассажиров было много, среди других мои актеры – Марис Лиепа, Илзе Лиепа, Гедиминас Таранда и полный кузовок их «детишек» – лебедят. Всего, по прибытии на озеро, оказалось около шестидесяти человек. В автобусе у всех было превосходное настроение, и наш цыганский табор весело передвигался по тропам букового леса.

И опять вокруг все изменилось: листва темно-зеленая, трава высокая, цветы голубые и сиреневые. Лиепа пел по-тирольски, потом перешел на «Колокольчик», позвякивая своим, который ему подарили на день рождения, когда узнали, что он будет играть оленя – чтобы не потерялся.

Прибыли на озеро, наш пес Чудик сразу же полез купаться.

Спустили на воду плот, долго примерялись, как снимать. На земле было установлено большое гнездо, а в нем два-три огромных яйца. В эти яйца мы посадили крошечных годовалых малышей-лебедят, и к ним на плоту подплыли взрослые лебеди с детенышами. Гедиминас кружил над водой с детишками, поднимал их на поддержке и передавал на руки Илзе. Потом она выскакивала с плота в гнездо и «знакомилась» со своими новорожденными. Самый маленький «лебеденок» вначале раздухарился, приплясывал в яйце, покачивал братца, потом он задремал, стал качаться в яйце и уснул. Со спящим малышом мы снимали дальше молодых родителей. Зрелище зачаровывало.

Гедиминас сказал: «Я вам уже за то благодарен, что вы привезли нас в это прекрасное место». А потом в машине прибавил: «Двадцать лет готов отдать за один такой день». А я сказала, что такой день двадцать лет прибавит.

Лиепа был счастлив, проведя день в полном покое с красавицей дочерью, которую любил всей душой. Колюня лихо прыгал на батуте, так что «Большой театр» его похвалил. И Коля считает, что это был один из лучших дней нашей жизни.

Когда мы ехали в автобусе к моему дому, появилась огромная радуга, я давно такой не видела.

Вошла в дом и почувствовала, что мама уже здесь. Она действительно сидела за столом и пила чай. Я показала ей своих оленят. Мама собственноручно покормила их молоком.

– Как здесь хорошо, горы, какой воздух, – радовалась она.

Повзрослевшие на год Катюша и Иван немного постеснялись, но потом неплохо сыграли сценку. Забавно терлись щечка о щечку, и я вспомнила любимое стихотворение Сергея Герасимова, которое он часто нам цитировал из Заболоцкого:

Перешли на батут. Тут нас ждало целое пиршество, каскад возможностей Гедиминаса. Он взмывал в воздух в различных «па», переворачивался в воздухе. Все замерли на съемочной площадке, когда поднимался в воздух наш лебедь. Потом взошла на батут Илзе. Немного поупражнявшись, она смогла синхронно с Гедиминасом взлетать. При этом лицо ее наполнилось радостью и светом. Эта мгновенная концентрация духовных сил – тоже свойство лучших артистов балета.

В конце смены Гедиминас, Гена, быстро скинул с себя лебединые крылья и проделал самое удивительное в этот день. Раскачавшись на батуте, выпрыгнул с него в воду по красивой огромной дуге. Все, даже те, кто спешил домой, замерли на площадке. Отточенное тело разрезало воздух, пролетело над водой и почти перпендикулярно вошло в воду, выбросив сильную волну. «Мне даже самому понравилось», – улыбаясь мокрым лицом, сказал Гена. Видела бы этот прыжок моя мама! Она у меня спортсменка, мастер спорта по прыжкам в воду. Мы с Колей все больше и больше очаровываемся Геной. Стоит посмотреть, как лучится теплом его лицо, когда он работает с детьми. Наверное, он будет в балете незаурядной фигурой, все задатки крупной личности у него есть.

Вместе с солнцем

Этот день мы начали на плоту. Коля был кормчим. Дело не из легких. Когда на плот встали Гена и Илзе, нас потихоньку начало заливать водой. Саша сидел на подставочке с новой ручной камерой, вода поднялась до его ног. «У меня что-то подмокло», – игриво заметил он, когда вода дошла до штанов. А лебеди наши танцевали и танцевали. Кто бы только это видел: двое в белом, лучезарные и прекрасные на одном конце плота и пятеро, включая меня, на противоположном, залитые водой, скрючившись и съежившись, чтобы не попасть в кадр. «Стоп!» – скомандовала я, и все, кто был на плоту, разразились неудержимым хохотом. На берегу из-за кустов выглядывали члены группы, желая узнать, что так развеселило «тварюг».

Всю ночь бегала смотреть на небо, нервничала ужасно, даже вспыхнула аллергия; а небо затянуло тучами, и появились всего две звездочки. Утром проснулась рано, и было боязно посмотреть в окно, есть ли солнце.

Но солнышко было! Последний день с Илзе, и последняя возможность ее снимать. С котомками, детьми и собаками поехали на съемки. Вчера успела сходить в поле, нарвала мяты для Илзе и Мариса. Вручила им букеты, розу и груши. На площадке был полуодетый народ. Задействовали фазу три точки, помогал готовить Николай. Стали снимать смерть лебедушки.

Скалы, горы в сизо-голубоватой дымке, два белых лебедя, смертельно раненная лебедушка Илзе на земле на коленях у Гены, а подальше Ваня и Катя Лычева. Ваня обнял плачущую Катю за головку, как ребенка. Илзе играла хорошо, сверкали глаза, у Гены было беззащитное лицо. Наш директор Виктор Золотарев все время нервничал, мы практически висели над пропастью, а он ходил с мотком веревки в руках, которую и привязывать-то было не к чему, и требовал привязать оператора. Наконец Саньку Филатова, как курицу, привязали за одну лапу. Потом директор, увидев, как стоят актеры, крикнул, чтобы отвязали оператора, а привязали Илзе, но подстраховать так никого и не удалось. А Марис просто стоял на краю пропасти. Сняли его наверху и спустились вниз.

Люди-олени сжались тесным кругом, над ними проплывал Гена с мертвой лебедушкой, медленно поднимались руки в знак прощания. Я заменила музыку и сделала это вовремя, смена настроения произошла, многие плакали в кадре, многие – за кадром.

Гена признался, что когда они ушли за пределы кадра и он оглянулся, то и у него подступило к горлу.

Уезжали, а солнышко все еще светило.

Марис оставил мне открытку с оленем, надписав: «С дикой радостью творческой встречи. Ваш Вожак-отец, или просто Марис Лиепа».

Беседка ветров

Это было на съемках «Этюда Бемби». Наши актеры стояли на краю скалы – внизу лес, дальше море. Но все это неожиданно закрылось клубящимся туманом. И на белом полотне вспыхнула радуга, небольшая, но необычайно яркая.

Впоследствии выяснилось, что многие видели ее абсолютно круглой. Только нижняя половина ее была намного бледней. Кто-то почувствовал повышение температуры, кто-то заметил, что ветер утих, чего почти никогда не бывает в этом месте, отсюда и название – «Беседка ветров».

Вся киногруппа собралась у края обрыва. К кольцу радуги потянулись протуберанцы света – от рук, ног, головы. Если кто-то поднимал и опускал руку, лучи, как струны, перемещались в радуге. Полупрозрачные тени можно было увидеть за два, потом за девять и более метров от человека, они уходили к радуге, а в центре ее стояли все мы в четких теневых изображениях. Если кто-то оставался в стороне, слева или справа от нашего места, все равно тени попадали в центр радужного круга. Нам удалось снять последние секунды радуги, когда интенсивность ее красок снизилась. Через мгновение она растворилась, облачность ушла, задул пронзительно холодный ветер.