На том краю радуги - Энн Вулф

Майк знал, что рано или поздно рука Сим соскользнет с его руки. Что рано или поздно он снова почувствует холод. Но этот, физический холод — сущий пустяк по сравнению с тем ледяным адом, той пропастью одиночества, в которой он останется, если откроет замкнутую на десять замков дверь своей жизни…

Танцы уже закончились, и Клэр Деверик помогла служанке принести десерт. Пожилые гости лениво развалились на стульях, а разрумянившаяся молодежь снисходительно косилась на своих быстро выдохшихся «старичков».

Майк с облегчением почувствовал, что к нему вернулось былое самообладание, и принял оживленное участие в разговоре, которым Питер Харди снова попытался увлечь Сим.

Разговор коснулся тех вопросов, которые были интересны Сим и о которых Питер не имел ни малейшего представления: Майк заговорил о прочитанной им недавно книге Фромма. Около минуты на лице красавчика Пита держалась ослепительная улыбка, но скоро она погасла, когда он понял, что ему нечего сказать.

Зато Сим слушала Майка с большим удовольствием. Ей было приятно, что он прочел книгу, о которой она так много говорила, и даже кое-что вынес из нее. Майку нравились серебряные искорки, мерцающие в серых глазах Сим, и он подумал, что готов узнать обо всем, что ей интересно, лишь бы эти искорки всегда освещали его тусклый мирок.

Вскоре к их разговору присоединился отец Питера, мэр Гэс Харди, которого здорово зацепили слова Майка о том, что некоторые чувства, принимаемые за любовь, на самом деле являются «симбиозом», то есть болезненной зависимостью от объекта любви.

— Хотите сказать, — вопросительно уставился он на Майка, — что если я завишу от моей жены, которая, уж простите за подробность, стирает мне, гладит и готовит, то у меня не любовь, а этот самый симбиоз?

Мэра Харди в Фейнстауне знали как человека простого и достаточно прямолинейного — это качество не раздражало окружающих, а скорее снискало ему славу «своего парня» и «отца города». Майк подозревал, что Гэс Харди вовсе не так уж прост, каким пытается казаться, и его подозрения лишь окрепли с тех пор, как к нему в руки попал дневник Дорианы Морринг.

— Нет, я совсем не то хочу сказать, — с улыбкой ответил мэру Майк Гэсуэй. — Есть люди, в принципе не способные любить: они так сильно поглощены своими комплексами, что могут только зависеть от своих партнеров. Собственная несамодостаточность вынуждает их спасаться от одиночества любой ценой. Не важно, с кем быть, лишь бы не быть одному.

— Как все сложно, мистер Гэсуэй, — покачал седовласой головой мэр Харди. — А я просто люблю свою жену, — покосился он на миссис Харди, скромно взирающую на своего облеченного славой мужа. — И она меня, надо полагать, тоже. А, миссис Харди?

Оливия Харди робко улыбнулась и кивнула мужу. Майк подумал, что эта женщина вполне могла знать об измене мужа, но, скорее всего, сочла, что мудрее будет стерпеть все молча и сохранить семью.

— Любовь и смерть — вообще сложные темы, — многозначительно изрек Майк и оглядел притихших гостей. — Недавно я делал снимки возле одного весьма своеобразного дома и подумал, что ничегошеньки не знаю о том, что в нем случилось… — Майку показалось, в гостиной воцарилась гробовая тишина. Он поймал испуганный взгляд, который бросила на него Симона, но все же продолжил. — Вы все наверняка знаете этот дом. Говорят, в нем жила наша городская знаменитость — мисс Попугай… Так вот, — Майк невозмутимо улыбнулся и снова оглядел собравшихся, изобразив на своем лице выражение совершеннейшей невинности, — я все думал, что сталось с мисс Попугай и почему ее вообще прозвали ведьмой? Хорошо бы кто-нибудь посвятил меня в эту историю. Возможно, она поможет мне иначе взглянуть на этот дом и сделать по-настоящему хорошие фото.

Деревянные лица некоторых гостей, среди которых Майк особенно выделил доктора Крауди и мэра Харди, потихоньку стали оживать. Майк заметил, что бабушка Клэр неодобрительно покосилась на внука, да и Джаспер Деверик бросил в его сторону какой-то странный взгляд.

У Майка мелькнуло в голове, что они как друзья мэра и доктора могут кое-что знать обо всей этой истории, но он тут же отмел свое фантастическое предположение. Едва ли мистер Крауди или мэр Харди стали бы делиться с окружающими своими тайнами.

— Я не знаю, почему Дориана Морринг прослыла ведьмой, — глядя сквозь Майка, сказал Джаспер Деверик. — Мне известно, что она была не очень приятным человеком. Клэр по приезде сюда пыталась свести с ней знакомство — она всегда любила помогать людям, — но выяснилось, что миссис Морринг гораздо больше интересуется своими попугаями, чем людьми. Дориана Морринг, насколько мне известно, завела птиц после того, как скончался ее муж. Видно, преждевременная утрата супруга произвела на нее очень сильное впечатление, потому что эта уже немолодая дама… как бы это сказать… была не в ладах с рассудком.

— Она была обыкновенной чокнутой старухой, — буркнул мэр Харди. — Гоняла ребятишек, которые залезали к ней в сад за яблоками, ссорилась со всеми, кого встречала в городе. Я думаю, ее поэтому и прозвали ведьмой.

— А что с ней случилось? — робко поинтересовалась Сим у мэра, которому, как заметил Майк, с трудом удалось сохранить невозмутимое лицо после этого вопроса.

— У Дорианы Морринг было слабое сердце, — ответил вместо мэра доктор Крауди. — Она спускалась с лестницы, и в этот момент у нее случился сердечный приступ. К несчастью, этот приступ на лестнице стоил ей жизни.

К несчастью? — хмыкнул про себя Майк. Так я и поверил, доктор, что вы огорчились по поводу ее смерти.

— А почему ее дом так и не продали? — вслух поинтересовался Майк, сделав вид, что удовлетворился ответами мэра и доктора. — Разве у нее не было наследников?

— Нет. — На этот раз в разговор решила вмешаться бабушка Клэр. — Детей у них с мужем не было. Он ушел из жизни, когда миссис Морринг было всего тридцать. Замуж она так и не вышла, а близкой родни у нее не было. Да и на ее похороны никто не приехал.

— А что стало с попугаями? — полюбопытствовала Сим.

— Их отдали фейнстаунской школе. — Клэр Деверик грустно улыбнулась, но Майку показалось, что она куда глубже переживала из-за смерти миссис Дорианы Морринг, чем пыталась показать. — Давайте не будем больше о миссис Морринг и ее доме. В конце концов, это не самая подходящая тема для разговора за праздничным столом.

Особенно для тех, у кого были причины опасаться Дорианы Морринг, подумал Майк и посмотрел на Сим, в чьих глазах читались точно такие же мысли.

С Деррилом Марчем Сим встретилась в кафе, где ужинала или завтракала, когда не оказывалась в гостях у Майка — мисс Бифер всегда готовила для нее что-то вкусное. Мистер Марч вежливо поинтересовался у Симоны, как у нее дела, а она сообщила ему, что успела привыкнуть к городку и теперь ей даже не хочется уезжать.

— Вы собираетесь нас покинуть? — с искренним огорчением спросил ее старичок. — Очень жаль. Впрочем, я знал, что вы пробудете здесь недолго.